Уильям Шекспир - Много шума из ничего

Молчание — лучший глашатай радости. Если бы я мог высказать, как я счастлив, я не был бы счастлив. — Геро, вы — моя, как и я — ваш; я себя отдаю за вас и в восторге от этой мены.

Теперь говори ты, кузина, а если не можешь, то закрой ему рот поцелуем, — пусть и он больше не говорит.

Поистине, синьора, у вас веселое сердце.

Да, ваше высочество, я ему очень благодарна, моему бедному глупенькому сердцу, что оно все принимает с лучшей стороны. Кузина говорит графу на ушко, что он завоевал ее сердце.

Совершенно верно, кузина.

Вот мы с вами и породнились! Так-то вот все на свете устраиваются, кроме только одной меня, бедной чернушки. Остается мне сесть в уголок и кричать: «Дайте мне мужа!»

Синьора Беатриче, я вам доставлю мужа.

Лучше бы мне его доставил ваш батюшка. Нет ли у вашего высочества брата, похожего на вас? Ваш батюшка наготовил превосходных мужей, — лишь бы девушки им нашлись под пару.

Хотите пойти за меня?

Нет, ваше высочество, разве только у меня будет еще муж для будничных дней. Ваше высочество слишком драгоценны, чтобы носить вас каждый день. Но простите меня, ваше высочество; такая уж я уродилась: болтаю одни пустяки и ничего серьезного.

Я не простил бы вам только молчания: веселость очень вам к лицу. Без сомненья, вы родились в веселый час!

Нет, конечно: моя матушка ужасно кричала. Но в это время в небе плясала звезда, под ней-то я и родилась. — Кузина и кузен, дай вам бог счастья!

Племянница, ты позаботишься, о чем я тебя просил?

Извините, дядя. — Прошу прощения, ваше высочество. (Уходит.)

Клянусь честью, превеселая девушка!

Да, ваше высочество, элемента меланхолии в ней очень мало. Она бывает серьезна, только когда спит. Да и то не всегда: моя дочь рассказывает, что Беатриче нередко видит во сне какие-нибудь проказы, и тогда она просыпается со смехом.

Она и слышать не хочет о замужестве?

Никоим образом: насмешками всех женихов отваживает.

Вот была бы превосходная жена для Бенедикта.

О господи! Ваше высочество, да они в неделю заговорили бы друг друга насмерть.

Граф Клавдио, когда же свадьба?

Завтра, ваше высочество. Время тащится на костылях, пока любовь не исполнит всех своих обрядов.

Нет, мой дорогой сын, не раньше понедельника, ровно через неделю. И то это слишком мало времени, что-бы все устроить, как мне хочется.

Я вижу, ты покачиваешь головой, услышав о такой отсрочке. Но ручаюсь тебе, Клавдио, что время у нас пролетит незаметно. Пока что я попытаюсь совершить один из подвигов Геркулеса — возбудить безумную любовь между синьором Бенедиктом и синьорой Беатриче. Мне ужасно хочется устроить этот брак, и я не сомневаюсь в успехе предприятия, если только вы все трое будете мне помогать и действовать по моим указаниям.

Ваше высочество, я весь к вашим услугам, если даже мне придется для этого не спать десять ночей подряд.

Я также, ваше высочество.

И вы тоже, красавица Геро?

Я готова исполнить любое скромное поручение, чтобы помочь кузине получить хорошего мужа.

А Бенедикт — не самый безнадежный из всех, кого я знаю. Смело могу сказать в похвалу ему; он благородного происхождения, испытанной смелости и неоспоримой честности. Я научу вас, как подействовать на вашу кузину, чтобы она влюбилась в Бенедикта, а сам с вашей помощью так настрою Бенедикта, что при всем своем остром уме и привередливом вкусе он влюбится в Беатриче. Если мы этого добьемся, не зовите больше Купидона стрелком: он уступит нам свою славу, и мы станем единственными божествами любви. Идемте, со мной, вам расскажу мой план!

Уходят.

Другая комната в доме Леонато.

Входят дон Хуани Борачио.

Значит, это правда: граф Клавдио женится на дочери Леонато?

Да, ваша светлость; но я могу этому помешать.

Каждая помеха, каждая преграда, каждое препятствие будет лекарством для меня. Я болен ненавистью к нему, и все, что противоречит его желаниям, совпадает с моими. Как ты можешь помешать этой свадьбе?

Нечестным путем, ваша светлость, но так искусно, что нечестности этой никто не заметит.

Расскажи в двух словах: как?

Кажется, я говорил вашей светлости — уже с год тому назад, — что я пользуюсь милостями Маргариты, камеристки Геро?

Припоминаю.

Я могу в неурочный час ночи попросить ее выглянуть из окна спальни ее госпожи.

Что же тут такого, что могло бы расстроить свадьбу?

От вас зависит приготовить настоящий яд. Ступайте к принцу, вашему брату, и без обиняков скажите ему, что он позорит свою честь, способствуя браку славного Клавдио, к которому вы преисполнены величайшего уважения, с такой грязной распутницей, как Геро.

Какие же доказательства я представлю?

Вполне достаточные для того, чтобы обмануть принца, вывести из себя Клавдио, погубить Геро и убить Леонато. Вам этого мало?

Чтобы только досадить им, я на все готов.

Ступайте же. Улучите минутку, чтобы договорить с доном Педро и графом Клавдио наедине. Скажите им, что вы знаете о любовной связи Геро со мной. Притворитесь, что вами руководит дружеское расположение к ним, что вы открываете все это, дорожа честью вашего брата, который устраивает эту свадьбу, и репутацией его друга, которого хотят обмануть поддельной девственностью. Они едва ли без доказательств поверят этому. Представьте им улики самые убедительные: они увидят меня под окном спальни Геро и услышат, как я буду называть Маргариту «Геро», а Маргарита меня — «Борачио». Покажите им это как раз в ночь накануне свадьбы. Я подстрою тем временем так, что Геро не будет в комнате, и неверность ее будет представлена так правдоподобно, что ревность станет уверенностью, и все приготовления к свадьбе рухнут.