Айн Рэнд - Ночью 16 января

Хелен.Мистер Серж Сукин. Друг моего мужа.

Гастингс.Мистер Сукин, про вас мы, кажется, забыли. Где вы были все это время?

Серж. Меня тут не было.

Гастингс.Не было?

Билли.Правильно. Я забыл про него. Мистер Сукин ушел много раньше других. Он ездил в Стэмфорд.

Гастингс (заинтересованно Сержу). Вы ездили в Стэмфорд?

Серж.Да. За вечерней газетой.

Гастингс.Какой?

Серж.За «Курьером».

Гастингс.Когда вы уехали?

Серж.Я неуверен. Я думаю, я был…

Ингэлс.В четверть десятого. Я посмотрел на часы. Помнишь?

Серж.Точно. Да.

Гастингс.Когда вы вернулись?

Серж.За несколько минут до вашего появления.

Гастингс.То есть в пол-одиннадцатого. Ну, вы быстро уложились. Невозможно было бы сгонять в Стэмфорд и обратно быстрее. Полагаю, вы нигде по дороге не останавливались.

Серж.Нет.

Гастингс.Кто-нибудь видел, как вы покупали газету?

Серж.Нет. Это было в «Драгсторе», ну знаете, там газеты в коробке снаружи у дверей, и я просто взял газету и оставил пять центов.

Гастингс.В каком «Драгсторе» это было?

Серж.Это было… да, он назывался «Лаутон’с».

Гастингс. В «Лаутон’с» вы с кем-нибудь разговаривали?

Серж.Нет. (Начинает понимать, с секунду смотрит, уставившись на него, затем вдруг начинает смеяться.) Однако это смешно!

Гастингс.Разве?

Серж (с удовольствием). Понимаете, между этим местом и «Лаутон’с» негде купить газету.

Гастингс.Да, негде.

Серж.А мистер Ингэлс сказал, что в «Лаутон’с» не будет последнего номера «Курьера» раньше десяти, так что я не мог бы купить его раньше. И я выехал отсюда в четверть десятого. И вернулся с последним номером «Курьера». И не мог подождать где-нибудь, пока будет пять минут одиннадцатого и убить мистера Брекенриджа, потому что тогда у меня было бы только двадцать шесть минут, чтобы смотаться в Стэмфорд и обратно, а вы уже сказали, что это невозможно. И это смешно, потому что мистер Ингэлс подтверждает мое надежное алиби.

Ингэлс.Искренно об этом сожалея.

Гастингс.Где газета, которую вы привезли, мистер Сукин?

Серж.Ну, где-то здесь… где-то… (Оглядывается. Другие тоже ищут.) Странно. Она была здесь. Они ее читали.

Тони.Верно. Я видел газету. Я почитал комиксы.

Гастингс.Это был «Курьер»?

Тони.Да.

Гастингс.Кто еще ее видел?

Ингэлс.Я.

Хелен.Я.

Флеминг.Я тоже.

Гастингс.Кто-нибудь посмотрел, последний ли это номер?

Ингэлс.Я нет.

Все остальные качают головами.

Гастингс.А не осталось впечатления, что мистер Сукин не хочет, чтобы вы прочли газету, которую он привез? Не казалось, что он торопится забрать ее у вас?

Хелен.Ну, нет.

Ингэлс, Тони и Флеминг качают головами.

Гастингс.Нет. Думаю, что это совсем не мистер Сукин.

Серж (все еще ища газету). Но где же она? Она была здесь.

Гастингс.Кто-нибудь брал газету?

Все отвечают «нет» и качают головами.

Серж.Но это нелепо!

Гастингс.Думаю, мы ее найдем. Сядьте, мистер Сукин. Так что у вас превосходное алиби… если, конечно, вы не позвонили по телефону сообщнику и не попросили привести вам газету.

Серж. Что?!

Гастингс.Кто-нибудь видел, чтобы мистер Сукин говорил по телефону?

Все вразнобой отрицают.

И, конечно, не существует других мест, откуда можно позвонить, ближе чем в «Лаутон’с». Нет, нет, я не думаю, что вы звонили, мистер Сукин. Я только предположил… Как давно вы живете в Америке, мистер Сукин?

Серж.Я сбежал из России во время Второй Мировой войны.

Гастингс.Как давно вы знакомы с мистером Брекенриджем?

Серж.Примерно три месяца.

Гастингс.Чем зарабатываете себе на жизнь?

Серж.Дома я был физиком. Вот почему мистер Брекенридж проявил ко мне интерес. В данный момент я безработный.

Гастингс.На что вы живете?

Серж.Я получаю от Комитета по делам беженцев пятнадцать долларов в неделю. Мне вполне хватает.

Гастингс.А мистер Брекенридж вам не помогал?

Серж.Эх, мистер Брекенридж много раз предлагал мне помощь. Но я не принимал от него денег. Я хотел найти работу. И мистер Брекенридж хотел взять меня на работу к себе в лабораторию. Но мистер Ингэлс был против.

Гастингс.А? (Обращаясь к Ингэлсу.) Это правда, Стив?

Ингэлс.Это правда.

Гастингс.Почему ты был против?

Ингэлс.Хорошо, я скажу; я не люблю тех, кто слишком много говорит о своем гуманизме.

Гастингс.Но каким образом ты мог повлиять на решение мистера Брекенриджа?

Ингэлс.Таковы были условия нашего партнерского соглашения. Уолтер получал семьдесят пять процентов прибыли, и он один имел право распоряжаться реализацией того, что мы производили. Но в лаборатории мог распоряжаться только я.

Гастингс.Ясно… Теперь скажи, Стив, сколько часов в день ты обычно проводил в лаборатории?

Ингэлс.Не знаю. В среднем, думаю, часов двенадцать.

Гастингс.Может быть, скорее шестнадцать — в среднем?

Ингэлс.Да, возможно.

Гастингс. А сколько часов в день проводил в лаборатории мистер Брекенридж?

Ингэлс.Он ходил в лабораторию не каждый день.

Гастингс.Ну, усредним часы за год. Сколько получается в день?

Ингэлс.Около полутора.

Гастингс.Ясно… (Откидывается назад.) Что ж, это очень интересно. Каждый из вас мог совершить убийство. У большинства есть полуалиби, которые делают возможность убийства маловероятной. Тебе хуже всего, Стив. У тебя вообще нет алиби. (Замолкает, затем.) Вот что интересно: кто-то умышленно разбил часы мистера Брекенриджа. Кто-то, для кого было важно, чтобы время убийства не оставляло сомнений. Но единственный, у кого есть надежное алиби на это время, мистер Сукин: он в четыре минуты одиннадцатого сидел за рулем по дороге в Стэмфорд.

Серж.И что?

Гастингс.Я просто размышляю, мистер Сукин.

Справа входит Диксон, неся в руке какие-то бумаги. Это энергичный молодой человек, из тех, кто даром времени не теряет. Он подходит к Гастингсу и кладет одну из бумаг перед ним на стол.

Диксон.Показания шофера и повара, сэр.

Гастингс (быстро взглянув на бумагу). Что они говорят?