Дмитрий Ненадович - Про жизнь поломатую… (сборник)

Ладно, пора двигаться дальше. От Зеленогорска вдоль побережья залива пролегает несколько автобусных маршрутов, но сами автобусы появляются на своих маршрутах с интервалом раз в два часа. Где они ездят всё остальное время никому не известно. Поэтому застать хотя бы один такой автобус на остановке Зеленогорского автовокзала — это большая удача для рыбака, но ещё не счастье. Полное счастье для рыбака — очутиться внутри автобуса любой ценой и в любом положении, но только со всем своим имуществом. Трудно представить счастливым обычного человека, упакованного в толстый бушлат и не менее тёплые ватные штаны, стоящего на одной ноге и плотно прижатого к другому такому же толстому человеку, ребристый ледобур которого, как штык, упирается в ту единственную коленку, которая не даёт сложиться воткнутой в пол автобуса ноге. Представить, конечно, очень трудно, учитывая тот прискорбный факт, что в таком положении придётся рыбаку провести более часа. А ведь это и есть полное счастье для рыбака. Теперь у него появилась некая уверенность, что до места рыбалки он сегодня точно доберётся. Да-а-а, воистину, как пелось в шлягере тех лет: «Трудное счастье — находка для нас, подвигом наша дорога…».

Вот так, с весёлыми шутками, сальными прибаутками и грубоватыми матюгами едва влезли друзья в накренившийся на одну сторону автобус, который вскоре пополз по ледяной от дневного таяния снега и ночных морозов дороге. Чрезвычайная скученность постепенно потеющих от неудобства принятых поз мужских тел настраивает пассажиров на ехидные шуточки, носящие явно выраженный гомосексуальный характер. Шуточки постепенно приводят к нездоровому, но всеобщему веселью терпящих неудобства пассажиров. Это нездоровое по своей сути веселье хорошо помогает пассажирам сохранить здоровье. Всем, кроме Толяна, непрерывно призывающего к берегу Ихтиандра из непонятно как открытого им заледеневшего окна. «Ихти-аааааааа-ндр, — поминутно зовёт он каким-то страшным внутриутробным, вырывающимся откуда-то из самой глубины души, голосом непослушного человека-амфибию. Но когда автобус останавливается у слегка обозначенных остановок, Толян тут же смачно сплёвывает на колесо и в наступившей тишине спокойным голосом вежливо интересуется у местных жителей: «Будьте так любезны, подскажите, пожалуйста, как называется ваша остановка? А-а-а, далеко ещё пилить, ндлять, сука грёбанная и т. д… Ихти — аааааааа-ндр!». С каждым десятком километров рыбаков становится всё меньше. Постепенно расползаются они по любимым клёвым местам и прикормленным ещё с зимы лункам. Для обозначения прикормленной лунки рыбаки, уходя, втыкают в неё стебли камыша в надежде вспомнить по их внешнему виду свою самую удачливую лунку месяц спустя. И, несмотря на то, что этого никогда не случается, в конце следующей рыбалки всё повторяется вновь. Это уже стало особой рыбацкой привычкой: хлебом не корми, но по завершению рыбалки дай испортить камыш.

Вскоре в автобусе уже можно сесть на свои ящики. Всеобщее веселье сменяется всеобщим сочувствием к бедному Толяну, заинедевелая голова которого безвольно болтается за окном, изредка ловя змеиным языком редко падающие снежинки и наводя ужас на немногочисленных прохожих местных жителей, бредущих куда-то ранним утром по обочине дороги: «Батюшки-светы! Покойничка стеклом защемило! Ишь, синюшный уже какой, но ещё матюкается, грубиян, а эти изуверы в автобусе хоть бы помогли ему чем!» Кто-то из сердобольных пассажиров предлагает Толяну отхлебнуть из фляжки первосортного тёщиного самогона. Толян на секунду замирает, затем резко выдёргивает голову из окна и страшным взглядом Ивана Грозного, с известной картины художника Репина, долго смотрит на мгновенно съёжившегося доброхота. Бушлат этого доброго человека вскоре начинает дымиться, и когда уже кто-то начинает отворачивать крышку термоса с чаем, дабы предотвратить пожар на борту, автобус, наконец, достигает деревни Пески. Друзья-рыбаки выгружаются и скользят по крутому обрыву вниз, до рассвета надо уже быть на своём излюбленном месте в двух километрах от берега — именно там глубина залива достигает пятнадцати метров. Толян с комфортом преодолевает склон на спине, не выпуская из рук своего рыбацкого имущества. У берега рыбаки одевают на ноги большущие бахилы от ОЗК, что придаёт им вид заплутавших во Вселенной пришельцев. Заплутавших сразу же после окончания бескомпромиссной межгалактической ядерной войны и теперь разыскивающих оставшихся в живых соплеменников. Наконец пришельцы, пережившие все ужасы и поражающие факторы термоядерных взрывов чудовищной силы, быстро выстраиваются в колонну по одному и бодрым гуськом отправляются к заветной на весь сегодняшний день цели. Замыкает заряженную на успех колонну самый уставший от проникающей ядерной радиации и жесткого рентгеновского излучения «пришелец» по имени Толян. Еле передвигая ноги по бугристому снегу, скрывающему лёд залива, он волоком тащит за собой ледобур и рыбацкий ящик, тогда как свесившийся из-за спины на грудь рюкзак нещадно хлещет его по щекам своим верхним клапаном. Но упорный герой не обращает на это ровно никакого внимания и нервно, но, в конце-концов, поступательно продвигается вперёд. Честь и слава героям, мучительно умирающим от воздействий пагубных излучений, но не сдающимся ни при каких обстоятельствах!

Над плоским горизонтом залива начинает мучительно восходить ранневесеннее солнце. Путь группы пришельцев преграждают неожиданно выросшие из темноты торосы. Порождения отголосков бушевавших на Балтике зимних штормов грозно щетинятся острыми гранями беспорядочно разломанного льда и грозят слононогим пришельцам дополнительными бедами. Но вот уже тихо струится исходящий от встающего солнца свет, постепенно вступающий в свои права и минута за минутой сглаживающий ночные угрозы. Вот он уже раскрасил красным цветом грани гигантских кристаллов прозрачного льда и обнажил места проломов в сверкающей, как сказочный дворец, стене. Пришельцы один за другим преодолевают переливающуюся какими-то немыслимыми цветами преграду и вскоре оказываются у цели. Они медленно расчехляют негнущимися пальцами свои винтообразные ледобуры и постепенно становятся людьми, очень похожими на рыбаков. Люди, очень похожие на рыбаков, вступают в фазу активного бурения, и в диком темпе вращательных движений с них осыпается последняя шелуха инопланетных обликов. Теперь это обычные питерские рыбаки-экстремалы, которые бурят вокруг себя по двадцать лунок сразу. При этом снег вокруг каждой из лунок сразу же темнеет, и каждая из них начинает зловеще дышать чёрной, как нефть, водой. Уязвлённый таким откровенным глумлением над собой лёд начинает саркастически потрескивать под слоноподобными ножищами рыбаков. Это насмешливое потрескивание не обещает ничего хорошего, и невольно возникает вопрос: для чего делается такое количество лунок? И ведь для каждой из этих лунок у рыбака имеется удочка, а на каждой из удочек по несколько фосфорных, светящихся (для облегчения работы рыбьего зрения на большой глубине) мормышек с большими крючками! Куда столько? Неужели от жадности это всё? Как выясняется — нет. Это всего лишь обычное управление вероятностью поимки рыбы. Ведь если задаться вопросом о том, что мы в действительности делаем в течение жизни, пытаясь решить какую-нибудь проблему, то самый точный ответ можно будет записать следующим образом: мы лишь пытаемся увеличить вероятность решения какой-либо проблемы, но не решаем её. Решение проистекает на самом верху и при том лишь условии, если её решить действительно надо для того, чтобы выполнить свою миссию в этой жизни. А если мы не будем увеличивать вероятность выполнения своей миссии, то она может и не состояться и получиться, как в том еврейском анекдоте, в котором сидит старый еврей Мойше при лучине в своём старом убогом домишке и ропщет на Всевышнего. «Вот, — бурчит он себе под нос, — Мойше ты любишь. Этот бездельник за всю жизнь палец о палец не ударил, а купил лоторейный билет и выиграл столько денег, что хватило и на новую квартиру с евроремонтом и на немецкую машину марки «Мерседес». Отчего же в мире творится такая несправедливость? Почему одним всё, а другим только лучину, да убогий дом?» В этот момент разверзаются небеса и раздаётся трубный глас: «А ты хотя бы билет лотерейный купил, нечестивец?!»