Даниил Хармс - Бесстыдники (сборник)

Андр. Семен.:

Математик:

Андр. Семен.:

Математик:

Андр. Семен.:

Математик:

Андр. Семен.:

Математик:

Андр. Семен.:

Математик:

(Андрей Семенович досадливо машет рукой и уходит. Математик, постояв минуту, уходит вслед за Андреем Семеновичем).

Занавес

Писатель:Я писатель.

Читатель:А по-моему, ты г…о!

(Писатель стоит несколько минут потрясенный этой новой идеей и падает замертво. Его выносят).

Художник:Я художник.

Рабочий:А по-моему, ты г…о!

(Художник тут же побелел как полотно, И как тростинка закачался, И неожиданно скончался, Его выносят).

Композитор:Я композитор.

Ваня Рублёв:А по-моему, ты г…о!

(Композитор, тяжело дыша, так и осел. Его неожиданно выносят).

Химик:Я химик.

Физик:А по-моему, ты г…о!

(Химик не сказал больше ни слова и тяжело рухнул на пол).

Кока Брянский:Я сегодня женюсь.

Мать:Что?

Кока Бр.:Я сегодня женюсь.

Мать:Что?

Кока Бр.:Я говорю, что я сегодня женюсь.

Мать:Что ты говоришь?

Кока:Се-го-во-дня-же-нюсь!

Мать:же? что такое же?

Кока:Же-нить-ба!

Мать:ба? Как это ба?

Кока:Не ба, а же-нить-ба!

Мать:Как это не ба?

Кока:Ну так, не ба и всё тут!

Мать:Что?

Кока:Ну не ба. Понимаешь! Не ба!

Мать:Опять ты мне это ба. Я не знаю, зачем ба.

Кока:Тпфу ты! же да ба! Ну что такое же! Сама то ты не понимаешь, что сказать просто же — бессмыслено.

Мать:Что ты говоришь?

Кока: Же, говорю, бессмысленно!!!

Мать:Сле?

Кока:Да что это в конце концов! Как ты умудряешься это услыхать только кусок слова, да ещё самый нелепый: сле! Почему именно сле!

Мать:вот опять сле.

Кока Брянский душит мать. Входит невеста Маруся.

Куклов и Богадельнев сидят за столом, покрытым клеёнкой, и едят суп.

Куклов:Я принц.

Богадельнев:Ах ты принц!

Куклов:Ну и что же из того, что я принц?

Богадельнев:А то, что я в тебя сейчас супом плесну!

Куклов:Нет, не надо!

Богадельнев:Почему же это не надо?

Куклов:А это зачем же в меня супом плескать?

Богадельнев:А ты думаешь, ты принц, так тебя и супом облить нельзя?

Куклов:Да, я так думаю!

Богадельнев:А я думаю наоборот.

Куклов:Ты думаешь так, а я думаю так!

Богадельнев:А мне плевать на тебя!

Куклов:А у тебя нет никокого внутреннего содержания.

Богадельнев:А у тебя нос похож на корыто.

Куклов:А у тебя такое выражение лица, буд-то ты не знаешь, куда сесть.

Богадельнев:А у тебя веретенообразная шея!

Куклов:А ты свинья!

Богадельнев:А я вот сейчас тебе уши оторву.

Куклов:А ты свинья.

Богадельнев:Я вот тебе уши оторву!

Куклов:А ты свинья!

Богадельнев:Свинья? А ты кто-же?

Куклов:А я принц.

Богадельнев:Ах ты принц!

Куклов:Ну и что же из того, что я принц?

Богадельнев:А то, что я в тебя сейчас супом плесну!

и т. д.

Пис. Шварц:Едва открою только рот

Пис. Бабасов:А я как раз наоборот

П<���етр> М<���ихайлович>:Вот этот цветок красиво поставить сюда. Или, может быть, лучше так? Нет, так, пожалуй, уж очень пестро. А если потушить эту лампу, а зажечь ту? Так уже лучше. Теперь сюда положим дорожку, сюда поставим бутылку, тут рюмки, тут вазочка, тут судочек, тут баночка, а тут хлеб. Очень красиво! Она любит покушать. Теперь надо расчитать так, что бы только одно место было удобно. Она туда и сядет. А я сяду как можно ближе. Вот поставлю себе тут вот этот стул. Выйдет, что мне больше некуда сесть, и я окажусь рядом с ней. А встречу я её, будто накрываю на стол и не успел расставить стулья. Все выйдет очень естественно. А потом, когда я окажусь рядом с ней, я скажу: «Как хорошо сидеть с вами». Она скажет: «Ну чего же тут хорошего?» Я скажу: «Знаете, мне просто с вами лучше всего. Я, кажется, немножко влюбился в вас». Она скажет… Или нет, она просто смутится и покраснеет или опустит голову. А я, с этого места, наклонюсь к ней и скажу: «Вы знаете, я просто влюбился в вас. Простите меня». Если она опять промолчит, я склонюсь к ней еще ближе… Лучше бы конечно пересесть к ней на диванчик. Но это может её испугать. Придется со стула. Вот не знаю, дотянусь ли? Если она будет сидеть прямо, то, пожалуй, дотянусь, но если она отклонится к стенке, то, пожалуй, не дотянуться. Я ей скажу:

«Мария Ивановна, вы разрешаете мне влюбиться в вас?» – нет, это глупо! Я лучше так скажу: «Мария Ивановна! Хорошо ли, что наша дружба перешла вон во что!» Нет, так тоже не годится! Вообще надо её поцеловать, но сделать это надо постепенно. Неожиданно нельзя.

(Входит Илья Семенович)

Ил. Сем. – Петя, к тебе сегодня никто не придет?

Петр Михайлович– Нет, придет, дядя.

Ил. Сем. – Кто?

П.М. – Одна знакомая дама.

Ил. Сем. – А я шел сейчас по улице и думал, что бы если у людей на голове вместо волос росла бы медная проволока?