Евгений Шварц - Приключения Гогенштауфена

Снова на секунду вспыхивает свет.

Опять!

Музыка.

Кто это играет?

Часы бьют двенадцать.

Кто это звонит?

От стены отделяется белая фигура.

Кто там ходит?

Голос.Я.

Гогенштауфен.Кто я?

Голос.Это мы, мы!

Гогенштауфен (в ужасе). Какие мымы?

Зажигается свет. У выключателя Кофейкинаи Бойбабченко.

Гогенштауфен (падает в кресло, вытирает лоб платком). Здравствуйте, товарищ Кофейкина.

Кофейкина.Здравствуйте.

Гогенштауфен.Что тут за ерунда делалась? А? Скажите! Что за свет вспыхивал?

Кофейкина.А это, товарищ Гогенштауфен, трамвай по проволоке дугой бил. Возле нас поворот.

Гогенштауфен.Действительно… А что за музыка играла? Что за звон звонил?

Кофейкина.А это, товарищ Гогенштауфен, часы. Музыка потому играла, что часы двенадцать били. Такой у них под циферблатом музыкальный механизм.

Гогенштауфен.Позвольте, а днем в двенадцать они почему не играют?

Кофейкина.Играют и днем, товарищ Гогенштауфен. Но только у вас в двенадцать перерыв на завтрак, вы в этой комнате не бываете.

Гогенштауфен.Верно. Значит, все просто?

Кофейкина.Вполне. Позвольте вас, товарищ Гогенштауфен, познакомить. Подруга моя, соседка нашего учреждения, товарищ Бойбабченко. Домохозяйка. Очень она любит наше учреждение.

Бойбабченко.А в особенности – вас.

Гогенштауфен.Меня?

Гогенштауфен.За что же, собственно?

Бойбабченко.Жаль мне вас, товарищ Гогенштауфен, ох как жаль!

Гогенштауфен. Виноват?

Кофейкина.Жалеем мы вас, она говорит. И правильно говорит. И нет в этом ничего для вас обидного! Простите, прибрать надо. (Метет.)

Гогенштауфен.Я не обижаюсь! Я только не понимаю – за что меня это… любить. И того… как его… Вы того… Простите, я когда… теряюсь… нескладно говорю. Это… Почему жалко?

Кофейкина.Потому что вы художник, прямо сказать.

Гогенштауфен.Я простой экономист!

Кофейкина.Экономист, да не простой. Знаю я, что вы за проект готовите.

Гогенштауфен.Это… того… нескладно говоря… Проект… наш план… того… Усилить. А, будь ты трижды рыжий! О чем говорим мы, в конце концов? Что за странности со всех сторон? Ну, знаете вы мой проект – так чего же вам жалеть меня?

Бойбабченко.А конечно, жалко! Сидели мы с ней в темноте, слушали вашу песню, и сердце у меня дрожало.

Гогенштауфен.Сердце?

Бойбабченко.Дрожало, родной. Так я плакала! Ты пел хорошо, жалостно!

Гогенштауфен. Я плохо пою.

Бойбабченко.Нешто мы формалистки? Нам форма – тьфу. Нам содержание твоей песни всю душу истерзало! (Поет.) Четырежды пятнадцать шесть! Дес! сять! (Всхлипывает.) Поет, бедный. Поет и не знает ничего! Не знает…

Гогенштауфен.Что не знает?

Кофейкина.Тебе грозит беда!

Гогенштауфен.Какая?

Кофейкина.Страшная.

Часы снова бьют двенадцать. Музыка.

Гогенштауфен.Почему часы опять играют?

Кофейкина (бросила мести. Метла метет сама собой. Пауза). А уж такой у них, товарищ Гогенштауфен, музыкальный механизм под циферблатом. Как двенадцать – играют, бьют!

Гогенштауфен.Так ведь было уже двенадцать, было!

Кофейкина.Они, товарищ Гогенштауфен, спешат. Фактически, астрономически, то есть по звездам, двенадцать часов исполнилось только сей миг. Вот и заиграла музыка, звон зазвонил!

Гогенштауфен.Ничего не понимаю!

Кофейкина.Это не важно! Ты одно пойми: грозит тебе беда. (Снова хватает метлу, с ожесточением метет.)

Гогенштауфен.Этого… того…

Кофейкина.Враг твой – беспощадный. У него мертвая хватка. Ты человек живой – этого она тебе ни в Жизнь не простит. Но ты не бойся! Веселый будет бой. Мы за тебя.

Гогенштауфен.Да кто вы?

Кофейкина (показывает на Бойбабченко). Она старуха живая, до жизни жадная, увертливая, с врагом смелая, а я… это…

Гогенштауфен.Ну? Что же вы это… а? Товарищ Кофейкина?

Кофейкина.А я, извините, товарищ Гогенштауфен, я, товарищ Гогенштауфен, – волшебница.

Удар грома, молния. В часах сильный звон. Свет в комнате делается значительно ярче. Загорается перегоревшая настольная лампа. Пишущие машинки звонят, стучат. Арифмометры вертятся сами собой, подпрыгивают высоко над столами и мягко опускаются обратно. В углу с грохотом раскрылось и закрылось бюро. Кариатиды – бородатые великаны, поддерживающие потолок, – осветились изнутри.

Гогенштауфен.Что это делается кругом?

Кофейкина.А это из‑за меня, товарищ Гогенштауфен. У меня энергии масса. Все кругом прямо оживает. Волшебница ведь я, извините.

Бойбабченко.Волшебница. Понимаешь? В смысле – ведьма. И не подумай, товарищ Гогенштауфен, что в смысле характера или там наружности она ведьма. Нет. Она полная ведьма! На сто процентов! Я с ней весь вечер сегодня объяснялась – все поняла!

Гогенштауфен.Но волшебниц на свете не бывает, слышите вы, безумные, – не бывает!

Кофейкина.Вообще, действительно, не бывает, но одна всегда была и есть. Это я.

Гогенштауфен.А это все равно, что и нету! Сколько миллиардов людей жило, живет и еще будет жить – против этого страшного числа одна единственная ведьма все равно, что ничего. Считай, что вообще, действительно, их нету.

Кофейкина.Но только в данном частном случае – вот она я! Волшебница!

Музыка, свет, движение усиливается.

Первая кариатида (глухим басом). Волшебница, поддерживаю!

Вторая кариатида.Поддерживаю, волшебница.

Бойбабченко.Да ты сядь, товарищ Гогенштауфен.

Кофейкина.Кресло, сюда! На-на-на!

Кресло вздрагивает.

Ну, живо!

Кресло подбегает сзади к Гогенштауфену. Ударяет его под колени. Гогенштауфен падает в кресло.

Посиди, ты волнуешься.

Гогенштауфен. Нет… Волнуешься… Это… Опытом… опытом… не приучен.

Кофейкина.Воды!

Стол с графином подбегает к Гогенштауфену. Графин подымается в воздух и наливает воду в стакан. Стакан взлетает к губам Гогенштауфена. Гогенштауфен покорно пьет.

Бойбабченко.Я понимаю, товарищ Гогенштауфен, неудобно тебе… Мне самой, когда я узнала, кто она такая, тоже было нехорошо. Я к доктору побежала и ее с собой потянула. Кровь ее дала на экстренное исследование.

Гогенштауфен.Ну и что?