Бернард Шоу - Пьесы

МОРЕЛЛ. Его слова!

КАНДИДА (останавливаясь) . Чьи слова?

МОРЕЛЛ. Юджина.

КАНДИДА (восхищенно). Он всегда прав! Он понимает тебя, понимает меня, он понимает Просси, а ты, Джемс, ты ничего не понимаешь. (Смеется и целует его в утешение.)

Морелл отшатывается, словно его ударили, и вскакивает.

МОРЕЛЛ. Как ты можешь? О Кандида! (Со страданием в голосе.) Лучше бы ты проткнула мне сердце раскаленным железом, чем подарить мне такой поцелуй.

КАНДИДА (подымается, испуганная) . Дорогой мой, что случилось?

МОРЕЛЛ (вне себя, отмахиваясь от нее) . Не трогай меня.

КАНДИДА (в изумлении) . Джемс!

Их прерывает появление Марчбэнкса и Берджесса. Берджесс останавливается у двери, выпучив глаза, в го время как Юджин бросается вперед и становится между ними.

МАРЧБЭНКС. Что случилось?

МОРЕЛЛ (смертельно бледный, сдерживая себя неимоверным усилием) . Ничего, кроме того, что или вы были правы сегодня утром, или Кандида сошла с ума.

БЕРДЖЕСС (громогласно протестуя) . Как? Что? Канди тоже сошла с ума? Ну, ну! (Он проходит через всю комнату к камину, громко изъявляя свое возмущение, и, остановившись, выколачивает над решеткой пепел из трубки.)

Морелл садится с безнадежным видом, опустив голову на руки и крепко стиснув пальцы, чтобы сдержать дрожь.

КАНДИДА (Мореллу. смеясь, с облегчением) . Ах, ты, значит, шокирован – и это все? Какие же вы, однако, рабы условностей, вы, люди с независимыми взглядами!

БЕРДЖЕСС. Слушай, Канди, веди себя прилично, что подумает о тебе мистер Марчбэнкс!

КАНДИДА. Вот что получается из нравоучений Джемса, который говорит мне, что надо жить своим умом и никогда не кривить душой из страха – что подумают о тебе другие. Все идет как по маслу, пока я думаю то же, что думает он. Но стоило мне подумать что-то другое, и вот – посмотрите на него! Нет, вы только посмотрите! (Она смеясь, показывает на Морелла. По-видимому, ее это очень забавляет.)

Юджин взглядывает на Морелла и тотчас же прижимает руку к сердцу, как бы почувствовав сильную боль. Он салится на кушетку с таким видом, словно оказался свидетелем трагедии.

БЕРДЖЕСС (у камина) . А верно, Джемс! Вы сегодня что-то сдали против обычного.

МОРЕЛЛ (со смехом, похожим на рыдание) . Полагаю, что нет. Прошу всех извинить меня. Я не подозревал, что стал центром внимания. (Овладевает собой.) Ну хорошо, хорошо, хорошо! (Он идет к своему столу и с решительным и бодрым видом берется за работу.)

КАНДИДА (подходит к кушетке и садится рядом с Марчбэнксом, все в том же шутливом настроении). Ну, Юджин, почему вы такой грустный? Может быть, это мой лук заставил вас всплакнуть?

МАРЧБЭНКС (тихо, ей) . Нет, ваша жестокость. Я ненавижу жестокость. Это ужасно видеть, как человек заставляет страдать другого.

КАНДИДА (поглаживает его по плечу с ироническим видом) . Бедный мальчик! С ним поступили жестоко! Его заставили резать ломтиками противные красные луковицы!

МАРЧБЭНКС (нетерпеливо) . Перестаньте, перестаньте, я говорю не о себе. Вы заставили его ужасно страдать. Я чувствую его боль в моем сердце. Я знаю, что это не ваша вина, – это должно было случиться. Но не шутите над этим. Во мне все переворачивается, когда я вижу, что вы мучаете его и смеетесь над ним.

КАНДИДА (в недоумении). Я мучаю Джемса? Какой вздор, Юджин, как вы любите преувеличивать! Глупенький! (Встревоженная, идет к столу.) Довольно тебе работать, мой милый. Пойдем поговорим с нами.

МОРЕЛЛ (ласково, но с горечью) . Нет, нет. Я не умею разговаривать, я могу только проповедовать.

КАНДИДА (ласкаясь к нему) . Ну иди прочти нам проповедь.

БЕРДЖЕСС (решительно протестуя) . Ах нет, Канди, вот еще недоставало!

Входит Лекси Милл с восторженным и озабоченным видом.

ЛЕКСИ (спеша поздороваться с Кандидой). Как поживаете, миссис Морелл? Так приятно видеть вас снова дома.

КАНДИДА. Благодарю вас, Лекси. Вы знакомы с Юджином, не правда ли?

ЛЕКСИ. О да. Как поживаете, Марчбэнкс?

МАРЧБЭНКС. Отлично, благодарю вас.

ЛЕКСИ (Мореллу) . Я только что из гильдии святого Матвея. Они в большом смятении от вашей телеграммы.

КАНДИДА. А что за телеграмма, Джемс?

ЛЕКСИ (Кандиде) . Мистер Морелл должен был выступать у них сегодня вечером. Они сняли большой зал на Мэр-стрит и ухлопали массу денег на плакаты. Морелл телеграфировал им, что он не может выступать. Для них это было как гром среди ясного неба.

КАНДИДА (изумлена, в ней просыпается подозрение, что тут что-то неладно) . Отказался выступать?

БЕРДЖЕСС. Похоже, что это первый раз в жизни – а, Канди?

ЛЕКСИ (Мореллу) . Они хотели послать вам срочную телеграмму, узнать, не перемените ли вы свое решение. Вы получили ее?

МОРЕЛЛ (сдерживая нетерпение). Да, да, получил.

ЛЕКСИ. Телеграмма была с оплаченным ответом.

МОРЕЛЛ. Да. Я знаю. Я уже ответил. Я не могу сегодня.

КАНДИДА. Но почему, Джемс?

МОРЕЛЛ (почти грубо) . Потому что не хочу. Эти люди забывают, что и я человек. Они думают, что я какая-то говорильная машина, которую каждый вечер можно заводить для их удовольствия. Неужели я не могу провести один вечер дома с женой и друзьями?

Все поражены этой вспышкой, кроме Юджина, который сидит с застывшим лицом.

КАНДИДА. Ах, Джемс, это ответ на мои слова? Но ведь завтра ты будешь мучиться угрызениями совести.

ЛЕКСИ (робко и настойчиво) . Я, конечно, понимаю, что они телеграфировали во все концы, чтобы найти другого оратора, и не могли заполучить никого, кроме председателя лиги агностиков.

МОРЕЛЛ (живо). Ну что ж, прекрасный оратор, чего им еще надо?

ЛЕКСИ. Но ведь он только и кричит, что социализм несовместим с христианством. Он сведет на нет все, чего мы добились. Конечно, вам лучше знать, но… (Пожимает плечами и идет к камину.)

КАНДИДА (ласково) . О, пойди, пожалуйста, Джемс. Мы все пойдем.

БЕРДЖЕСС (ворчливо). Послушай-ка, Канди! По-моему, давайте лучше посидим по-хорошему дома, у камелька. Ведь он там пробудет часа два, не больше.

КАНДИДА. Тебе будет так же хорошо и на митинге. Мы все усядемся на трибуне, как важные персоны.

МАРЧБЭНКС (в испуге) . Пожалуйста, давайте не надо на трибуну – нет, нет, а то все будут смотреть на нас. Я не могу. Я сяду где-нибудь подальше, сзади.

КАНДИДА. Не бойтесь. Они так все будут глазеть на Джемса, что и не заметят вас.

МОРЕЛЛ. Болезнь Просси – а, Кандида?

КАНДИДА (весело) . Да.

БЕРДЖЕСС (заинтересованный). Болезнь Просси? О чем это вы, Джемс?

МОРЕЛЛ (не обращая на него внимания, встает, идет к двери и, приоткрыв ее, кричит повелительным тоном). Мисс Гарнетт!

ПРОЗЕРПИНА (за сценой) . Да, мистер Морелл, иду.