Габриэль Марсель - Пьесы

Ноэль. Остановись, довольно. Лучше скажи: это Антуан посоветовал тебе сменить тактику?

Жанна. Ноэль!

Ноэль. Если тебя коробит выражение, замени его любым, на собственный вкус… Впрочем, можешь не отвечать на мой вопрос. И так все ясно.

Жанна. Но умоляю тебя, не сомневайся в моей искренности!

Ноэль. О, я не говорю, что ты ломаешь комедию. Но дирижирует все же Антуан.

Жанна (с жаром). Антуан здесь ни при чем!

Ноэль. Ах!..

Жанна. Но каких ты еще хочешь слов? Мое поведение было мерзким… непростительным…

Ноэль. Скажем: немыслимым. Нужны еще синонимы?

Жанна. Ты мне не веришь!

Ноэль. Да нет, верю… И потом, я ведь завтра уезжаю, не правда ли? Так что это, что называется, «мысли на подножке» — в момент, когда мы кого-то заталкиваем в… в… вагон.

Жанна. О!

Ноэль. Я ведь не сказал — в гроб, я сказал: в вагон. Тогда нас одолевает раскаяние. Но только — чуточку запоздалое.

Жанна ( еле слышно). Это не раскаяние… это не только раскаяние, это безумное сожаление! Ноэль, я тоже…

Ноэль (глядя на нее, скептически). Гм! Любопытно.

Жанна. Ноэль, ты увидишь…

Ноэль. Нет… Ты и этими чувствами поделилась с Антуаном? Он одобрил твое намерение открыть мне их?

Жанна. Для меня нестерпима мысль, что ты уедешь… так вот, и я не буду твоей… (Не в силах сдержать рыдания.) Быть может, в последний раз!..

Ноэль. Именно; ты так в этом убеждена. Нет, все же здесь уж слишком уверовали в мою смерть… Если тебе это нужно, чтобы пробудить… впоследствии свои воспоминания, то, ты уж не обессудь, но я предпочитаю, чтобы все оставалось как есть.

Жанна. Только ради меня, Ноэль, только ради меня…

Ноэль. Не настаивай. Я не хочу быть несправедливым, но в конце концов мне все это может показаться… довольно отталкивающим.

Жанна ( в отчаянии). О!.. (Страстно.) Послушай, Ноэль: то, что ты мне сказал в самый первый день — когда я не хотела… (Шепчет ему на ухо.)

Ноэль (с глубокой грустью). Ну, это было бы уже венцом всего. Он стал бы говорить «папа» Антуану!..

Занавес

Пьеса в четырех действиях. Написана в 1919 году

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Морис Жордан

Элиза Жордан, его жена

Этьен, их сын

Агата Клеман, кузина Элизы

Лорансо, приятель Мориса

Рене Бургуан, дальняя родственница Элизы

Шарлотта, ее дочь

Леони, горничная

Время действия весна 1919 г.

Богато обставленная столовая в доме Жорданов. Общий банальный стиль нарушают отдельные предметы, свидетельствующие об изысканном, строго определенном вкусе: старинные фаянсовые блюда, вазы Делалагерша… Над невысоким буфетом с дорогой посудой — картина в духе постимпрессионизма. Две двери: одна — в глубине, другая — справа. Элиза Жордан — за столом, покрытым клеенкой; она производит расчеты. Морис Жордан и Лорансо стоя рассматривают картину. Лорансо надел пенсне; он курит.

Морис. Ну, как?

Лорансо. Гм! Недурно… ( У него размашистый жест любителя.)

Морис. Надо полагать. Сколько воздуха!

Элиза. Пять и четыре, девять; удерживаю в уме… ( Нарочито громко кашляет.)

Лорансо. А женская фигурка, между прочим, выпадает…

Морис. Да ну?

Элиза (едко). Он вам говорил, во что ему это обошлось?

Лорансо. Нет, сударыня…

Элиза. И правильно сделал. ( Качает головой.) Подумать только…

Морис. Дружище, мне очень жаль, но ты говоришь чушь. Маленькая нимфа сюда вписывается восхитительно.

Лорансо (идя на попятную). Хорошо, хорошо, я не спорю…

Морис. Разумно.

Лорансо. Притом, от твоей лампы очень мало света.

Элиза. Шестнадцать свечей. Более чем достаточно, если учесть, сколько приходится платить за электричество. Ну вот, ошиблась.

Лорансо. Так как Этьен?..

Морис. Ты же его видел.

Лорансо. Да, мельком; парень мне показался в отличной форме.

Морис. О! И потом, ты знаешь…

Лорансо. Пусть зайдет ко мне в ближайшие дни позавтракать.

Морис. Да, да… как-нибудь на днях.

Лорансо. Все боишься, как бы у тебя его не украли! ( Элиза ухмыляется.)

Морис. Не могу привыкнуть к мысли, что можно не дрожать.

Лорансо. Но, мне кажется, после того как он побывал в переделке в Палатина…

Морис. Ну, а несчастный случай в тире, удар копытом при верховой езде… да мало ли что! Нет, старина. Когда я отправился его встречать на вокзал — ты не можешь себе представить…

Элиза. Ты говоришь так, словно меня при этом не было!

Морис. Да вовсе нет… Так вот, свежесть впечатлений этого ребенка, его абсолютная искренность… Словно пребывание на фронте освежило видение им мира: он оглядывает его как бы сызнова.

Элиза ( встает и забирает с собой расчетную книгу). Здесь невозможно заниматься делом. И потом — настоящая курилка! ( Нарочито кашляет.) Уж лучше мерзнуть в комнатах.

Лорансо ( притушив сигарету). Прошу прощения. Если б я заметил, что вы кашляете… (Элиза, пожав плечами, уходит.)

Лорансо. Твоя жена меня не выносит.

Морис. С чего ты взял?

Лорансо. Тем не менее я нахожу, что иногда ты обходишься с ней довольно бесцеремонно.

Морис. Прибереги свое сочувствие для других. Поверь, Элиза умеет постоять за себя.

Элиза ( приотворяя дверь). Если Агата объявится, дай мне знать.

Лорансо. Ваша кузина сейчас живет отдельно?

Морис. Она каждый вечер обедает с нами, с меня этого вполне достаточно.

Лорансо. Но мне эта молодая женщина показалась очень приятной.

Морис. Молодая женщина! Да ей тридцать шесть.

Лорансо. Ей их не дашь никак.

Морис. Заметь, я ничего не имею против нее. К тому же на ее долю выпало много бед… Не могу вспомнить без содрогания приезд Агаты к нам в восемнадцатом. Когда она прибыла из Сен-Квентена, где более года жила, не имея никаких вестей от мужа, и когда пришлось ей сообщить, что она его больше не увидит…