Жан Ануй - Золотые рыбки или Отец мой славный

Камомий (рассеяно) . Всего-то на один день, даже помять времени не хватит.

Портниха.Да, но какое воспоминание останется! Поэтому свадьба всё-таки дата на всю жизнь. Ну-ка, Леонтина, пойдём за фатой сходим и за флёрдоранжами нашими.

Они выходят. Антуан входит во фраке и в цилиндре, весёлый .

Антуан.Пум! Пум! Пум! Пум! Платье твоё чудесно! А как ты находишь мой фрак? Всё, как следует?

Камомий (стоя центре сцены, как идол) . Всё хорошо, папа. Мне пятнадцать лет, я беременна и через час я выйду замуж за Жирара Куртпуанта, которого не люблю… А в остальном, всё, как следует. Платье чудесное, а ты очень великодушен. Видел мой шлейф? Шесть метров, выйдет отличная фотография для газеты.

Антуан (расстраиваясь) . Что ты хочешь этим сказать, малыш?

Камомий.Только то, папочка, что сказала. И ничего больше.

Антуан.Если ты считаешь, что делаешь глупость, ещё есть время отказаться. С мэрией утрясём.

Камомий.А ребёнок?

Антуан.Воспитаем. Я скажу, что ребёнок мой, от меня.

Камомий.Нет, пап. Это для водевиля хорошая сцена… когда ты, наконец, решишься писать именно то, к чему всегда склонялся твой истинный талант… А иначе расчёт будет не верный, потому что я отдалась Жирару Куртпуанту именно для того, чтобы от него забеременеть и заставить, таким образом, на мне жениться, то есть, наконец, уйти из твоего дома.

Антуан (после паузы) . Ты разве не была с нами счастлива?

Камомий.Нет.

Антуан.Почему?

Камомий.Потому что вы счастливы не были. Ссоры, нервные припадки, ваши крики!

Антуан.Везде и всегда одно и то же.

Камомий.Куртпуанты, кажется, спокойные.

Антуан (разочарованно) . Значит, в день свадьбы ты признаёшься, что выходишь за этого мальчика для…

Камомий.Для того, чтобы хату сменить.

Антуан.Эти твои выраженьица! А, тем не менее, мы денег не жалели, чтобы тебя воспитать!

Камомий.Молодёжь в наши дни грубая. В моём пансионе, таком элегантном и дорогостоящем, все девушки обзывались стервами при малейшей возможности. Может, потому, что молодые люди сегодня называют вещи своими именами, на что вашему поколения не хватало мужества. Надо бы вам об этом подумать, пока есть время.

Антуан.Значит, я пришёл к тебе утром в день свадьбы, в цилиндре, губы сердечком сложил, чтобы дать, так сказать, последние напутственные советы, а даёшь мне их ты? Ты, может, больше отца знаешь?

Камомий (без малейшего нахальства) . Совсем на чуть-чуть, папочка, но не хочу тебя этим обременять. Думаешь, я слишком накрасилась?

Антуан (расхаживая туда-сюда) . Если уж краситься, то как следует. Однако если ты, вдруг, растроганная, заплачешь…

Камомий (холодно) . Я не заплачу, мне не страшно. Мне, скорее, смешно.

Молчание. Антуан расхаживает по комнате, останавливается.

Антуан (с некоторым стыдом) . Ты хочешь сказать, и ты туда же… что я во всём виноват? (Кричит, вне себя.) Значит, всё это моя вина, с самого начала? С Версальского договора, где я был полномочным представителем, в Берлине мне нужно было подумать серьёзнее, а, рассказывая Наполеону анекдоты во время Бородинского сражения, я… да, ещё даже раньше, в Палестине… помнишь, там, на горе, я тогда ещё носил бороду? Так вот… я бы мог помыслить судьбу человеческую иначе! Иначе!

Камомий (спокойно) . Это, папа, ты сам сочинил?

Антуан.Что?

Камомий.Ну, то, что сказал только что.

Антуан.Надеюсь. Никогда нельзя быть уверенным полностью. Или это несознательный плагиат.

Камомий (серьёзно) . Вставь в следующую пьесу, будут смеяться. Неловкая пауза) .

Антуан (тихо) . Я брал тебя за руку, и мы гуляли с тобой целыми днями. Я был капитаном, а тебя называл моим близоруким солдатом. Ты ходила потешным строевым шагом. Маме и бабушке мы говорили, что пойдём в лес собирать цветы, а на самом же деле, собирали в парке собачьи какашки и заворачивали их в конфетные фантики, перевязывая шёлковой ленточкой… а потом, спрятавшись за деревьями, смотрели, как люди их подбирали с тротуара…

Камомий.Да, когда мне было шесть лет, мы хорошо проводили время.

Антуан.Потом ты ушла в себя.

Камомий.Всё в доме летело кверху тормашками. Это был вальс, циклон. Мне нужно было куда-нибудь деться.

Антуан.Я был чудовищем, это правда, но мать твоя тоже была невыносимой, ты должна же это признать!

Камомий.Может быть, но я больше не могла выбирать. Меня, папа, всю внутри перекручивало. Так что я сделала выбор. Жерар Куртпуант. Метр 80, красивый прямой нос, глаза одновременно глубокие и пустые, три завода… родители, как в семейных хрониках газеты «Фигаро») . Вот и всё. Это не хуже, чем что бы то ни было другое, так что нечего к этому возвращаться. Ну что она там застряла, эта швея!

Антуан.Возвращаясь домой, я нёс тебе на закорках долго-долго… я чувствовал твои маленькие тёплые ляжки, лёгкий вес, и, тем не менее, ты становилась всё тяжелее… Я был слоном царицы Савской, а ты срывала с деревьев, мимо которых мы проходили, листья, чтобы отгонять мух от моего хобота.

Камомий.Наверное, это было утомительно. Теперь ты, наконец, можешь поставить меня на землю.

Торопливо входят портнихи. За ними следует Шарлотта, одетая дамой, с сатиновом облегающем платье и в большой шляпе.

Портниха.Вот фата и цветки померанцевого дерева! Вы будете великолепны, как ангел, мадмуазель Камомий!

Шарлотта.Натурально, ты ошибся адресами! Шёвейарды совсем не получили приглашений (Марья-Магдалена только что позвонила мне с лёгким упрёком), а Равашоли, которых я вовсе не собиралась видеть, получили целых два! Твой метрдотель заявился с панарицием на полпальца, вот такой нарыв! Пожалуйста тебе, твои рекомендации известных домов! Так что ленч, чувствую, будет катастрофическим. Цветы для украшения комнат едва живы, нужно брать у гостей, которые, конечно, их с усмешкой узнают. А человек, занимавшийся прокатом машин, заявляет мне утром по телефону, что на Кадиллак рассчитывать нечего! Так что повезём нашу дочь замуж в Шевроле. Ты заявишься к этим чванливым Куртпуантам, вроде, известный драматург, к которому весь Париж ходит, а выясняется, что ты способен устроить всего-навсего провинциальную свадьбу! А тебе хоть бы хны, ты, как всегда, спокойный и радостный, безразличный ко всему, от всего свободный.

Она перестаёт говорить и смотрит на Антуана, который начинает потихонечку горбится. Она кричит.