Эдуардо Де Филиппо - Великая магия

Возвращая Дженарино тарелку.

Прибереги спагетти и накрой тарелкой… Я сейчас же вернусь!

Поднимается и идет налево, держась руками за живот и напевая: «Сияют звезды…» Поспешно выходит .

ДЗАЙРА (появляется справа, запыхавшись, несет чемодан и обращается к Отто). Наконец-то! Я думала, что не найду тебя.

ОТТО. Что это у тебя?

ДЗАЙРА. Подойди сюда.

Отзывает его в сторону и что-то шепчет на ухо.

ОТТО (выслушав, удивленно). В самом деле?

ДЗАЙРА. Я принесла твои и мои костюмы. Они здесь.

Показывает на чемодан.

Он говорит, что у него нет больше, но он заменит костюм равноценным…

ОТТО. Великолепно…

Обращаюсь к Дженарино.

Куда можно поставить этот чемодан? Хозяин не должен видеть его.

ДЖЕНАРИНО (указывая направо). Сюда! Дайте его мне.

Берет чемодан из рук Дзайры.

Я сам поставлю его на место.

ОТТО (с интересом). Где она?

ДЗАЙРА. Дома.

ОТТО. Возьми такси.

Спешно уходят каждый в противоположную сторону.

Возвращается Дженарино, и, как попросил Калоджеро, накрывает спагетти тарелкой.

КАЛОДЖЕРО (за сценой). Дженарино!

ДЖЕНАРИНО (с готовностью). К вашим услугам!

КАЛОДЖЕРО. Ты дурак!

ДЖЕНАРИНО (недоуменно). Почему?

КАЛОДЖЕРО (голос). Да так! Подумал и сказал. Мозг независим и свободен. Я подумал и сказал! Если я не буду следовать своему инстинкту и не говорить того, что думаю — игра никогда не закончится.

ДЖЕНАРИНО (покорно). Говорите, говорите, синьор, если вам это доставляет удовольствие…

Справа появляется Грегорио в сопровождении Матильды Оресте и Розы. Он оживленно жестикулирует, обращаясь к остальным.

ГРЕГОРИО. Я сейчас думаю, мама, что ты всегда была слабой. Папа об этом часто говорил.

МАТИЛЬДА (ей шестьдесят пять лет и она измучена прошлой жизнью, полной отказов во всем самой себе. Она бледна, как полотно. Она готова в любой момент защищать свое безупречное поведение). Ты несправедлив, Грегорио! Твои отец незаслуженно обвинял меня в слабости. Сам же он, напротив, не мог обуздать свои глупые идеи, которые изо дня в день разлагали нашу семью. Мои глаза уже давно превратились в иссохшие водосточные трубы от постоянных семейных потрясений.

Плачет.

РОЗА (раздраженно). За сорок лет, мама, вам бы уж давно пора понять, что слезами ничего нельзя изменить…

ГРЕГОРИО. Сейчас мы лицом к лицу оказались перед полным крахом. Мой брат — сумасшедший, и в этом нет никакого сомнения. День ото дня с ним становится все хуже и хуже. Чего мы ждем? Люди смеются над нами. Семья ди Спельта — предмет сплетен и пересудов у всего города. Черт побери! Чего мы ждем? Профессор Марвульо, этот шарлатан, в конец его опутал. Брак? Где его семейное счастье? Нам нужно быть более энергичными, черт побори! Ты, мама, не в состоянии вынести эту трагедию! Мне нужны вожжи! Это задача номер один! Калоджеро должен развестись с этой проституткой — женой, которая облила грязью нашу фамилию — задача номер два. Все согласны, чтобы лишить его навсегда всех прав из-за слабоумия? Задача номер три — заслуженный отдых нашей матери на курорте, как только я буду назначен полноправным опекуном.

ОРЕСТЕ (муж Розы). Но, прости, здесь и моя жена имеет право сказать свое слово. Или ты думаешь, что она не твоя сестра?

ГРЕГОРИО. Твоя жена уже не ди Спельта, и носит фамилию Интрульи.

ОРЕСТЕ. Однако она должна признать слабоумие брата и согласиться на твое опекунство… Мы решили…

ГРЕГОРИО (резко прерывая его). Если кто и решает, так это наша мать!

РОЗА (обиженно). Я ничего не подпишу.

МАТИЛЬДА (миролюбиво, но резко вмешивается в разговор). Спокойнее, тише… Вот уже сорок лет, как я плачу…

КАЛОДЖЕРО (за сценой). Дженарино!

Семья размещается в глубине сцены.

КАЛОДЖЕРО (входя). Где спагетти?

ДЖЕНАРИНО. Здесь! Здесь, синьор!

КАЛОДЖЕРО (садится, собирается есть и замечает через некоторое время семью). Добрый день, мои дорогие: мама, братья, и шурин!

Смотрит на них как на статуи в музее.

Ничто не изменилось в вас, вы мне кажетесь словно в самой очевидной и действительной реальности. Вылитые образы атавистического чувства. Мама Матильда плачет, брат гневается из-за зависти, сестра в вечном сомнении, шурин — жаден. Вы совершенны в своих чертах. Я вам не предлагаю спагетти, чтобы но заставлять вас делать бесполезные жесты. Я заинтересован, чтобы кончилась поскорей игра, а вам — наплевать на мое спагетти.

Величественный и непреклонный в своем умственном превосходство, цепляет на вилку спагетти.

ГРЕГОРИО(занимает место справа перед Калоджеро, Матильда, Роза и Оресте становятся по бокам). Слушай, Калоджеро! Вот уже четыре года ты пребываешь в таком состоянии. Сейчас мы все здесь, чтобы сделать последнюю попытку…

КАЛОДЖЕРО. И потом?

ГРЕГОРИО. Послушай, ты больше не собираемся скрывать от тебя правду. Твоя жена…

КАЛОДЖЕРО. А что ты можешь сказать о моей жене, ты, который всегда клеветал на меня, как хотел, пытаясь унизить меня в надежде поставить с собой рядом на тот же уровень.

ГРЕГОРИО (лицемерно). Я?

КАЛОДЖЕРО (безжалостно). Да! Ты! Сегодня, полагая, что я побежден в неравном с вами положении, ты хватаешься за законы родства, которые могли бы помочь тебе стать опекуном и когда ты до этого дорвешься, твои притворное лицемерие и тонкая грусть наконец-то будут сполна оплачены всем тем, что ты получишь.

ГРЕГОРИО (задетый за живое, словно застигнут на месте преступления) . Ну, ты шутишь!

КАЛОДЖЕРО. Нет, мой любимый братец, я говорю совершенно серьезно. И чтобы осуществить свои грязные планы, ты делаешь все возможное, чтобы обмануть нашу, впавшую детство, мать, ставшую никому не нужной…

МАТИЛЬДА (глубоко сбиженная). Калоджеро! Как ты мог сказать такое? Я же твоя мать?

КАЛОДЖЕРО. Не хотелось мне говорить об этом, мама, но если я не скажу о том, что думаю, игра никогда не кончится.

ГРЕГОРИО. В таком случае, ты думал о том, что сказал?

КАЛОДЖЕРО (просто). Естественно. Я думал об этом и раньше, но не говорил, так как усердно контролировал свой мозг.

РОЗА. Значит, раньше перед нами ты кривил душой?

КАЛОДЖЕРО. Кривил, дорогие родственники! Еще как кривил!

ГРЕГОРИО. Отлично. В таком случае я хочу сказать тебе все: твоя жена убежала с любовником и ты остался здесь в дураках на четыре года!