Кристофер Хэмптон - Опасный метод

Карл Густав Юнг.

Эмма Юнг.

Сабина Шпильрейн.

Зигмунд Фрейд.

Отто Гросс.

Санитар.

Медсестра.

Русская девочка (шести лет).

Офицер СС.

Агата Юнг (шести-восьми лет).

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ:

Сцены 1–10: Цюрих (1904–1905).

Сцена 11: Вена (1907).

Сцены 12–17: Цюрих (1908).

Сцена 18: Цюрих (1908) и Ростов-на-Дону (1942).

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ:

Сцены 1–3: Цюрих (1909).

Сцена 4: Вена (1909).

Сцена 5: Цюрих (1909).

Сцена 6: Атлантика (1909).

Сцены 7–9: Цюрих (1910).

Сцена 10: Вена (1912).

Сцена 11: Мюнхен (1912).

Сцена 12: Цюрих (1913).

Сцена разделена на две части: с одной стороны — гостиная в служебной квартире, предоставленной заместителю директора цюрихской университетской клиники «Бургхёльцли», с другой — процедурная с голыми побеленными стенами. Время действия — 17 августа 1904 года.

Заместитель директора клиники, доктор Карл Густав Юнг, двадцати девяти лет, высок ростом, широк в плечах, обаятелен; у него аккуратные усы, очки в тонкой стальной оправе, сорочка с высоким воротом. Сидя за столом, он неторопливо потягивает кофе в компании своей жены. Эмма— привлекательная блондинка двадцати двух лет, на шестом месяце беременности. За окном сверкает и рокочет летняя гроза, но в гостиной царит умиротворяющее спокойствие.

Между тем в двери процедурной едва протискиваются санитари медсестра, которые волокут пациентку — хрупкую, миловидную, желтушно-бледную девушку лет восемнадцати, с распущенными темными волосами до пояса. Это Сабина Шпильрейн. Сабина отчаянно сопротивляется, бьется выброшенной из воды рыбешкой. Санитар и медсестра не без труда усаживают больную в кресло с высокой спинкой, пристегивают ремнями к подлокотникам и затыкают ей рот кляпом, после чего выходят, оставляя ее в одиночестве.

Юнг, сделав маленький глоток из чашки, обращается к Эмме.

Юнг.Помнишь, с неделю назад я заполнял одну историю болезни и выбрал для пациентки кодовое имя «Сабина Ш.»?

Эмма.Да, помню.

Юнг.Представь себе, вчера вечером к нам поступила больная из России. И зовут ее — Сабина Шпильрейн.

Эмма.Надо же какое совпадение.

Юнг.Да-да, только я, знаешь ли, в совпадения не верю.

Молчание. Эмма опускает чашку на блюдечко.

Эмма.Вероятно, это она самая.

Юнг.В каком смысле?

Эмма.Та, которую ты ждал. Чтобы испытать свой новый метод — лечение словом.

Юнг ненадолго задумывается.

Юнг.А знаешь, вполне допускаю, что она мне подойдет. Истеричная. С образованием.

Эмма.Немецкий знает?

Юнг.В совершенстве.

Эмма.Имя у нее, по-моему, нерусское.

Юнг.Верно, скорее еврейское. Папаша — здоровенный, красномордый мужлан. По всей вероятности, ловкий торгаш. Весьма состоятельный.

Эмма.Состоятельный?

Юнг.Это сразу видно.

Эмма.Тогда почему он привез дочку в обыкновенную городскую больницу?

Юнг.Вначале ее поместили в санаторий доктора Хеллера, что в Интерлакене. По слухам, она выбросила из окна почти всю мебель, не потрудившись прежде открыть рамы. После такой выходки ее не брали ни в одну частную клинику.

Эмма.Буйная?

Юнг.Говорят, да. Но пока она только горланит, надсадно хохочет и всем показывает язык. Эмма. А возраст?

Юнг.Лет восемнадцать-девятнадцать.

Эмма.Идеально.

(Составляет чайную посуду на поднос, встает со стула, чтобы взять чашку мужа, но замирает в нерешительности.)

Толкается.

Потрогай.

Юнг легко касается ее живота.

Юнг.Да, вот тут.

(Впадает в задумчивость; Эмма убирает со стола.)

Согласись, что-то здесь не так: Фрейд предложил эту радикальную терапию — и не удосужился описать свою методику, не представил даже краткого отчета о клинических испытаниях — почему? Что за скрытность?

Эмма.Он сам-то занимается врачебной практикой?

Юнг.Похоже, да. Но вообще трудно сказать.

Эмма.Значит, ты можешь оказаться первым, кто воплотит его идею?

Юнг.Это вряд ли.

Эмма.Напомни, как называется его учение?

Юнг.Психоанализ.

Эмма.Возьми да напиши ему письмо — расспроси, что к чему.

Юнг.Ни с того ни с сего — возьми да напиши?

Эмма.А что такого?

Юнг.Мы с ним совершенно незнакомы.

(Немного подумав, с улыбкой поворачивается к Эмме.)

Сперва надо проверить, насколько это действенно.

В процедурной медсестравытаскивает изо рта Сабиныкляп и невольно отшатывается, потому что девушка издает устрашающий, яростный вопль. После этого у больной начинаются сильнейшие судороги, которые сменяются истерическим хохотом. Входит Юнг; заметив его, Сабина резко умолкает. Она не порывается встать с кресла, но, вздернув голову, следит за неторопливым приближением доктора.

Юнг.Доброе утро, госпожа Шпильрейн. Я — доктор Юнг, заместитель директора этой клиники, ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? Сабина. К вашему сведению, я не сумасшедшая. Юнг. Разумеется.

Начинает отстегивать ремень, подав знак медсестре высвободить другую руку девушки.

Сабина.Просто мне до смерти надоело торчать в той богадельне.

Юнг.Надеюсь, здесь вам будет уютней. Вы хорошо выспались?

Сабина.Мне запретили включать свет.

Юнг.Вам комфортнее спать при свете? Сабина. Мне…

Замирает с раскрытым ртом и, очевидно, изо всех сил старается продолжить, но не может выдавить ни звука.

Юнг.Не вижу причин для такого запрета.

(Кивком дает понять медсестре, чтобы та приняла это к сведению. Сабина закрывает рот; во взгляде сквозит облегчение. Юнг с улыбкой обращается к медсестре.)

Теперь можете нас оставить.

(Дождавшись ухода медсестры, полностью отдает свое внимание Сабине.)

Вы хотели мне что-то рассказать?

Сабина смотрит на него в недоумении, но вскоре начинает сбивчиво говорить.

Сабина.Мое тело, мое тело, в моем теле кто-то чужой. С двумя головами.

Юнг отвечает едва заметным сочувственным кивком. Потом расправляет плечи и вытягивается во весь свой внушительный рост.

Юнг.Позвольте объяснить, что входит в мои планы: я предлагаю, чтобы мы с вами ежедневно встречались в этом кабинете на пару часов — просто для беседы.