Геза Сёч - Распутин: миссия

Л.Ты почему такой мрачный? Чем недоволен?

Р.Мадемуазель, у меня одно в голове: какие внутренние силы формируют судьбу человека?

Л.И одна из этих сил?.. Я угадала?

Р.Инстинкты, чувства, все такое… Ты права.

Л.Любовь, голод, боль, скорбь, месть, ревность, гнев?!.

Р.Ну и всякие ценности, так, вообще. Это могут быть предметы…

Л.Конечно!

Р.…или ценности ни с чем не сравнимые, не поддающиеся описанию…

Л.Ты такой умный…

Р.…то есть много-много всего, и среди прочего… (Шепчет что-то на ухо Лулу, которая принимается хихикать.)

Р.Другая сила, которая движет нами, — интересы.

Л.А это что такое?

Р.Это когда ты из чего-то, что произойдет или не произойдет, можешь извлечь какую-то пользу. То есть… ну, если тебе выгодно что-то сделать, или сказать, или во что-то верить…

Лулу наклоняется к Распутину и шепчет что-то.

Р.Да.

Л.А третья сила?

Р.А третья громадная сила, которая направляет судьбу человечества, — это глупость. Но эта сила — самая могущественная.

Распутин и Лулу уходят. Сцена темнеет; лишь в центре, в луче света, видна голова элегантного, как денди, Пруста — пробор, усы. Он задумчиво смотрит в темноту.

Распутин и Лулу.

Спальня.

Л.Расскажи мне что-нибудь о себе? Кто ты такой, Грегуар? Чем занимаешься? У меня, например, был друг, который торговал свиньями. Такое мне понятно. Ты не свиньями торгуешь?

Р.Я — провидец, так можно сказать. Кто-то считает меня авантюристом. А чем я сейчас занимаюсь? Если уж ты спрашиваешь, скажу: пытаюсь предотвратить рок.

Л.Предотвратить рок? А это возможно?

Р.Сделать что-то случившееся неслучившимся — это одно. Не дать чему-то случиться — это другое. Я пытаюсь сделать второе.

Л.Что-то предотвратить? Или вернуться и переделать?

Р.Дедушка мой говаривал: стрела назад не летит… Старик мой был — таких еще поискать. Когда он брал ружье и шел в тайгу, звери слезы лили, потому что знали, у них — никаких шансов.

Л.Ух ты! Расскажи еще что-нибудь о нем?

Р.Он торговал соболиными шкурками.

Л.Словом, ты хочешь переделать какие-то вещи?

Р.Ты где родилась, милая?

Л.В Венеции, дядя Гриша.

Р.Я слышал — это красивое место. (Пьет.) Не зови меня дядей. Я Григорий. Или Гришка. Ты видела когда-нибудь соболя? Итальянцы ведь… Ну, не важно, не обращай внимания. Пей. Еще три дня… И все. Семьдесят два часа. Три дня, даже меньше.

Л.Ты что — собрался напиться? Ничего лучше не мог придумать? Когда ты тут, рядом со мной, тебе в голову ничего больше не приходит, только напиться, как свинья? Но зачем я тебе для этого нужна? Зачем ты выложил за меня такие деньжищи? Что с тобой, Грегуар, чего тебе надо? Грегуар? Слышишь? Какая у тебя на груди пушистая кошка, Гриша!..

Р.Что я хочу, Лулу?.. То, о чем я мечтаю, это ведь… простая вещь… мне и сказать стыдно, хотя я мужик…

Л.Ну говори же, не будь таким стыдливым, Грегуар. Ты уже не мальчик. Ты даже не представляешь, чего наслушались в своей жизни мои уши…

Р.Вот это славное ушко? Это? Или другое?

Л.Мне ты можешь доверить любое желание, даже то, в чем себе самому не смеешь признаться.

Р.Но то, что я хочу, бутончик ты мой, цветочек мой, это совсем другое, и тут ты мне не можешь помочь, ma piccola bella bimba [2] Моя очаровательная крошка ( итал .). …

Л.Чего бы тебе хотелось?

Р.Ответ проще, чем ты думаешь. Я хочу сбежать от себя. Как соболь в тайге. Я хочу сбежать от своей роли. Чтобы меня не было тут. Я — не в своей роли, я — это не я. А я хочу быть собой. И хочу все забыть. И, если возможно, то немедленно. Сейчас. Немедленно. Все.

Л.Сейчас, немедленно? А я тебе мешаю? Отвлекаю тебя? Грегуар, не грусти. Почему ты мне не сказал? Какой ты неловкий… глупый… А хочешь, я сделаю так, что ты обо всем на свете забудешь? И радуйся, если не ослепнешь при этом… Не думай, я не просто так говорю…

Р.Не просто так? Ну-ну…

Л.Да-да, и радуйся, если не ослепнешь.

Р. (сладострастно хохочет). Хе-хе-хе. Расскажи мне о гондолах.

Л.Я не знаю, что тебя угнетает, но ты об этом забудешь, ты увидишь, сейчас увидишь…

Р.Ой, ой, если бы это было правдой, маленькая моя, dulcissima bella [3] Сладчайшая красотка ( итал.). , если б это было правдой!.. Знаешь, я все время слышу крик совы. Беспрерывно.

Л.Что тебя так угнетает?

Р.Судьбы мира, ma bella.

Л.Да брось ты. Как есть, так пусть и будет.

Р.Уверена?

Л.Конечно, уверена. Я-то думала, что-то серьезное.

Р.Но это — достаточно серьезно.

Л.Чепуха какая…

Р.Ну, ладно… Теперь и ты расскажи о себе. Например, о чем ты мечтаешь? Что твоей душеньке угодно?

Л.( кокетливо ). Моей душеньке? Например — платье испанской принцессы.

Р.Ну-ка, еще раз.

Л.Mon âme, la robe d’une infante… Это я на прошлой неделе слышала от одного гостя. Его звали Альбер.

Р.Альбер?

Л.Да. Ты его знаешь?

Р.Нет, вряд ли.

Л.Нравишься ты мне, Гриша. Имя у тебя такое красивое!

Р.Знаешь, Лулу, чего я не могу?

Л.Скажи, батюшка, чего ты не можешь?

Р.( полусерьезно, почти рыдая, почти хохоча над своей глупой шуткой, принимается громко петь). Нет, не могу я, не могу остановить песочные часы…

Л.Иди ты, знаешь куда, со своими сибирскими песнями…

Р.Ладно, тогда давай, мой бутончик, посмотрим, что ты мне покажешь…

Распутин и Франц Иосиф I.

Шёнбрунн. Все время слышен громкий крик совы.

Ф. И. Да, тот священник-воспитатель из Веспрема, который присматривает за маленькими Габсбургами, уже встревожил весь наш двор: он, видите ли, страшный сон видел. Сон, конечно, может означать и дурное что-нибудь…

Р.На сей раз он означает дурное.

Ф. И.Но австрийская корона…

Р.Не будет австрийской короны. Будет хилая, чахоточная австрийская республика, которую через двадцать лет поглотит немецкая империя.

Ф. И.Что? Как? Гогенцоллерны?

Р.Нет. Они будут свергнуты с трона…

Ф. И.Интересные ты вещи говоришь, Распутин. Но как я тогда должен это понимать? Гогенцоллернов не будет, но Германия все-таки останется империей? Или чем она будет? Причем тут империя?

Р.Для этого у меня нет слов, чтобы сказать, чем станет Германия.