Виктор Розов - В добрый час! Гнездо глухаря

Судаков.Может быть, господину Дзирелли будет неприятно, но я бывал в Риме и удивлен, что в таком великом и прекрасном городе столько мусора на улицах. Горожане бросают на тротуар окурки, бумажные стаканчики из-под воды и мороженого, пустые пачки сигарет, даже целые газеты.

Юлия.Il signore Sudakov visito Italia e dice che e rimasto stupito per tanta sporcizia sui marciapiedi.

Дзирелли.Purtroppo e la verita. Da noi non c’e la disciplina.

Юлия.Он с вами соглашается и говорит, что это оттого, что у них нет дисциплины. (От себя.) Закругляйте его, Степан Алексеевич. Он двужильный. Вы, я вижу, устали, и у меня язык уже не ворочается, я с ним с утра мотаюсь.

Судаков.Разрешите вам подарить на память маленький сувенир.

Юлия.II signore Sudakov desidera di regalarle un souvenir.

Дзирелли (после перевода Юлии, по-русски). Матрешка? Матрешка?

Судаков.Нет, не матрешка, но тоже наше исконно русское. Наташа, у нас, по-моему, где-то есть лишний самовар. Подарим его господину Дзирелли.

Наталья Гавриловна достает стоящий наготове самовар, передает его мужу. Тот преподносит его Дзирелли.

Дзирелли.Grazie, grazie. Anch’io voglio fare un regalo al signore Sudakov. II simbolo di Siena. Io sono nato li.

Юлия.Он вам тоже хочет что-то преподнести.

Дзирелли роется в карманах, достает значок и передает Судакову.

Он вам дарит значок его родного города Сиены. Судаков. Грациа, грациа.

Дзирелли говорит что-то на ухо Юлии.

Юлия.Господин Дзирелли просит его извинить, но он хочет пройти в туалет.

Судаков.О, пожалуйста, пожалуйста. Егор, проводи господина Дзирелли.

Егори Дзирелли уходят. Юлия в продолжение следующего разговора спокойно пьет кофе и ест печенье.

Искра.Ну, представление окончено?

Судаков.Не будь дурой.

Пров.Зачем ты ему подарил самовар? Он что, сегодня именинник?

Судаков.А затем, что пусть знает наших. Мы не они, копеечники! (Со злостью швырнул на стол значок.) Пров. Но это нехорошо.

Судаков.Почему это?

Пров.По-моему, даже глупо и противно.

Судаков.Объясни мне, темному: тебе что, самовара жалко?

Пров.Плевал я на твой самовар. Неужели ты не чувствуешь, что в этом есть что-то подхалимское.

Судаков.А это уж не тебе, умнику, судить. Я уж как-нибудь лучше твоего знаю, как с ними обращаться. Не учи ученого. Скажи лучше, как у тебя в школе.

Пров.Отлично.

Судаков( передразнивает ). «Отлично»! Мать вчера показывала твой дневник. Ты колченогий, что ли?

Пров.А что? Все в порядке.

Судаков.Три, два, пять… два, четыре, три, два, три.

Пров.Неужели ты всю эту муть всерьез принимаешь?

Судаков.Не всерьез, а все-таки.

Пров.К концу года причешу.

Судаков.В аттестат дрянной балл влепят – забегаешь.

Пров.А чего мне бегать? Это тебе бегать. Будешь выполнять свой родительский долг.

Судаков.И не стыдно?

Пров.Стыдно было в ваше время. Мы приучены.

Судаков.Кем же это? Любопытно.

Пров.Вы же и приучили.

Судаков.Но ты должен понять: легче устроить человека, у которого приличная фотография. МИМО – это тебе не педагогический, не автотранспортный. Туда таких, как ты, знаешь сколько толкают!

Пров.Зачем в МИМО? Тебе хочется, чтобы у тебя сын был персона?

Судаков.Да, хочется.

Пров.Так это тебе хочется, не мне. Не должен же я реализовать твои детские желания, у меня свои есть.

Судаков.Куда же ты навострил?

Пров.Реально – не определил. Возможно, на философский.

Судаков.Ишь ты!.. Твое дело. Иди хоть в ассенизаторы.

Пров.А что! Они, наверное, неплохо зарабатывают.

Наталья Гавриловна. Степа, ты ужинать будешь?

Судаков.Какой ужин! У меня и без ужина брюхо лопнет.

Возвращаются Дзирелли и Егор. Все прощаются с Дзирелли и Юлией.

Дзирелли.La ringrazio molto. Sono molto commosso. Non voglio piu darle fastidio. Bellissime icone… Bellissime icone…

Юлия (вяло, монотонно). Он благодарит вас за радушный прием. Очарован вашими детьми, женой, обстановкой. (Забирает самовар и уходит вместе с Дзирелли.)

Судаков.Ух, устал… Егор, дай тапочки.

Все, кроме Прова, расходятся.

Пров.Папа, ты достал в вашей аптеке лекарство?

Судаков.Какое еще лекарство?

Пров.Сердечное. Помнишь, я тебя просил, рецепт дал?

Судаков.Когда?

Пров.Уж больше недели прошло.

Судаков.Не загружайте меня всякой ерундой! И так от меня дым идет… Забыл. Напомни завтра, возьму.

Пров.Ты хоть завяжи узелок на галстуке.

Судаков.Вот ты добрый, отзывчивый. Только чужими руками.

Пров.Егор уже просвещал: надо учиться отказывать.

Егорвносит тапочки, бросает к ногам Судакова.

Судаков.Спасибо, Егор! (Переобувается. Сыну.) Нельзя быть таким раздрызганным. Вон спроси Егора, почем ему каждый день жизни доставался. А он как проклятый через все ломил. Зато школа – золотая медаль. Институт – диплом с отличием. Кандидатская – ни одного черного шарика. В Историко-архивном уже лекции читает. Он и доктора получит, и профессора, и академика. Да-да, потому что ломит как проклятый. А ты?

Пров.Я, видимо, еще не проклятый.

Судаков.Все хаханьки…

Пров.От отчаяния. Слабая защитная реакция. Я понял, делать жизнь с кого – с Егора твоего.

Судаков.Ну, выставляйся, выставляйся. Язык у всех у вас – как у фокусников, а человека, милый мой, судят по поступкам, а не по болтовне.

Пров.Как! Я макулатуру со второго класса таскал, по домам побирался, металлолом на горбу возил, на субботниках вкалывал!

Егор. Он не виноват, Степан Алексеевич. Бытие определяет. А какое у него бытие? Рай. И мышление у него райское.

Судаков.Да, в этой жирной жизни есть что-то опасное. Расслабляет, топит. (Снял пиджак.) Садись, Егор, новостей куча.

Егор. И у меня кое-что есть.

Входит Наталья Гавриловна, убирает посуду.

Судаков.Ты слышал, какая история у Хабалкина?

Егор. Нет. Меня к двум вызвали в главк, потом просидел в Библиотеке иностранной литературы.

Судаков.Страх сказать: сын удавился.

Наталья Гавриловна. Какой ужас!

Егор. У-тю-тю-тю-тю… Вот уж беда так беда… Его же только что хотели на место Костоглотова.

Наталья Гавриловна. Кого?