Михаил Загоскин - Урок холостым, или наследники

Как будто много их — всего-то навсе шесть.

Да стоят двадцати. Кричи, хоть как изволишь...

Что это, ангел мой? — мне кажется, ты споришь?

О нет, моя душа, я тотчас уступлю.

Ну то-то, ангел мой, я споров не терплю.
А ты всегда готов о всяком спорить вздоре, —
Не стыдно ли тебе? Твой брат в ужасном горе,
Влюблен, не ест почти, не пьет уж ничего!
Иссох как спичка весь, — и ты ж против него.

Эх, нет! да Лиза-та с ним будет несчастлива.
Наружность у него отменно некрасива,
Он часто болен, стар, ужасно прихотлив.

Лишь был бы только он с женой своей счастлив.

Однако ж и о ней подумать также должно.

Да к мужу всякому, мой друг, привыкнуть можно —
Я знаю по себе. А, кстати, вот и он.

Желаю здравия!

Здорово, селадон!
Что скажешь нового? Чай, всё в тоске, в кручине.

Ну, милый мой, куда легок ты на помине.
Сейчас лишь о тебе у нас был с мужем спор.

Осмелюсь ли спросить, за что?

Да так, за вздор.
Со мной он не хотел сначала согласиться,
Что завтра ж должен ты на Лизаньке жениться;
А мне так кажется, и лучше и верней
Окончить это всё как можно поскорей.

Согласен с вами я, действительно, вы правы;
Однако же, хоть ждать мне вовсе нет забавы, —
На время отложить придется свадьбу нам.

Помилуй, для чего?

Известно уже вам,
Что в каждый свой приезд и летом и зимою
Наш дядюшка в Москве живет всегда со мною;
Ко мне же весть дошла, что едет он сюда.

Сюда; зачем?

К чему? В его ли уж года.
Забывши докторов советы и угрозы,
Таскаться по зимам в крещенские морозы?

Затем, чтобы в Москве обрыскать все дома.

Да он, поверьте мне, уж выжил из ума.

Я слышал, что на днях он будет непременно.

А что, любезный мой, сказать ли откровенно:
Мне кажется, могу побиться об заклад,
Что гостю этому не слишком будешь рад.

Не рад, да будь готов; а вправду-то признаться —
Я так его люблю, что век бы не видаться.

Решиться можно бы на это без труда.

Да полно — правда ли, что едет он сюда?
Давно ли, кажется, он был опасно болен.

Совсем уж умирал, — и доктор был уволен.

Вот то-то и беда; он верно бы не встал,
Когда б по-прежнему лечиться продолжал.

И, нет! лишь даром все лекарства растеряют, —
Его и доктора никак не доконают;
Теперь, увидите, лет на сорок пойдет:
Не только нас одних, внучат переживет.

И должен пережить. Мы горе испытали:
С семьей, с детьми — подчас иссохнем от печали;
Ему ж, скажите мне, крушиться отчего?
Живет себе один, не любит никого,
Привязанность к родным считает за пустое...

Да есть ли у него хоть что-нибудь святое?
Он сущий эгоист.

Ханжа.

Злослов!

Скупец!

Без чувства...

Без души...

И только наконец
Одно могу сказать к нему из состраданья,
Что он пустой старик, не стоящий вниманья.

Да стоит или нет, как хочешь рассуждай,
А делать нечего, — хоть плачь, да угождай.

Чтоб стала угождать я этому уроду?
Да если б не имел ста тысяч он доходу,
И не было б у нас с тобой кой-что в виду...

Когда б наследником я не был на беду,
Давно бы с дядюшкой почтенным уж расстался.

Визита бы от нас тогда он не дождался.

Тогда бы не пустил его на полдвора.

Нет, гнуться перед ним я слишком уж стара;
Я ж лести не терплю, а подлость ненавижу;
И если чванства в нем хоть крошечку увижу —
Посмотрите тогда, как с ним я обойдусь.

Да я, невестушка, и сам не очень гнусь!
Он будь со мной на старости и тем доволен,
Когда зайду узнать, здоров ли он, иль болен.

Сударыня!

Ну что?

Зачем пришел, Иван?

Позвольте отдохнуть!..

Смотри, какой болван!
Пришел к нам отдыхать! Да что ты запыхался?

Бежал, сударыня!.. Со мною повстречался
Отсюда в полверсте... насилу обогнал!

Кого?

Слуга его Антипка мне сказал,
Что въедет он сюда и хочет здесь остаться.

Да кто?

Ваш дядюшка.

Сюда! не может статься!

Возможно ль — дядюшка?

Ступай, беги скорей,
Пошли мне повара!

Зови сюда людей!

Признаться, этого не ждал я посещенья.

Едва опомниться могу от удивленья!
Он прямо взъедет к вам?

Да кажется, что так.

И будет жить у вас?

Какой ты, брат, чудак!
Ну что тут странного? Я думаю, свободно
Он может жить везде.