Иван Лажечников - Опричник

          Теперь возьми,
Что есть со мной. Отдашь мне скоро, знаю;
Опричники без денег не бывают.

Беру взаймы, для матери, от друга.

Ну, брат, теперь ее ты успокоишь:
В довольстве будет жить, и сладко есть,
И сладко спать: чего ж старушке боле?

Не такова она: ей сына честь
Всего дороже... Но дано уж слово,
И смерть одна лишь может взять назад.
До завтрого, опричник-брат, прощай!

Как ни гадай, уж плохо жить приходит!
Когда бы не позор, уж так и быть
Прикрыла б камышком на сердце нужду;
А то и глаз-то некуда девать!
Иной, бывало, гад ползет и вьется,
А нынче будто с голубятни смотрит,
Иль сожалеючи поклон натянет.
Уж и просвирня, увидав меня,
Нос отвернула: в церкви и дьячок
Мне место указал пониже... Горько!
Сама б стерпела, жаль Андрюшу пуще
Всего: не вынести ему позора!
Кровь молодая, бьет ключом горючим...

Да вот, голубчик на помине легок!

Кручина все, родная!.. Полно, брось
Кручину во дремучий, темный лес:
Пускай следов ее Жемчужный ищет!..
Никто, как Бог. И вот на первый случай
Тебе.

   Откуда?

       Он послал... Кто ж больше?

Вестимо, через Божьи руки шло.
Да с неба, дитятко, дождь серебром
Не падает.

     Слыхала ль ты когда
О молодом Басманове, что кравчим
У самого царя?

       Сын Алексея, Федор?
Как не слыхать, родной! как не слыхать!
Полна их славой русская земля,
Да малых, чай, детей пугают ими.
Отец в опричине с Малютой, с Грязным
И с Вяземским сидят, да бирку держат
В руках, да кровью братьев отмечают,
Чью голову наутро надо снесть;
А сын, любимец и потешник царский,
Одежду носит с одного плеча,
И из одной с ним чаши пьет.
Да под одеждой этой парчевою
Греха, греха схоронено — не сместь
Метлой кромешников! Да в этой чаше
Намешано слез больше, чем вина!..
Не взял ли от кого из них?.. Кровь, кровь
На этих деньгах запеклась!.. разве
Слезами матерей они обмыты!

Да, от Басманова я взял.

            Отдай,
Отдай скорей, родной! лукавый ночью
Не даст заснуть, креста не сотворишь
Без помысла нечистого.

            Солгу...
Ведь для ее ж добра! Не то обиды
Не оторвать от сердца, как змеи!

Что шепчешь там ты про себя?

              Хотелось
Сказать, да побоялся... Так и быть
Скажу. Когда б на деньгах клали метки,
За что и от кого они идут,
Тогда б и в церковь их не стали брать;
А я от Федора их получил,
Как старый долг... Клянется, что отец
Мой дал взаймы, как воевали вместе
В земле крыжатников. Поверил клятве:
Не все Жемчужные.

          Уж если так,
Возьму. Ах! чаял ли сердечный друг,
Через какие руки получу
Твое наследство!.. Только и осталось!

Не всяким слухам верь. Удал Басманов,
Вино и разные потехи любит:
Но не в укор такому молодцу
Такая быль. Когда б отца спросили,
Сказал бы он, что первою красой
Басманов в русском войске; он велел
За то мне братом называть его.
В кровавых сечах шлем его всегда
Мне был вожатаем.

          Пускай бы в войске,
Как хочешь, как велел отец, будь брат
Ему; а здесь, на стороне родной,
Не братайся ты с ним: помутит душу,
Приучит к зелену вину; а там
Приучит к крови — долго ль до греха!
Пожалуй, он в опричники тебя
Введет. Не пережить тогда позора!

Мне без Басманова нельзя ни шагу...
Нельзя мне отступиться от него.
Он в силе при царе; он обещал
Мне суд на нашего врага. С ним нынче же
Хотел я в слободу.

         Уж сердце слышит,
Мне потерять тебя.

         Пожалуй, я
Останусь. Слово дал... была надежда
Смыть кровную обиду, кости успокоить
Отца и честно помянуть его.
Эх! нужды нет, останусь!.. притчей городской...
Пойдем бродить, мать с сыном, уж конечно,
Где полюдней, и Лазаря споем
Пожалобней из нашего житья-
Бытья: авось, разжалобим прохожих!
Вот, скажут, дитятко боярина
Морозова бредет, с ним мать. Бедняжка!
Жемчужного сосватал было дочь;
Да юродивый, знать, какой: поклон,
И насмеялись! Из дому родового
Холопы выгнали обоих. Жаль!
Обиды б этой не стерпел покойник,
А им как будто бы орехи в стену...
Легло бесславье на его могилу!

Андрюшка!.. перестань. Прости ты мне!..
Сам знаешь, сердце женское... Сын мой!
Ступай, куда указывает долг:
На все тебе мое благословенье!
Лишь кости успокой отца в могиле
И честью помяни его. Не дай
И мне в позоре умереть.

            Теперь
Я слышу голос матери моей.
Когда бы мертвые нам подавали слово,
Отец сказал бы за тобою тоже.
Родная! свет очей моих! ты снова
Богата; снова горсти серебра
Посыплешь на сирот и нищих; снова
Почет тебе дадут и в храме Божьем
И за боярскою беседой... И Жемчужный
С повинной головой к тебе придет
И будет милостей твоих просить.

Знать, милости Господь послал на них.

Захарьевна!..

      Как очутилась здесь?

Ох! ох!.. Злодей-то опозорил, выгнал:
Морозовых чтоб духу у него
В дому не пахло... Батюшки, родные!
Прикройте сирую и приютите
«На черную ночь от грозы и волков,
На белый-то день от смерти голодной».

Сам Бог, Захарьевна, к нам посылает
Тебя. Андрюша едет в слободу
К царю; я остаюсь одна: какой же
Помощницы искать мне лучше? Верно
Ты нам служила не один десяток лет.