Михаил Загоскин - Г-н Богатонов, или Провинциал в столице

Граф. Выключая отечества нашего! Мне кажется, князь, что нигде просвещение не имело таких скорых и блестящих успехов, как в нашем отечестве.

Князь. Да, мы сделали блестящие успехи, только в чем, если смею спросить?

Баронесса. Берегитесь, mon cousin! {14} 14 mon cousin — мой кузен, двоюродный брат (фр.) . вы делаете такой решительный вызов; ну, если граф вам сейчас докажет?

Князь. Боже мой! я уверен в этом; но, несмотря на то, желал бы очень знать что-нибудь об этих блестящих успехах.

Граф. По всему видно, вы не желаете этого.

Князь. Да что у нас хорошего? Мы хвалимся своим Петербургом. Люди, которые не бывали никогда далее заставы, называют его первым городом в свете; а что значит этот первый город в свете перед каким-нибудь парижским предместием!

Г-н Богатонов. Простая деревня или много что уездный городишка.

Князь. Имеем ли мы хоть что-нибудь, чем гордится Франция? Где у нас Лувр, Пале-Рояль, Тюльери, Пантеон? [10] Лувр — дворцовый комплекс и художественный музей в Париже. Пале-Рояль — королевский дворец. Тюильри — один из дворцов в Париже. Пантеон — усыпальница выдающихся деятелей Франции.

Г-н Богатонов. Да, да! где у нас этакие города?

Граф. Это все равно, если б я спросил француза: где у вас адмиралтейство, биржа, набережные, решетка Летнего сада...

Князь. Решетка Летнего сада! Но что значит она перед тюльерийскою, которая есть чудо искусства; которая отделана с таким вкусом, с таким совершенством; которая, можно сказать, сделана вся ан филаграм? {15} 15 ан филаграм — тонко сработанный, исполненный филигранью (от фр. en filigrane.)

Г-жа Богатонова. Ан филаграм!

Баронесса. Возможно ли?

Граф. Я сам, сударь, был в Париже...

Князь. И, сударь, кто нынче не был в Париже. Тем хуже для тех, которые были в нем и осмеливаются делать такие параллели.

Г-н Богатонов (тихо Мирославскому) . Он совсем загонял графа.

Граф. Вы правы, князь! Как можно хвалить что-нибудь русское, как можно хвалить народ, который, под предводительством своего государя, освободил от ига всю Европу, [11] ... народ, который, под предводительством своего государя, освободил от ига всю Европу ... — После разгрома Наполеона в России русские войска в 1813 — 1814 гг. освободили захваченные Францией страны Восточной и Центральной Европы; в конце марта 1814 г. — вошли в Париж. которого каждый шаг был ознаменован победами; это было бы так натурально, и чем бы можно было тогда отличиться от обыкновенного человека?

Баронесса (с насмешкою) . Очень жаль, сударь, что вы не сочиняете речей; вы имеете удивительные диспозиции быть хорошим оратором.

Граф. Не знаю, сударыня, похож ли я на оратора; но знаю только, что я не льстец, не люблю думать одно, а говорить другое, и для того скажу вам, что, по-моему, человек, который не любит свое отечество — жалок, а тот, кто осмеливается поносить его, заслуживает общее презрение.

Князь (с досадою) . Граф! я надеюсь...

Граф. Что я говорю не на ваш счет? Без сомнения! Вы, конечно, думаете то же, что я; не правда ли, князь?

Князь (поет) . Ла, ла, ла!

Граф. О! я уверен, вы совсем не из числа тех жалких модников, у которых, кроме их фамилии, нет ничего русского.

Князь (к баронессе) . A propos! я давно уже не слышал вас петь, [12] ... я давно уже не слышал вас петь ... — Отличительная черта осмеиваемых героев Загоскина — наличие в их речи галлицизмов — слов и синтаксических конструкций французского языка в буквальном переводе. сударыня! Смею ли просить?

Баронесса. Я право, не могу. (К Лизе.) Не угодно ли вам?

Г-жа Богатонова. Да, да, пропой-ка нам что-нибудь, Лизонька; графу, верно, будет приятно тебя послушать.

Все встают; Богатонов подходит и говорит тихо с баронессою.

Граф. Два года назад я очень часто имел это удовольствие.

Г-жа Богатонова. Послушайте-ка теперь, граф, вы не узнаете!

Г-н Богатонов (тихо баронессе) . Я буду вас дожидаться. (Громко) . Ваше сиятельство! прошу покорно! Лизонька! покажи, куда идти графу.

Все уходят; Богатонов останавливает князя.

Г-н Богатонов и князь.

Г-н Богатонов. Послушай-ка, мой милый, я сказал тихонько баронессе, что мне нужно с ней кой о чем поговорить.

Князь. Очень хорошо.

Г-н Богатонов. Ведь надобно же мне сказать ей когда-нибудь, что я влюблен в нее без памяти.

Князь. Так вы решились сегодня сделать вашу декларацию?

Г-н Богатонов. Да, мой милый! Да вот что беда: не знаю, с чего начать.

Князь. Как будто это так трудно!

Г-н Богатонов. Как ты думаешь: сперва примусь я вздыхать.

Князь. Однако ж как можно менее: женщины до вздохов не охотницы.

Г-н Богатонов. Потом закину несколько обиняков; а там вдруг хлопнусь перед ней на колени.

Князь. На колени! Фи! кто нынче становится на колени! Вы испортите все дело.

Г-н Богатонов. Неужели?

Князь. Баронесса тотчас догадается, что любовник ее принадлежит к прошедшему столетию.

Г-н Богатонов. Хорошо, хорошо! А там скажу я ей, а там я ей скажу... что... я… что она... Вот тут-то, мой милый, и запятая!

Князь. Потом вы признаетесь ей в любви своей.

Г-н Богатонов. Да, да, потом признаюсь ей в любви моей, то есть скажу, что я люблю ее.

Князь. Какое мещанское выражение! «Я люблю вас!» — как это обыкновенно! Нынче, сударь, одни провинциалы и простой народ любят; а мы обожаем, боготворим!

Г-н Богатонов. Право! Вот видишь ли, мой милый, все это для меня ничего, пустячки; вся сила в том, как начать, а там уж не бойсь, лицом в грязь не ударим.

Князь. Как начать? Ну, вот, например, представьте себе, что я баронесса; вы подходите к ней и начинаете говорить: «Как я рад, сударыня...»

Г-н Богатонов. «Как я рад, сударыня...»

Князь. «Что могу, наконец, говорить с вами откровенно о моих чувствах».

Г-н Богатонов. «Говорить с вами откровенно о моих чувствах».

Князь. Теперь положим, что баронесса скажет: «Как, сударь, о ваших чувствах! Я не понимаю вас, что вы хотите сказать».

Г-н Богатонов. Что? Как что?

Князь. Отвечайте же.

Г-н Богатонов. Погоди, погоди, дай справиться. Что бишь она спросит?

Князь. «Что хотите вы сказать?»

Г-н Богатонов. «Я хочу сказать, сударыня, что... что...» Да вздор, братец, она этого не спросит. Зачем ей спрашивать? Ведь она знает, что я в нее влюблен.