Николай Потапов - Великая Отечественная Война (1941–1945)

Сталин. Идите.

Жуков уходит.

В кабинете фельдмаршал фон Бок и Хойзингер.

Хойзингер. Фюрер хочет знать, когда можно объявить об окружении и взятии Москвы.

Бок. Положение у нас сейчас критическое. Я бросил в бой все, что имею, но у меня мало войск, чтобы окружить и занять Москву. Я заявляю, что силы группы армий «Центр» подошли к концу.

Хойзингер. Фюрер уверен, что русские находятся на грани краха. Он ожидает от вас точного доклада, когда же этот крах станет реальностью.

Бок. Командование сухопутных войск неправильно оценивает обстановку.

Хойзингер. Но за исход операции «Московские Канны» отвечаете вы.

Бок. Верховное командование просчиталось. Прошу доложить фюреру, что группа армий «Центр» не может достичь намеченных рубежей. У нас нет сейчас сил, чтобы окружить и взять Москву.

Хойзингер. Но фюрер хочет знать, когда же, наконец, падет Москва?

Бок. Я не могу назвать конкретные сроки. Битва за Москву может затянуться. Наши войска устали, требуется передышка, отдых. За 20 дней наступления мы потеряли 155 тысяч убитыми и ранеными, 500 танков, 3 тысячи орудий, много самолетов. Тяжелые потери посеяли в войсках сомнения в успешном исходе войны.

Хойзингер. Но вы были уверены, что можете решительным рывком опрокинуть русские части и овладеть Москвой. Более того, были недовольны, когда фюрер предложил вам перейти к обороне, пополнить войска личным составом, боевой техникой, привести войска в порядок и только после этого возобновить наступление на Москву.

Бок. Мне тогда казалось, что мы потеряем огромный шанс к победе. Необходимо было действовать, двигаться вперед, не обращая внимания на создавшиеся в тылу котлы из окруженных русских войск.

Хойзингер. Вы заявляли тогда, что принципы современной войны требуют продолжения движения на Москву до полной победы.

Бок. Верно. Я заявлял это. Мы разбили большое число соединений русских и Москву, казалось мне, возьмем в ближайшие дни.

Хойзингер. Не время сейчас, фельдмаршал фон Бок, вести дискуссию, кто прав, кто виноват. Время действовать, а не искать оправдания.

Бок. Я не оправдываюсь, а говорю о реальной обстановке, которая сложилась сегодня.

Хойзингер. Какие действия вы намерены предпринять, чтобы усилить нажим на войска противника и овладеть Москвой?

Бок. Нужно срочно пополнить нашу группу личным составом, боевой техникой, особенно танками, чтобы создать значительное превосходство над русскими. Без этого дальнейшие боевые действия по овладению Москвой бессмысленны. Мы будем нести лишь огромные потери. Русские бросили против нас свежие армии из своего стратегического резерва. Они бьются против нас, как разъяренные львы. Одолеть их нам не возможно.

Хойзингер. Не надо паниковать, фон Бок. Паника — самое пагубное, разрушительное состояние. Вы, как командующий, должны всем своим видом, всеми своими действиями вселять в войска уверенность в победе.

Бок. Я не паникую. Я говорю вам о реальном положении, которое сложилось сейчас под Москвой. Наши солдаты, офицеры действительно устали. Они ведут уже длительное время боевые действия. Моральное состояние их падает, многие уже не верят в нашу победу.

Хойзингер. Это плохо, это очень плохо, фон Бок.

Бок. А что я могу с этим поделать? Как вдохновить их? Вы посмотрите, как они в эти зимние морозы одеты, обуты, как и чем их кормят! Таких условий они не заслуживают. Воевать в зимнее время они не готовились, считали, разобьем Красную Армию за три-четыре месяца, до осенней распутицы и зимних морозов. Но просчитались.

Хойзингер. Война, окопы — это не санаторные условия на райских островах Средиземного моря. Это надо всем понимать: солдатам, офицерам, и трудности военного времени переносить стойко, мужественно.

Бок. Когда мороз за 30 градусов, а на ногах летние ботинки, на голове — летняя кепка, а спину прикрывает тонкая шинель, когда на завтрак, обед и ужин дают только консервы, — все это не очень способствует подъему морального духа армии. Скорее, наоборот.

Хойзингер. Конечно, просчеты у нас были, но они не должны порождать панических настроений.

Бок. Все это так, фельдмаршал Хойзингер, но сложившаяся тяжелая обстановка сильнее наших патриотических слов. И призывы к мужеству, стойкости, к вере в наши высокие немецкие идеалы не оказывают должного воздействия.

В кабинет входят три немецких солдата, одетые в разное тряпье, которое они добыли в домах русских жителей. У одного на голове шапка-ушанка, у второго — панама, у третьего — треух. У одного на ногах валенки, у другого — соломенные калоши, у третьего — женские сапоги. Одеты: один — в полушубок, другой — в ватную куртку, третий — в женскую шубу.

Вот посмотрите на наших доблестных солдат нашей героической немецкой армии.

Хойзингер долго смотрит на солдат, устало качает головой.

Хойзингер. Пусть уведут их отсюда.

Солдаты уходят.

Бок. Вот такой стала наша великая немецкая армия.

Хойзингер. Надеюсь, не все так одеты, как эти партизаны?

Бок. Не все, но многие.

Хойзингер. А может, ты, фон Бок, решил передо мной устроить комический маскарад и специально переодел этих солдат, чтобы показать мне?

Бок. Я не фокусник и не шут, а фельдмаршал. И мне не до шуток, Фельдмаршал Хойзингер, когда армии угрожает поражение.

Хойзингер. Поражение под Москвой для вас, фельдмаршал фон Бок, будет большой личной трагедией. Фюрер твердо заявил, если вы проиграете битву за Москву, то будете разжалованы и отправлены на фронт воевать рядовым солдатом. А может, вас отдадут под суд, и дело закончится расстрелом.

Бок. Фельдмаршал Хойзингер, я не трус и готов ко всему.

В кабинете Сталин, Молотов, Щербаков, Жуков, Василевский и другие руководители страны.

Сталин. Мы собрались, чтобы обсудить сложившуюся обстановку в стране и наметить планы по дальнейшему ведению боевых действий наших войск. Противник стремится во что бы то ни стало захватить Москву и завершить войну своей победой. С этой целью они предприняли проведение в ряде районов активных боевых действий. Им удалось переправиться через канал Москва — Волга в районе Яхромы и попытаться создать прочный плацдарм на восточном берегу канала. Это создало огромную опасность для Москвы. Нами были предприняты срочные меры, чтобы провести контрудар по прорвавшейся группировке противника, остановить его продвижение, разгромить и отбросить за канал. До этого немцам удалось прорвать нашу оборону, занять Красную поляну и выйти к Савеловской железной дороге у станции Лобня. Здесь также путем контрудара наши войска освободили захваченную территорию в районе Красной Поляны. Все это говорит о том, что противник стремится захватить Москву, не считаясь с большими потерями. Победа наших войск под Москвой показала, что наши войска способны не только сдерживать врага, но и бить его, одерживая над ним победу. В ходе этих боев наши воины проявляют неимоверное мужество, стойкость и героизм. Бессмертный подвиг совершили 28 бойцов 316 стрелковой дивизии, где командиром был генерал-майор Панфилов. Обороняя рубеж у Дубосекова под Волоколамском, воины под командованием политрука Клочкова, отражая атаки 50 немецких танков, уничтожили 18. Многие воины погибли, но врага не пропустили. Погиб и сам Клочков, бросившись со связкой гранат под немецкий танк. А слова Клочкова «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!» вдохновляли их на подвиг. Это великие слова. Надо через печать, радио широко рассказать об этом подвиге на всю страну, а геров-панфиловцев представить к награждению. Очень жаль, конечно, погибших воинов, жаль и генерал-майора Панфилова, который погиб в этом сражении. Я знал генерала Панфилова, встречался с ним. Это был честный, храбрый, мужественный человек. Жаль, что гибнут люди, очень жаль.