Бото Штраус - Время и комната

Гардеробщица.Почему вам не нравится пьеса? Прекрасная пьеса. Актеры очень хороши.

Зритель.Если бы это была хорошая пьеса, то и моя жизнь была бы прекрасна. Если бы это были хорошие актеры, то я был бы прирожденным талантом. Я сам бы стоял на сцене, и мне не пришлось бы как зрителю злиться на зрителя на сцене. Я же видел не актера, а несчастного человека, который на сцене потерял дар речи. В конце концов, самого себя, уж позвольте сказать. Между прочим, что происходит с этим человеком после того, как он ушел со спектакля и принялся болтать с гардеробщицей?

Гардеробщица.Он возвращается назад. Дает ей убедить себя в том, что стоит досмотреть пьесу до конца. Она говорит, что после спектакля с удовольствием поспорит с ним. Из этого потом получается даже целая любовная история.

Зритель.Целая любовная история? Знаменитая, так сказать? Хм. Ну, да. Так бывает в театре. В жизни все по-другому.

Из зрительного зала выходит Слепая.

Слепая.Господи! Что за публика! Я думала, я задохнусь. Ну прямо какой-то анатомический театр. (Снимает темные очки, а затем пластырь с обеих глаз.)

Зритель.А вы в самом деле играли с залепленными глазами?

Слепая.Беттиночка, у тебя не найдется сигареты?

Гардеробщица.Представь себе, этот человек собрался уходить.

Слепая.Уходить? Уже сейчас?

Гардеробщица.Ему не нравится.

Зритель.Ну, так резко я бы не ставил вопрос…

Слепая.Откровенно говоря, если бы я сидела среди такой публики, как сегодня, мне бы ничего не понравилось. Кошмарная публика. Трупы, мухи сонные. Это публика не для вас, мой дорогой. Я очень хорошо себе представляю, что у вас сейчас на душе. Вы должны уйти от этой публики, если хотите нутром пережить спектакль. Вы, как зритель самостоятельный, должны спрятаться в безопасное место, чтобы не дать себя похоронить в этой братской могиле. Пойдёмте со мной, я спасу вас. Есть лишь одно-единственное место, где нельзя соприкоснуться со зрителями; их же везде хоть пруд пруди. На улице, в универмаге, в аэропорту, даже на лужайке — везде зрители. Есть лишь одно место на свете, где вы гарантированы от любой нежелательной встречи, и я хочу вас туда доставить.

Зритель.Публика, собственно, мешает мне менее всего…

Появляется Женщина под руку с Мужчиной.

Гардеробщица.Сейчас вход воспрещен. Скоро антракт. Зритель. Лена! (Обращаясь к Слепой.) Извините, это моя жена… Лена, что ты тут делаешь? С кем это ты собралась в театр? Женщина. Вы обознались.

Зритель (хватаясь за голову). О, конечно, простите меня. Театр совершенно отшиб мне мозги.

Мужчина.Все это довольно забавно, не кажется ли тебе, а? Поедем, дорогая, ты напугана. Выпьем Пикколо в баре.

Слепая.Пойдёмте! Быстро! Мне пора на сцену.

Слепая и Зритель направляются к двери, ведущей в зал.

Гардеробщица.Пока! Не забудьте: я жду вас после спектакля.

Затемнение.

Серовато-белая стена во всю ширину сцены. Возле неё помосты, станки, справа — отдельно стоящий игровой павильон. Ярмарка словно вымерла. Через стойку перевесился Хозяин. Макс рассматривает себя в осколке зеркала.

Макс.Стоит ли на зеркало пенять, коли рожа крива? Должно быть, нет. Но нельзя же делать вид, будто бы её и не было? Зовут это созданье Макс. Макс ни то, ни сё, Макс подстилка, Макс дубина или Макс шестерка: с кем изволите говорить? Каждый день я теряю частицу лица, как больной глистами — вес. Смотрю на себя в зеркало — впечатление в высшей степени изменчивое. Так, некто. Не кто-нибудь другой. Это было бы шизофреническим бредом или совершеннейшей банальщиной. Не кто-нибудь другой, а я сам в роли кого-нибудь. Я отпущу себе бороду, чтобы приостановить обезличивание. Я покрою себя террасами.

Хозяин.Вы со своим мазохизмом очень мне симпатичны. Исключительно противоречивое явление. Я не смог бы поистязать вас лучше, чем вы это делаете сами. Итак, вам достается полный восторг и приятнейший отдых.

Макс.Переступая порог, приветствую вас и бросаю взор в мрачную глубину вашего балагана, в котором подрагивает седоватый неоновый свет. Он, вероятно, давно уже превзошел вас в летах. Я вижу полки, которые обычно ломятся от призов. А у вас они совсем опустели. Только цветочная ваза из граненого хрусталя одиноко ждёт своего владельца. Сколько раз должны упасть жестянки, чтобы я выиграл эту вещичку?

Хозяин.Сначала начните. Видно будет. Сколько раз — этого я не могу вам сказать заранее.

Макс.А что там, завернутое в голубую шелковую бумагу, на дне вазы?

Хозяин.Главный выигрыш. Первый и единственный. The one and only. Абсолютный успех.

Макс.Ага. Значит, главный выигрыш — не сама ваза?

Хозяин.Ни в коем случае. Её нельзя выиграть.

Макс.Другими словами: вы не предлагаете никаких дополнительных выигрышей, утешительных призов и т. д. Речь идет только обо всем сразу.

Хозяин.Бесформенной широте выбора я противопоставляю вазу для воды.

Макс.Так это ваза для воды? Графин?

Хозяин.Так точно. Ваза для воды.

Макс.Счастливая вещица.

Хозяин.Верно. Ей не надо менять своего хозяина.

Макс.Но она должна расстаться с содержимым.

Хозяин.Лишь в крайнем случае.

Перевешиваясь через стойку — Макс во внутрь, Хозяин наружу — оба поворачивают головы друг к другу.

Макс.Я смотрю, вы шут.

Хозяин.Шут — это вы.

Макс.Какое разочарование — придти к концу своего пути и сразу же напороться на такого, как ты сам.

Хозяин.Вы преувеличиваете. У меня с вами гораздо меньше общего, чем вы думаете.

Макс.Добрый человек, узнаю в вас себя. Тут уж ничем не поможешь.

Хозяин.Вернемся лучше на грешную землю и будем смотреть каждый в свою сторону. Иначе случится что-нибудь нехорошее.

Макс.Почему вы тут застряли? Почему не сниметесь с якоря и не отправитесь в путь? Здесь же одна тоска, ни ярмарки, ни толкучки.

Хозяин.Я остаюсь в своем павильончике и жду, пока снова откроется ярмарка. Собирай, разбирай. Снова собирай и разбирай. Нет, это не для меня. Пусть все остается, как есть. Ярмарка сама возвращается. До той поры я тут самый одинокий человек на свете.

Макс.Нет, это, без сомнения, я.

Хозяин.Вы попробуйте-ка так!

Макс.Мое одиночество ни на йоту не отличается от вашего.

Хозяин.Уходите! Побыстрее сделайте так, чтобы вас не было.

Макс.Да хоть сто раз становитесь у меня на пути! Это я — самый одинокий, я в полном одиночестве.