Эдвард Дансейни - Пьесы о далеком и близком

Хваст (встает). В прошлом году? Полагаю, у нас еще нет отчетов за прошлый год, сэр. (Идет к книжной полке).

Слэддер. Ну, тогда за позапрошлый.

Хваст (берет книгу, переворачивает страницы). Кажется, цифры приводятся на срок с первого марта по первое марта, сэр.

Слэддер. Это подойдет.

Хваст. Ах, вот она, сэр. Статистика по мылу за 12 месяцев до 1 марта этого года. Каждый из ста четырех миллионов потребителей использует в среднем по двадцать кусков в год. Также есть частичные потребители и случайные потребители. Все вместе — около 2100 миллионов, сэр.

Слэддер. Расходуют впустую, Хваст, расходуют впустую.

Хваст. Расходуют, сэр?

Слэддер. Расходуют попусту. Что, по–вашему, происходит со всем этим мылом, со всеми этими чудесными жирами? Полагаю, они именуют их протеинами. Протеины для вас полезны , Хваст.

Хваст. Что с ними происходит , сэр? Их используют.

Слэддер. Нет, Хваст. Они пропадают, уверяю вас. Они растворяются. Но они все еще здесь, Хваст, они все еще здесь. Весь этот чудесный жир где–то остается.

Хваст. Но…но, сэр…но…в канализации?

Слэддер. Все эти миллионы кусков мыла. Их там, должно быть, тонны, Хваст. И мы их получим .

Хваст. Вы чудесный человек, сэр.

Слэддер. О, у меня не так уж много мозгов. Столько же, сколько у всех прочих. Но я свои мозги использую, вот и все. Есть на свете люди поумнее меня…

Хваст. Нет, сэр.

Слэддер. О да, они есть. Их очень много. Но они — чертовы дураки. И почему? Потому, что не используют свои мозги. Они что–то болтают об изучении греческого языка. Греческого! Можете в это поверить? Что хорошего может дать им этот греческий язык?… Но мы еще не сделали деньги, Хваст.

Хваст. Я, кажется, неплохо разрекламировал наш продукт, сэр.

Слэддер. Не так быстро. Что, если они не станут его есть?

Хваст. О, они прекраснейшим образом все съедят, когда появится реклама. Они едят все, что рекламируют.

Слэддер. Что, если они не смогут это есть, Хваст?

Хваст. Не смогут, сэр?

Слэддер. Приведите мою дочь.

Хваст. Да, сэр (Он поднимается и идет к двери).

Слэддер. Битва при Ватерлоо была выиграна на поле в каком–то проклятом местечке. Целый миллион будет выигран или проигран в этом доме в ближайшие пять минут.

Хваст. В этом доме, сэр?

Слэддер. Да, в комнате Эрминтруды. Пошлите за ней.

Хваст. Да, сэр. Да. Мисс Слэддер! Мисс Слэддер!

Эрминтруда (из–за сцены) . Да, мистер Хваст.

Хваст. Не зайдете ли вы в кабинет, мисс, мистер Слэддер желает поговорить с вами.

Эрминтруда. О да, мистер Хваст.

Слэддер. Проверка! Проверка!

(Снова появляется Хваст).

Хваст. Мисс Слэддер идет, сэр.

Слэддер. Проверка!

(Входит Эрминтруда).

Эрминтруда. Что такое, отец?

Слэддер. Как твои белые мышки, дитя мое?

Эрминтруда. Очень хорошо, отец, обе хорошо себя чувствуют.

Слэддер (достает из кармана коробочку, вынимает маленький кусочек сыра) . Дай им это, Эрминтруда.

Эрминтруда. Вот это, отец? Что это?

Слэддер. Сыр.

Эрминтруда. Можно мне немного?

Слэддер. Нет, не трогай его!

Эрминтруда. Очень хорошо, отец.

Слэддер. Если ты его съешь, то…

Эрминтруда. Что, отец?

Слэддер. Все что угодно. Просто пойди и дай им сыр.

Эрминтруда. Хорошо, отец.

(Она идет направо, к двери, потом разворачивается и выходит вместо этого через французское окно в сад).

Слэддер. Почему ты пошла там, дитя мое?

Эрминтруда. О…ну… Я подумала, что будет чудесно пройтись по траве, отец. Я могу потом войти в гостиную.

Слэддер. О, очень хорошо. Но побыстрее, дорогая.

Эрминтруда. Хорошо, отец.

(Магнит, который притягивал Эрминтруду к газону, теперь появляется и приобретает форму мистера Хиппантинга, проходящего мимо окна по дороге к входной двери. Следдер и Хваст его не видят — они повернулись к окну спиной. Эрминтруда оборачивается, чтобы в этом убедиться. Они с Хиппантингом держатся за руки гораздо дольше, чем требует этикет от хозяйки и посетителя. Она бросает на него взгляд, полный признательности и надежды, но он уныло качает головой и мрачно идет дальше, как будто исполняет тягостную обязанность. Она провожает его взглядом, а потом идет своей дорогой.)

Слэддер. Ну, Хваст, мы можем только ждать. (Значительно) Если эти мыши его съедят…

Хваст. Да, сэр?

Слэддер. Публика тоже его съест.

Хваст. Ах!

Слэддер. Еще какие дела на сегодня?

Хваст. О, только повар, сэр. Он спорит насчет овощей, сэр. Он говорит, что во всех местах, где он служил раньше, их покупали. Мы их берем из нашего кухонного садика, а он, похоже, не вполне это понимает. Говорит, что он не нанимался в зеленщики, сэр.

Слэддер. Кухонный садик — это неправильно, так, что ли?

Хваст. Он так говорит, сэр.

Слэддер. Но когда мы въехали, здесь уже был садик.

Хваст. О, это всего лишь деревенские жители, сэр. По моему мнению, они ничего не понимают.

Слэддер. Ну, а где же в таком случае люди выращивают овощи?

Хваст. Я спросил об этом повара, сэр, и он сказал, что люди их не выращивают, а покупают.

Слэддер. О, тогда все в порядке. Пусть он их покупает. Мы должны поступать правильно.

(Звенит колокольчик в холле).

Слэддер. Эй! Кто там звонит?

Хваст. Это в холле, не так ли, сэр?

Слэддер. Да. И чего они там звонят?

(Входит дворецкий).

Дворецкий. Мистер Хиппантинг пришел к вам, сэр.

Слэддер. Пришел ко мне! Зачем?

Дворецкий. Он не сообщил мне, сэр.

Слэддер. Ну, Хваст, стоит ли мне с ним встречаться?

Хваст. Думаю, надо, сэр. Полагаю, они в деревне как раз так и звонят друг другу в двери.

Слэддер. Боже правый, для чего? (Дворецкому) О, да. Я его приму, я приму его.

Дворецкий. Очень хорошо, сэр, я так ему и сообщу, сэр. (Выходит).

Слэддер. Скажу вам, Хваст, я полагаю, что мне нужен этот дворецкий, и все остальные, а?

Хваст. О, да, сэр. По крайней мере один. Это абсолютно необходимо.

Слэддер. Вы…вы не могли бы нанять какого–нибудь другого… ну, пободрее, что ли?

Хваст. Боюсь, что нет, сэр. Если вы отнесетесь ко всему этому слишком легкомысленно, другим землевладельцам это может не понравиться, знаете ли.