Максим Горький - Дети

Типунов (вежливо) . Извините… нисколько!

Пассажир (задумчиво) . Странно!

Костя (снова поднимая голос) . И вот, мы, простые люди захолустья… предлагаем вашему сиятельству выпить за… за ваше драгоценное здоровье! Ура!

(Все кричат ура.)

Князь. Очень благодарен! Это – неожиданно, я не думал, что мой род пользуется… но я знал, что простой русский человек – это чистая, детская душа…

Кичкин (наблюдая за дверью) . Простой-от? Мужик-от? Ну уж нет… Он – ого-о! Он…

Типунов. Верно, ваше сиятельство! Необыкновенно даже просты мы… до седых волос – дети ваши!

Зобнин. Выкушайте, ваше сиясь… это местная, наша…

Князь. Да? С наслаждением… (Пьёт сразу. Изумлённо открыл рот и смотрит на всех, часто мигая глазами.)

(Все смотрят на него, радостно улыбаясь. Бубенгоф взял рюмку, понюхал, выпил и – смотрит в потолок. Костя, утомлённый речью, отошёл к столу и там тоже выпивает. Марья – около него что-то говорит, гримасничая.)

Пассажир (Татьяне) . Прекрасная буфетчица, позвольте и мне…

Татьяна. Вовсе я не буфетчица!

Пассажир (берёт рюмку) . Всё равно!

Марья (любезно) . Вы – в свите князя?

Пассажир. Я? Нет! Я просто люблю в дороге выпить…

Князь (слабо) . Это… из чего… сделано?

Зобнин. Можжевельник! На чистом спирте настояна! Вы – грибком её погладьте! Она требует сопровождения маринованным грибом-с!

Кичкин (Типунову, тихо, указывая на дверь уборной) . Кум! Там кто-то есть…

Типунов. А ты следи за делом-то! (Быстро распаковывает кулёк.)

Князь. Вот этим грибом?

Зобнин. Самым этим!

Князь (взял гриб в рот и – жалобно) . Тоже… на спирте?

Татьяна. В уксусе отварены… пожалуйте, возьмите ещё!

Князь. Благодарю… довольно! Вот, Бубенгоф, попробуйте… это удивительно!

(Бубенгоф взял гриб в рот и ходит по комнате, глядя на всех со строгим удивлением. Вышел за дверь, тотчас воротился и внимательно рассматривает закуски.)

Князь (осторожно) . Вы… часто употребляете это?

Зобнин. При досуге – позволяем себе…

Татьяна. По праздникам!

Марья. Ах, ваше сиятельство, они ужасно много пьют… просто как лошади!

Князь. Да?

Кичкин (строго) . Ты знаешь сколько – много-то?

Типунов (суёт в руки Марье бутылку и рюмку) . Вот, ваше сиятельство, тоже замечательный напиток! На чае и берёзовых почках. Вам который есть князь русский, надобно знать все продукты места, и – позвольте ещё раз за ваше светлое здоровье…

(Марья, улыбаясь, подаёт ему рюмку, князь – беспомощно оглядывается, что-то говорит Бубенгофу, тот кивает головой. Все взяли рюмки)

Князь. Когда такие милые ручки… я не смею отказаться… хотя это крепко…

Костя. В крепости и сила, ваше сиятельство! Взять, примерно, Порт-Артур: сколько около него врага погибло… Ура!

(Кричат ура. Бубенгоф выпил раньше всех и мотает головой. Князь, поклонившись дамам, выпил, наклонил голову и отошёл к окну. Все за ним наблюдают.)

Бубенгоф. Этот напиток есть очень опасен для жизнь…

Пассажир (Татьяне) . Превосходный буфет у вас, королева!

Татьяна. Кушайте, если вы с князем! Но только это не буфет…

Пассажир (удручен) . Нет? Странно… Что же это?

Татьяна. Приём! Разве вы не понимаете?..

Пассажир (наливая водки) . Чрезвычайно странно… (Выпив, он смотрит на часы и – хохочет. Идёт к двери, пошатываясь, и исчезает за нею.)

Марья (Косте) . Ой, нехорошо ему…

Зобнин (робко) . Ваше сиятельство…

Князь (живо обернулся) . Нет, больше я не могу… Я вот… смотрю… какой широкий горизонт у вас…

Зобнин (находчиво) . Стараемся, ваше сиясь!..

Князь (решительно) . Бубенгоф… Нам надо торопиться!

Бубенгоф (Кичкину) . У вас имеет лёшад?

Кичкин. Лошади? Пять у меня их…

Бубенгоф. Вы везёте мой и этот князь?

Кичкин. Кум! Чего он говорит?

Князь (заметно оживился, Марье) . Вам не скучно здесь, а?

Марья (растерялась от неожиданности) . О, но! Же сюи… [6]очень довольна… жэм боку ля натюр… [7]тишину е ле флер… [8] (Окончательно смутилась, сделала реверанс. Костя укоризненно качает головой. Зобнин радостно шепчет что-то Косте, Татьяна – довольна, хихикает.)

Кичкин (мрачно) . Она в гимназии пять лет училась.

Бубенгоф (усмехаясь, говорит Типунову, постукивая себя по лбу пальцем) . У этот шеловек очень много нет мозги…

Типунов (ласково) . Нам, господин, много-то мозгов и не требуется… мы от избытков своих всем с нищими делимся…

(Евстигнейка всё чаще приотворяет дверь уборной. Это заметила Татьяна; сначала смутилась, но потом, узнав Евстигнейку, устроила себе развлечение: как только он приоткроет дверь, она открывает рот, точно собирается крикнуть. Евстигнейка – испуганно прячется, Татьяна – хихикает.)

Князь (смущённо Зобнину) . А как вы… как, например, у вас ископаемое богатство?

(Все подозрительно смотрят друг на друга.)

Зобнин (находчиво) . Да что ж, ваше сиятельство, копаемся, конечно, понемножку…

Типунов. Люди мы – заштатные, силы у нас – невеликие…

Марья. Ах, это не то! Ископаемое – это что в земле лежит…

Кичкин (сурово) . А ты – молчи! В земле! В земле-то покойники лежат! (Решительно.) Вот что, ваше сиятельство, давайте говорить попросту…

Зобнин (торопливо) . Вот, ваше сиятельство, я, стало быть, желаю…

Кичкин. И я…

Типунов. Мы имеем к вам дельце…

Князь (теряется) . Очень рад… очень! Бубенгоф, – что же лошади?

Бубенгоф (пожимая плечами) . Здесь нет лёшади… это совсем другой звери… я – не понимайт никому…

Кичкин. Кум! Говори, чёрт, подробно!

Зобнин (князю, ласково) . Лошадки вам у меня готовы, и помещение – готово, пожалуйте!

Кичкин (свирепо) . Как это?

Князь. Благодарю вас…

Костя (отталкивая Кичкина) . Пожалуйте, ваше сиятельство! У нас всё готово!

Кичкин (орёт) . Угарно у него! У него в третьем году тёща от угара умерла, коли он её подушкой не задушил…

Костя (плюёт) . Ну, прорвало! Эх вы, дикарь…

Князь (испуганно, Марье) . Mademoiselle… объясните мне…