Ясмина Реза - Пьесы

СЕРЖ. Человек своего времени тот, кто живет в своем времени.

МАРК. Что за чушь. Как человек может жить в каком-то другом времени? Объясни мне.

СЕРЖ. Человек своего времени это тот, о ком и через двадцать и через сто лет можно будет сказать, что он представляет свою эпоху.

МАРК. Гм, гм. А зачем?

СЕРЖ. Как зачем?

МАРК. Зачем мне это надо, чтобы обо мне однажды сказали, он представляет свою эпоху?

СЕРЖ. Но, старина, речь вовсе не о тебе! Кому какое до тебя дело?! Человек своего времени, говорю я тебе, да это вклад в цивилизацию, как большинство из тех, кого ты ценишь...Человек своего времени не ограничивает историю живописи псевдо-фламандским видом Кавийона...

МАРК. Каркассона.

СЕРЖ. Да, все равно. Человек своего времени участвует в процессе динамической эволюции...

МАРК. И по-твоему это хорошо.

СЕРЖ. Ни хорошо, ни плохо - почему, тебе хочется быть моралистом - это в порядке вещей.

МАРК. А ты например участвуешь в процессе динамической эволюции?

СЕРЖ. Да.

МАРК. А Иван?...

ИВАН. Да нет. Половинчатое существо ни в чем не участвует.

СЕРЖ. Иван по-своему тоже человек своего времени.

МАРК. А он-то каким образом? Ты судишь по той мазне, что висит у него над камином!

ИВАН. Это вовсе не мазня!

СЕРЖ. Нет, мазня.

ИВАН. Да нет!

СЕРЖ. Неважно. Иван представляет определенный образ жизни, образ мыслей, абсолютно современный. Как и ты впрочем. Ты - мне очень жаль - типичный представитель своего времени. И на самом деле, чем меньше ты этого желаешь, тем больше ты им становишься.

МАРК. Значит все в порядке, в чем же проблема?

СЕРЖ. Это исключительно твоя проблема, потому чет ты почитаешь за доблесть стремление к исключительности. И не можешь этого добиться. Ты словно барахтаешься в зыбучих песках - чем больше ты стремишься вырваться - тем больше увязаешь. Извинись перед Иваном.

МАРК. Иван - трус.

При этих словах Иван принимает окончательное решение: он стремительно выходит.

СЕРЖ (После паузы) . Браво.

Пауза.

МАРК. Лучше бы сегодня вечером нам вообще не встречаться... да? ... Я лучше тоже пойду... Мне тоже надо было уйти ...

СЕРЖ. Возможно...

МАРК. Ладно...

СЕРЖ. Ты сам трус... Ты нападаешь на человека, который не способен защищаться... И ты это прекрасно знаешь...

МАРК. Ты прав... Понимаешь, я вдруг перестал понимать, что связывает меня с Иваном... Я не понимаю, на чем держатся наши отношения с ним.

СЕРЖ. Иван всегда был таким.

МАРК. Нет. В нем было какое-то безумие, что-то нелепое... Он не был стойким, но его странности обезоруживали...

СЕРЖ. А я?

МАРК. Что, а ты?

СЕРЖ. Ты знаешь, что тебя связывает со мной?

МАРК. Такие вопросы могут далеко нас завести...

СЕРЖ. Давай.

Недолгая пауза.

МАРК. ...Мне жаль, что я расстроил Ивана.

СЕРЖ. О! Наконец-то ты сказал хоть что-то человеческое... Тем более, что касается мазни у него над камином, боюсь, ее написал его отец.

МАРК. Да? Вот черт!

СЕРЖ. Да...

МАРК. Но ты тоже ему...

СЕРЖ. Да, да, но произнося это, я как раз и вспомнил.

МАРК. Ах черт...

СЕРЖ. М-да-а...

Небольшая пауза. Звонят в дверь. Серж идет открывать. Иван стремительно входит в комнату, и едва войдя, сразу же начинает говорить, как и в первый раз.

ИВАН. Возвращение Ивана! Лифт был занят, и я бросился вниз по лестнице думал, спускаясь по ней бегом : трус, половинчатое существо, бесхребетный, и я сказал себе: я вернусь с пушкой и убью его, он узнает, какой я безвольный и раболепный, спускаюсь на первый этаж и там уже соображаю: старина, не за тем же ты шесть лет посещал психоаналитика, чтобы в конце концов убить своего лучшего друга, не за тем же ты посещал психоаналитика, чтобы не разглядеть за этим словесным безумием глубокий душевный дискомфорт, и вот я начинаю подниматься, и преодолевая ступени прощения, я говорю себе: Марк нуждается в помощи, я должен ему помочь, даже если страдаю сам... Кстати, я как-то говорил о вас с Финкельзоном...

СЕРЖ. Ты говоришь с Финкельзоном о нас?!

ИВАН. Я говорю с Финкельзоном обо всем.

СЕРЖ. А почему ты говоришь о нас?

МАРК. Я запрещаю тебе говорить обо мне с этим болваном!

ИВАН. Ты не можешь ничего мне запретить.

СЕРЖ. Почему ты говоришь о нас?

ИВАН. Я чувствую, что у вас напряженные отношения, и я хотел, чтобы Финкельзон мне объяснил...

СЕРЖ. И что говорит этот придурок?

ИВАН. Он говорит довольно забавные вещи...

МАРК. Эти люди высказывают свое мнение?!

ИВАН. Нет, они не высказывают своего мнения, но в данном случае он сказал свое мнение, даже сделал какое-то движение, хотя обычно неподвижен, он вечно мерзнет, я говорю ему: двигайтесь!...

СЕРЖ. Ладно, так что он сказал?

МАРК. Зачем нам это надо?

СЕРЖ. Я хочу знать, что говорит о нас этот кретин, черт возьми!

МАРК. Да плевать нам на то, что он сказал!

СЕРЖ. Так что он сказал?

ИВАН (роясь в кармане куртки) . Вы хотите знать?...

Вынимает из кармана сложенную бумажку.

МАРК. Ты что, записывал?!

ИВАН. (разворачивая бумажку) . Я записал, потому что это сложно... Прочесть?

СЕРЖ. Читай.

ИВАН. ... "Если я есть я потому что я есть я, а ты есть ты, потому что ты есть ты, значит я - я, а ты - ты. Зато если я - я, потому что ты - ты, а ты - ты, потому что я - я, значит я - не я, а ты - не ты..." Вы понимаете, что я должен был это записать.

Небольшая пауза.

МАРК. Сколько ты ему платишь?

ИВАН. Четыреста франков за сеанс, два раза в неделю.

МАРК. Прелестно.

СЕРЖ. И непременно наличными. Никаких чеков. По Фрейду, ты должен обязательно ощущать расставание с деньгами.

МАРК. Тебе крупно повезло с этим типом.

СЕРЖ. О, Да!.. И будь любезен, перепиши нам эту формулировку.

МАРК. Она конечно очень нам пригодится.

ИВАН (тщательно складывая бумажку) . Вы неправы. Это очень глубоко.

МАРК. Это благодаря ему ты вернулся, чтобы подставить вторую щеку, можешь его поблагодарить. Он сделал из тебя ублюдка, но ты доволен - это главное.

ИВАН. И все потому, что он не хочет верить, что мне нравится твой Антриос.

СЕРЖ. Мне плевать, что вы думаете об этой картине, и ты, и он.

ИВАН. Чем больше я на нее смотрю, тем больше, тем больше она мне нравится, уверяю тебя.

СЕРЖ. Предлагаю больше не говорить об этой картине, раз и навсегда, о-кей? Этот сюжет меня не интересует.

МАРК. Почему тебя это так задевает?

СЕРЖ. Меня это не задевает, Марк. Вы выразили свое мнение. Прекрасно, закрываем тему.

МАРК. Видишь, тебе это тяжело.

СЕРЖ. Мне это не тяжело. Я устал.

МАРК. Если тебя то задевает, значит ты подвержен чужим мнениям...

СЕРЖ. Я устал, Марк. Это бесплодные разговоры... По правде говоря, в настоящий момент мне с вами очень скучно.

ИВАН. Пойдемте ужинать!

СЕРЖ. Идите вдвоем, почему бы вам не пойти вдвоем?

ИВАН. Ну нет! Когда мы наконец все втроем...