Юрий Нагибин - Колокола

На чистом закатном фоне, при золотых лучах, то появляются, то исчезают кусты белой сирени. Юная, лет 15, девочка — первая любовь Рахманинова — Верочка Скалон, вся в белом, с веткой белой сирени в руках, движется через сцену в глубине, нюхает сирень и, вбирая в рот ветку, как бы пьет из нее нектар. (Все это в воображении разгоряченного мозга больного Рахманинова.) Молодой мужской голос исполняет романс «В молчаньи ночи тайной». Внезапно романс сменяется бурными звуками «Весна идет» Рахманинова. Четко звучат уже знакомые слова недавно спетой песни: «Весна идет, весна идет! Мы молодой весны гонцы!»

Голос.Сами предсказали… «Мы молодой весны гонцы»…

Наташа Сатина подходит к больному, поправляет одеяло, трогает его лоб, взбивает подушку…

Голос.Революции редко бывают бескровными!..

Рахм.Это страшно!!!

Наташа прикладывает ухо к сердцу Рахманинова и, когда он затих, возвращается на место. В наступившей тишине все еще звучат слова песни «Весна идет!».

Огромная пауза.

Входит Марина, садится рядом с Натальей Александровной…

Марина.Так и не проснулся?

Наташа.Раз-другой открыл глаза… Худо ему, Марина, так худо!.. Я опасаюсь за его рассудок!..

Марина.Доктор сказал — самое худшее позади!..

Наташа.Дай-то Бог!.. Ты посиди пока… я скоро вернусь…

Марина.Идите, не беспокойтесь!..

Наташа.Ну, я пойду.

Уходит.

Марина( подходит к иконе, становится на колени и шепчет ). Господи, пошли исцеление Сергею Васильевичу!.. Господи!.. Яви свою милость, прогони болезнь!..

Рахманинов громко застонал, Марина подошла к больному.

Марина.Проснулись, Сергей Васильевич?

Рахм.Любимая, я знал, что ты придешь!.. Я так истосковался!

Рахманинов привлекает Марину к себе, обнимает, бессвязно что-то бормочет…

Марина.Сергей Васильевич, миленький, да что с вами?

Рахманинов затихает на плече у Марины… В воображении Рахманинова звучит Элегическое трио ре-минор, 1-я часть (горечь невозвратимой утраты).

Очаровательный, поэтический пейзаж вечернего заката внезапно оборачивается бурей… гроза, молния, ливень. Вспышки молний освещают разгневанное лицо Ивана.

Рахманинов приподнимается, тяжело дышит, внимает угрозам Ивана. В ночи освещены только двое: Ивани Рахманинов.

Иван.Ты вор, барин… Враг ты мне на всю жизнь!.. ( Молния .)… Чтоб была Марина у меня, понял?.. Вы окрутили ее хуже колючей проволоки… ( Молния .) Хочешь цел остаться — пришлешь Марину сюда!.. И не кашляй! ( Молния .) Залезай в свою коляску и трогай!.. Я тебя и в городе достану!.. ( Молния .)

Видение Ивана исчезает, и в бреду больного эпизод сменяется Царскими вратами с ивановским попиком, церковь сменяется сиреневой рощей с девочкой в белом, и так 2–3 раза — более убыстрение и расплывчато.

Марина укладывает больного на диван и, смочив полотенце, повязывает ему голову. На заднем фоне снова спокойный, поэтический пейзаж.

Тихо входит Наташа.

Пауза.

Марина.Все бредит во сне…

Уступив дежурство Наташе, Марина одевается и уходит. Звучит Элегическое трио, часть 3-я.

Наташа устраивается в кресле и дремлет… Тихо звучит музыка.

Ночь…

В воображении Рахманинова его любовь — Верочка Скалон — в свадебном наряде проходит мимо больного с веткой белой сирени в руках… Рахманинов приподнимается, смотрит вслед уходящей Верочке… Встревоженная Наташа встает, подходит к больному.

Наташа.Проснулись, Сергей Васильевич?

Рахманинов долго смотрит на незнакомую обстановку…

Рахм.Наташа… Почему вы здесь?

Наташа.Сергей Васильевич, а где же мне быть? Неужели вы совсем ничего не помните?

Рахм.Как же я сюда попал?

Наташа.Мы встревожились, что от вас ни слуха, ни духа, помчались в номера, но вы нас не узнали и называли погибшими… И мы решили вас забрать… Вы оказались настоящим джентльменом, — находясь почти без сознания, сами оделись, спустились по лестнице и сели в сани. И лишь когда пришел доктор Остроухов, позволили себе окончательно расстаться с действительностью.

Рахм.Боже мой! И сколько же я провалялся?

Наташа.Почти три недели!.. Остроухов прекрасный врач, он говорил вчера, что ждет кризиса!..

Рахм.Так что же это было?

Наташа.Сон, Сергей Васильевич!..

Рахм.Сон?.. Тогда это похоже на сон Ратмира.

Тихо звучит Элегическое трио.

По оркестровой дорожке идет Марина.У входа в дачу ее встречает Иван. Долго стоят, глядя друг на друга, и молчат. Никто не решается заговорить первым.

Марина.Ну, здравствуй, что ли!.. Больно гордый стал или говорить разучился?

Иван.Мы по-французски не обучены. А вы, бают, теперь только с мусью вращаетесь?..

Марина.Совсем обалдел! И не грубиянствуй, моншер, не то по рылу огребешь!

Иван.Ах, Марина! Марина! ( Обнимает ее .)

Марина.Непутевый ты мой! Да погоди, платье помнешь.

Маринауходит в дом, Иванследует за ней. Звучит Элегическое трио или Первая сюита, 4-я часть (светлый праздник, картины русской колокольной стихии).

Рахманиновза роялем проигрывает 4-ю часть Первой сюиты, и кажется, никогда еще музыка не доставляла ему такого наслаждения. Незаметно вошла Наташас веточкой мимозы. Долго стояла и слушала. Увидев наконец Наташу, Рахманинов от смущения сыграл «собачий вальс».

Наташа.Браво, Сережа!

Рахм.Не смейтесь! Мне было видение, что я отлучен от музыки… за все мои грехи.

Наташа.За ваши грехи вы и не того заслуживаете!

Рахм.Помилуйте! Какие у меня грехи? Перед кем?

Наташа.Перед самим собой! Смотрите, до чего вы себя довели… Вы — великий музыкант!

Рахм.О, продолжайте в таком же духе! Антон Рубинштейн говорил, что творцу необходимы три вещи: похвала, похвала и еще раз похвала!

Наташа.Мы будем вас хвалить, хвалить, хвалить!.. Пока вы не уверитесь, что лучше вас нет, не было и не будет! Но я пришла сообщить о важном решении: вас увозят в Ивановку.

Рахм.Наташа, если бы вы знали, как я люблю землю… Это у меня с детства. Люблю копаться в ней, люблю все, что на ней растет. Люблю жатву, молотьбу, стерню на убранных полях. Моя мечта — разбогатеть и приобрести землю, жевать домашний хлеб, пить свое молоко. Ей-богу, в душе я вовсе не музыкант, а земледелец.