Джеймс Рейган - Любовь на винограднике

ПАНГРАЦИОИ БОЛАРДО (хором) . А ты кто такой?

ВОЛШЕБНИК. Я тот, кто благие намерения примиряет с добрыми делами.

ПАНГРАЦИО. Судья!

ВОЛШЕБНИК. Если хочешь…

ПАНГРАЦИОИ БОЛАРДО (один другому) . Значит, враль и плут.

Продолжают перебранку, дерутся.

ВОЛШЕБНИК. Джентльмены! Ведите себя достойно! (Разнимает их) . Выпейте мой напиток, чтобы я смог спокойно досказать вашу историю.

Они выпивают и как по мановению волшебной палочки успокаиваются, опуская головы на стол.

БОЛАРДО. Какой странный вкус! Ты не знаешь, что мы такое пили? А неважно. Мне давно надоело хорошее вино.

ПАНГРАЦИО. Один чудак сказал: «Если ты винодел, оставь детям деньги, но вино выпей сам».

Засыпают.

ВОЛШЕБНИК. Право же, в стакане воды видишь себя, а в стакане вина — лицо дурака.

Он за волосы поднимает головы спящих, поворачивает их ошеломленными лицами друг к другу и отпускает.

ВОЛШЕБНИК (в зрительный зал) . А теперь вы увидите, какая магия кроется в снах, где царствует вечность! Прочь, Панграцио и Болардо! (За сцену) . Приведите сюда их тени! Пэнси и Болли! На сцену!

На сцену входят ПЭНСИ и БОЛЛИ — тени спящих Панграцио и Болардо.

БОЛЛИ. Мы из сна — мы есть и нас нет… Но мы не готовы… Мы хотели попозже.

ПЭНСИ. И декорации не те: все ненастоящее, а нам нужна стена. Из чего мы сделаем сцену?

БОЛЛИ. Разве ты сможем сыграть трагедию, когда идет фарс?

ВОЛШЕБНИК. Вы из сна и вам все подвластно. Начинайте, а я помогу. (Показывает текст пьесы) . Вы готовы?

ПЭНСИИ БОЛЛИ (грустно) . Готовы. Мы всегда готовы.

ВОЛШЕБНИК устраивается на сцене у задника.

ВОЛШЕБНИК. Итак, начинаем!

Взмахивает мотыгой как жезлом. Тени БОЛЛИ и ПЭНСИ опускаются на сцену и замирают в полулежащем положении. Виноградные Лозы, увядшие и иссушенные, опускаются около них. Далее пантомима разворачивается как комментарии к рассказу ВОЛШЕБНИКА. Диалог может быть сокращен, исходя из потребности пантомимы.

ВОЛШЕБНИК. Вы заметили, как тихо растут виноградные Лозы? Вода и солнце — вот что их поит и кормит. И если влаги хватает, то виноградины будут как жемчуг, и если хватает, то виноградины будут как жемчуг, и если хватает тепла, то в каждой останется солнце. Что их заботит? Найти, обо что бы обвиться? Или их тянет подняться повыше в небо? Или боятся они превратиться до срока в сладкий, но влаги лишенный в морщинах изюм.

ПАНГРАЦИО и БОЛАРДО толкаются, пыхтят или обнимаются во сне, в то время как их Тени разыгрывают пантомиму.

ВОЛШЕБНИК. В той долине, где рос виноград, жил законник, считавший, что он хороший винодел… и винодел, полагающий, что отлично знает законы. «Сосед хорошо, когда забор хороший» — думал каждый и мечтал возвести между виноградниками стену.

ПЭНСИ и БОЛЛИ плетут из цветных свадебных лент из гофрированной бумаги стену и укрепляют ее, привязав спереди и сзади к стульям.

ВОЛШЕБНИК. Так часто бывает с соседями, будь то братья или народы, и они начинают класть камень на камень. Почему бы не разгородиться, чтобы потом повоевать?

ПЭНСИ и БОЛЛИ заговорщицки устраиваются по разным стороны стены.

ГРИНЬОЛИНО (за кулисами) . Эй! Зизи! Я тебя потерял! Ты где?

АРЛЕ КИНО. Меня зовут Зинфандель. И отстаньте от меня со своими ухаживаниями!

ВОЛШЕБНИК. Эй, за кулисами, пожалуйста, потише! Вы нам мешаете!

АРЛЕ КИНО и ГРИНЬОЛИНО показываются из-за кулис.

АРЛЕ КИНОИ ГРИНЬОЛИНО (хром) . Ой! Простите!

ВОЛШЕБНИК (подсказывает Болли) . Иди к стене, и посмотри, что так с соседями!

БОЛЛИ послушно идет к стене. Из-за забора БОЛЛИ подглядел, что ПЭНСИ трудится, но было видно плохо. Он попросил дать разрешение перелезть, но ПЭНСИ отказал. Чуть позже как-то ПЭНСИ в засушливые дни у БОЛЛИ попросил воды: «Нет, — твердо тот ответил, — вода моя, а значит не твоя. Не дам». А сам подумал: «Пусть виноградник у соседа высохнет». И вот пошла война!

ПАНГРАЦИО просыпается. Пантомима замирает.

ПАНГРАЦИО. С ума сошел! Болардо, какой тут «мой» быть может виноградник, — он весь един! Как может воду запереть за то лишь, что есть стена меж нами как межа! Противный скряга.

БОЛАРДО (просыпаюсь) . Ах, я скряга! Ну подожди! Дождешься, что все высохнет! Тогда узнаешь цену своим словам, негодник!

ВОЛШЕБНИК. А почему бы вам не примириться?

ПАНГРАЦИОИ БОЛАРДО (хором) . Нам?! Никогда!!

ВОЛШЕБНИК. А если бы не виноградник, но жар земной пред вами находился, ужели б и тогда не примирился, что спасти его?!

БОЛАРДО. Но это сон… мы кажется забылись и говорим во сне, как наяву…

ПАНГРАЦИО. Хорош же сон у нас, когда грозит нам полным вымиранием!

ПЭНСИ и БОЛЛИ протягивают друг другу рука из-за стены.

ВОЛШЕБНИК. Вот интересно, сон — волшебный, но в актерах волнения нельзя унять. Итак, один их них решиться должен, пойти на риск и мудро поступить — иначе жизнь умрет и на всегда!

БОЛАРДО. Какой же мерзкий сон! Послушай, Панграцио, возьми себе воды, но дай покой и мне! С чего он начался? Не помнишь?

ПАНГРАЦИО (в раздумье) . Не знаю. Ты у нас законник. Но я тебе не верю. Для тебя слова — вода: то дал, то взял. Ты ждешь мои все те же триста акров и дал под них воды! Что скажешь, я не прав? Хорек зубастый!

ВОЛШЕБНИК. Так будем продолжать?

ПАНГРАЦИО И БОЛАРДО. Да!! Только так!!

ВОЛШЕБНИК. Понятно. Ну что же, если окончательно решенье ваше, то пьесу мне придется переделать.

ВОЛШЕБНИК щелкает пальцами. ПЭНСИ и БОЛЛИ оживают. Головы Болардо и Панграцио опять опускаются на стол. ВОЛШЕБНИК начинает писать в своей записной книжке.

ПИНО в костюме священника, с подложным из подушки животом и забиты париком поддерживает ГРИНЬОЛИНО, который, как куль соломы, мертвецки пьяный, свешивается с плеча Арле Кино. Оба потягивают вино.

ГРИНЬОЛИНО. Нет, но до чего же мила, ни дать, ни взять — красотка! Никто не устоит… Тебе бы быть актрисой, слышишь? Станешь звездой. А я буду твоим импресарио.

АРЛЕ КИНО. Нет, это не для меня.

ГРИНЬОЛИНО. Как это не для тебя? Вы только послушайте! Ты не дооцениваешь свои возможности! Обольстительна — раз! Глупа — два! Да еще с голубыми глазами!

АРЛЕ КИНО бьет ГРИНЬОЛИНО по щеке дамской сумочкой.

ГРИНЬОЛИНО. Ты обиделась на то, что глупа?! Но это только в сравнении со мной, дорогая! Другие этого не заметят…

АРЛЕ КИНО. Сейчас еще получишь, если будешь продолжать… Сам сказал, что я актриса.