Валентина Борисова - Цветок живой, благоуханный… (сборник)

На руинах Боспорского царства
Открываются тайны земли.
Отцвели города-государства —
Их печальному зову внемли!

Проникай вглубь веков, не робея,
И расслышишь на холмах крутых
Оживающей Пантикапеи
Гимн Эллады, клич скифов степных.

Нет, не боги, не львы – человеки
Покоряли пространство Земли.
На Олимп восходившие греки
В устье Дона торговлю вели.

Здесь два мира встречались без страха,
Торговали умно и хитро.
Принимал от Европы скиф-пахарь
Чашу дружбы в обмен на зерно.

Снаряжай не корабль, хоть байдарку.
По Донцу к Танаису спустись.
Древний город держал свою марку,
Вдаль времен ты смелее вглядись

И увидишь в сиреневой дымке
Караваны торговых судов,
И услышишь на греческом рынке
Рев верблюдов и стоны рабов.

И средь тлена и праха кладбища,
Хоть запрятано было хитро,
Вдруг сверкнет из руин городища,
Ослепляя твой взор, серебро.

На развалинах древнего царства
Открываются тайны земли.
Отцвели города-государства
Их печальному зову внемли.

Кто сказал, что Чехов не бывал в Мытищах?
В Чеховских рассказах адресов не ищут.
Ты вглядись попристальней в город свой, дружище.
И ответишь искренне: Чехов был в Мытищах!

Дом тот с мезонином и садов цветенье
У тебя развеют всякое сомненье.
И не надо ехать ни в какую Ялту,
Покидать Россию, ставить жизнь на карту.

Здесь тебя облает рыжая Каштанка,
Дама нежно взглянет, может, и дворянка.
Унтер Пришибеев выпучит глазища,
Кто сказал, что Чехов не бывал в Мытищах?!

Гоголь знал украинские ночи,
Прелесть подмосковных вечеров.
Путь от Рима до Москвы короче,
Если ждет в России теплый кров.

Дом друзей, распахнутый для гостя,
Защитит писателя от бед.
Пусть враги беснуются от злости,
Но друзья спасают от клевет.

Николай Васильевич, дружище!
Вы для нас по-прежнему родной.
Заезжайте в Новые Мытищи
По дороге из Абрамцево домой.

Гуану не спится в Мадриде.
Мужья на него все в обиде.
По улицам стражники рыщут —
Гуляку беспутного ищут.

Мечтает Гуан о России,
Узнав, что испанок красивей
Румяные русские Анны,
Не Доны, но очень желанны.

По Троицкой древней дороге
Приводят усталые ноги
Испанского гранда в Мытищи,
Которых на карте не сыщешь.

Паломника стал он смирнее,
К картинной бредет галерее.
Заходит – и вдруг на Гуана
Художница юная Анна,
Пронизана солнечным светом,
Лукаво взглянула с портрета.

Он к ней бы пошел в подмастерья,
Дежурил бы ночью под дверью —
Лишь только б махнула с балкона
Ему просто Анна, не Донна.

В Мытищах фонтаны забили,
Испанки Гуана забыли,
А он сторожит у фонтана
Блондинку по имени Анна.
Она проживает в Мытищах.
В Мадриде такую не сыщешь.

Приплывали ли греки в Мытищи
Меня этот волнует вопрос,
Если нет, отчего же, дружище
Такой греческой формы мой нос?

Может быть, иногда заплывали
В наш лесной и болотистый край.
Только быстро они понимали,
Что Мытищи для греков не рай.

Я на арфе решил обучиться
И гречанке запудрить мозги.
Может счастье ко мне уже мчится,
Но от дыма не видно ни зги.

Подпущу Афродите туману,
Искупаю в болотной воде.
Пусть богиня не требует ванну,
Ей уже не отмыться нигде.

Приплывали ли греки в Мытищи?
Для меня это странный вопрос.
Если нет, почему же, дружище
Такой греческой формы мой нос?

Ехал Грека через реку,
Через Яузу реку.
Видит – нету раков в реке
И поплыл он на Оку.

По притокам и протокам
Прямо в Волгу заплывал.
Хоть и был тот грек наш дока,
Но ни рака не поймал.