Константин Аксаков - Олег под Константинополем

Я грозных слов не испугаюсь, друг!
Витийствуй в добрый час красноречиво!
Знакомей мне, приятней стали звук,
Чем речь, бегущая красиво.
Да! меч мой прям – и краток приговор,
Надменному врагу им изреченный.
Оставим же напрасный разговор.
Наш спор решит пусть бой ожесточенный.

Друг Ингелот! О друг Всеслав! напрасно
Ты оскорбился речью, не к тебе
Направленной! Никто тебя не может
В боязни недостойной упрекать.

Ты прав. Прочь разговоры! Бой! Готов я!

Олег идет, Олег! Смыкайтесь в строй!

Я нынче ж отплыву к стране родимой.
Что мне сказать ей от тебя, Якун?

О! поклонись ее скалам и морю!
О! обними товарищей, друзей,
Которые Якуна помнят, любят!
В сражениях, при кликах боевых,
И в пиршествах за чашей круговою,
При песнях дев прекрасных и младых, —
Друзья, вы все Якуна поминайте!
Он ваш! Он с вами, хоть в чужой земле!

Друзья мои! Готовьтеся к войне!
Знакомый путь вам снова открываю
Ко греческой богатой стороне,
Историей прославленному краю!
Мне мужества не нужно возбуждать
Обетами иль строгими речами.
У вас мечи, у вас глаза блестят,
Сердца кипят под тяжкими бронями…
Итак, идем заутра, чуть заря
Свет разольет по зыбкому эфиру,
Против державы гордого царя,
Носящего пурпурную порфиру.

Вот я готов в далекий путь к отчизне,
К тебе, мой друг, о дева дум моих!
(Оглядывается.)
Всё пусто здесь. Придет ли сей Всеслав
И вспомнит ли о вызове надменном?
Отважный юноша! Он горд и смел…

Ты здесь еще? Быть может, ты уж думал,
Что я забыл намеренье свое?
Сразимся мы!

Сразимся! Мне знакомы
Такие поединки. Я не раз
Противников встречал мечом тяжелым.
Сразимся, друг!

Но где же? Здесь?

Нет. Лучше
Там, за кустами. Могут встретить нас.
Пойдем!

Пойдем! Судьею меч нам будет.

Угрюмо несутся тяжелые тучи,
И дико и жалобно ветер свистит;
Ломается дуб, царь дубравы могучий,
Но славен такого падения вид.
Ты пал под тяжелой рукой скандинава!
Погибшему в брани и почесть и слава!

Мы яростно бились, мы бились жестоко,
Вдруг пылкий противник все силы собрал,
И меч свой тяжелый занес он высоко,
Но громом удар мой по шлему упал.
Ты пал, о противник прекрасный и юный!
И гордые скальда поют тебя струны!

Я слышу, как плещет далекое море,
Как вал среброкудрый колеблет скалу;
Пловец веселится и, в гибельном споре,
Свой челн направляет сквозь волны и мглу.
Его ожидают все радости встречи,
Объятья, восторги и нежные речи.

О, дева! Гордися! Певец твой избранный
Со славою бился меж дальних дружин,
Но лучший, смелейший противник мой бранный
Был мною сраженный младой славянин.
Я бросил чужбину, мне грустно там было.
К тебе и к отчизне направил ветрило!

Уж поздно; в город все бойцы собрались…
Но мой Всеслав хотел ко мне зайти,
А всё нейдет. Что это значит? Странно!
(Подходит к окну.)
Как черен Днепр! Как ночь над ним мрачна,
С каким глухим, с каким унылым плеском
Бежит его высокая волна!
Лишь изредка кровавым молний блеском
Окружность вся на миг освещена.
О! что-то есть чудесное в природе!
О! тяжкие есть звуки для земли!
Недаром грусть на сердце человека
Наводят непонятную они.
Тоска, тоска! О! чем-то разрешится
Неясная, тяжелая минута?
Тоска!

Не жди его, не жди его,
Краса!
Он мертв лежит, над ним шумит
Гроза.
Нет, не зови! Он весь в крови,
Всеслав.
Не встанет он, напрасный стон
Оставь!
Как смел он был! Тебя любил
Душой.
За честь свою он пал в бою
Со мной.

Стой! стой! Тебя я знаю! подожди!
О, подожди! Возьми меня с ним вместе!
(Бросается в Днепр.)

Что, не ворочались еще с разъездов?

Нет, не видать.

Вот мы и в цареградской
Земле, а греки трусят, прочь бегут.
Ни одного почти мы не видали.
До Цареграда только день один
Иль полтора пройти нам остается.

Как весела, товарищ, эта жизнь!
Нежданные, удалые набеги,
Под вольным небом вольные ночлеги,
Опасности, и слава, и корысть…
Не правда ли?

Ты правду говоришь.

А между тем кто спит в земле холодной,
Не делит тот воинственных забав,
И для него всё мрачно, мертво, глухо.
К земле могильной прислонивши ухо,
Не слышит ничего. Всеслав, Всеслав!

Всеслав! Погиб он! Горе, точно горе!
Цвет наших юношей! Погиб, погиб!

Погиб не он один. Днепровски воды
Другую жертву приняли в ту ночь:
Людмила с ним погибла. О, Людмила!
Как радостно краса ее цвела!
Как пламенно ее душа любила!
Но всё судьба несытая взяла.

Всеслава нет, и нет его Людмилы?

Ты этого еще не знал, варяг?
Весь Киев был наполнен этой вестью.
Так знай теперь.