Александр Селин - Ёлочка

Макшев и Ольга (аплодируют). Браво, Кожин!

Макшев (с восхищением). Ну ты и философ! Прямо Бэкхэм! Кафедра и родоначальники.

Кожин.А я и спеть могу, не только Бэкхэм… Так что, Ольга… Никакого возраста. Давай подставляй щёчки… Не дури…

Обступают Ольгу с двух сторон.

Макшев.Действительно, давай не дури. Ольга! На то они и щёчки, чтоб с двух сторон!

Ольга (отстраняя их). Стоп, стоп, стоп, Жигули! Вон светофор… А вон полосатый милиционер… Поступим так… Вон видите, ёлочка…

Макшев и Кожин.Вижим!

Ольга.Очень хорошо. Вот. Когда двенадцать пробьёт, Один с одного конца… а другой – с другого… (Показывает на свои щёки.) Поцелуйчик раз! Поцелуйчик два!

Кожин (взбодрился, смотрит на часы). Ладно… В двенадцать, так в двенадцать… Хорошо… Ждём (Отводит Макшева в сторону, тихо шепчет ему.) Прикинь, Макшев… Нас двое и щёк у неё тоже двое… Одна твоя, а другая моя… Получается, мы с двух концов, а Дыбину ничего не достанется! (Смеётся.)

Макшев (разочарованно). Э-э-э, брат. Рано ты будильник на 12 перевернул. Вон, посмотри на ёлку. Где мы, а где Дыбин.

Кожин (озабоченно). Да что ты говоришь? (Подходит к ёлке, смотрит. Ольга продолжает навешивать дождик. Показывает на зайчика.) Это кто такой симпатичный?

Ольга.Дыбин!

Кожин (показывает на ящерицу). А это кто внизу от всех?

Ольга.Чигитанский!

Кожин.Правильно, туда ему и дорога. А жёлудь кто?

Ольга.Макшев!

Кожин.Бедняга. Жёлудь, это, я так понимаю, один шаг до свиньи?

Ольга.Да. Но этот шаг ещё надо сделать.

Кожин.А я куда?

Ольга.А ты вот. Ты у нас чайничек!

Кожин.Хм… Чайник. Это который на голову одевают?

Ольга.Нет, который пьют…

Кожин (присел в задумчивости). Который пьют… И двадцать лет назад – чайник… И сейчас – чайник… И через двадцать лет до смерти кипеть. А я уж было тебе подарок, Оля… (Показывает на подарок, который оставил на столе.) Вон там коробочка… Отвинчиваешь, снимаешь прокладку… И нюхаешь… Настоящий ландыш. Внизу число… Ты слышала?

Ольга.Слышала. У меня хороший нюх.

Кожин (немного упавшим голосом). Но щёки-то твои… Остаются в силе после гимна?

Ольга.В силе.

Кожин.И то слава Богу… (К Макшеву.) Чего смеёшься?

Макшев (горько смеётся). Да так смешно… Чайник… Му-му-му… Ту-ту-тю! Газовая свистулька…

Кожин (горько смеётся). Ой, ой… А у самого-то… Один шаг до свиньи! И хрюкнуть мордой не успеешь. Накрыто.

Макшев.Чух-чух! Пи-пи-и! Ах-ха-ха…

Кожин.Хрю-хрю-хрю! Ах-ха-ха…

В это время Ольга выходит на авансцену, а сзади подкрадывается Дыбин. Тоже в маске Деда Мороза и тоже с подарком. Макшев и Кожин с напряжением следят за Дыбиным. Дыбин хватает Ольгу за задницу. Ольга замирает. Она, кажется, узнала его по прикосновению рук.

Ольга.Ой!

Дыбин (шепотом). Дыбин-Дыбин-Дыбин!

Ольга.Ах! Шелест листьев!

Дыбин.Дыбин-Дыбин-Дыбин!

Ольга (закатывает глаза, млеет от прикосновения сзади). Анчоусы в серебряном бриллианте!

Дыбин.Ды-бин!

Ольга.Только осторожнее руками. Я накрашена.

Макшев и Кожин обиделись. Заревновали. Встали. Пошли к выходу.

Макшев (показывает на свой подарок). Ольга, не забудь! Вот тут откручиваешь. Тут нюхаешь. Там число.

Кожин (показывает на свой подарок). Вот тут тоже нюхаешь! Не забудь!

Ольга.Мальчики! Вы куда?

Макшев.Ты лучше Дыбина спроси, «куда».

Кожин.«Куда-куда». Щёки целовать после гимна!

Ольга.Дыбин, останови их!

Дыбин (Макшеву и Кожину). Эй, останови вас! Только пришел!

Переругиваются трое. У Макшева и у Кожина претензии к Дыбину.

Кожин.В пятак свиньи и жёлудь… А ему чайником свистеть!..

Дыбин.Почему обязательно чайником?!

Макшев.Да потому! Да потому! Потому, что ты звездой на верхушку… запрыгнул… (Показывает на зайчика, висящего на верхушке ёлки.) Потому и заяц!

Дыбин.А я что, виноват?

Кожин.Он ещё спрашивает! Никогда не сидел на газовой плите? Чух-чух!

Макшев.А в двух ходьбах от свиньи?

Ольга.Мальчики! Прекратите!

Макшев.Ты лучше молчи, Оля! Молчи и нюхай! Вон там число!

Дыбин.Подождите… Подождите… А я ведь три часа на попутке и еще вместе подталкивали, когда бензин не заводился… Три часа! Ехал-ехал, все руки стер, а они бац – и как будто у них шина лопнула, а не у «Газели». Нельзя же так! Ребята!

Макшев.Жать не надо было сзади. У нее же есть глазницы!

Дыбин.Ну хорошо. Я, наверное, погорячился, когда сзади… Хорошо. Но ведь от этого еще никто не умирал… А тем более от вас, когда каждый в силу обстоятельств не путает, где шутка, а где тульский пряник с горчицей… Ну как же так, ребята?! Двадцать лет не путал, а тут раз – и словно умножать разучился. (Обращаясь к Макшеву.) Ну вот ты, помножь четыре на пять и скажи, сколько?

Макшев.Двадцать.

Дыбин.Правильно! (Обращаясь к Кожину.) А теперь ты, раздели шестьдесят на три. Сколько?

Кожин.Двадцать.

Дыбин.Вот, видите, двадцать! Как ни крути двадцать! двадцать! двадцать лет! Да за двадцать лет я не только ее (показывает на Ольгу) , я любого из вас за талию ухвачу.

Кожин.Может, лучше все-таки за глазницы?

Дыбин.И за глазницы! И за талию! И по спине! И за шею! И за почки! Это же дружба! Тут много всего! Почему вы раскисли, ребята? (Дыбин пытается их взбодрить.)

Макшев.Еще бы не раскисли… Ты ёлку видел?

Дыбин.Ёлку… Ёлку (подходит к ёлке) . Нормальная елка…

Кожин.По-твоему нормальная? Присмотрись, где мы, а где ты…

Дыбин.Понял, понял… (Увидел несправедливость: он висит на макушке, а друзья – ниже.) А мы ее перевесим, правда, Оля?

Ольга пожала плечами.

Ольга.Как хочешь, так и поступай, ты – мужчина.

Дыбин.И поступим… И поступим… Как говорил Юлий Цезарь: «На линии Маннергейма все одинаковы»… Та-а-а-к, кто тут у нас звезда? Дыбин? (Обращаясь к зайчику.) Не годится тебе, зайка, одному на колу сидеть, словно олимпийский чемпион… Ну-ка бери с собой чайник… (поднимает чайник повыше.) То же самое и желудь (поднимает жёлудь повыше) на самый верх… Ну теперь все трое вровень. (Обращаясь к Ольге.) Ольга, вровень?