Екатерина Бронникова - Лапсердак

Нина. Козел.

Паша. Заткнись.

Пашка пытается позвонить. Телефон пикает и вырубается.

Паша. Вот тварь!

Нина. Я же говорила, батарея села.

Пашка стучит в дверь.

Паша. Люди! Люди! Помогите! Эй! Кто-нибудь!

Нина. Бесполезно. Тут только кладбище рядом.

Паша. Там тоже люди есть. В смысле живые.

Нина. Ну-ну.

Пашка продолжает стучать и орать. Обессилев, садится, прислонившись к двери.

Паша. Да что ж за день-то такой?

Нина. День как день.

Паша. А ты чё такая довольная? Ты чему радуешься-то? Ты через полчаса пить захочешь, жрать, в туалет.

Нина. Так я уже хочу.

Паша. И чему ты улыбаешься, я не понимаю.

Нина. Я не улыбаюсь.

Паша. Я же вижу.

Нина. Это я морщусь. От скорби.

Паша. Я как чувствовал, что сюда не надо идти. Что что-то не то будет.

Нина. Зачем притащился тогда?

Паша. Сама знаешь.

Молчание.

Нина. Давай споем.

Паша. Чё, вообще что ли?

Нина. Надо же что-то делать.

Паша. Ты нормальное что-нибудь придумай.

Нина. А чё думать-то. Спохватится твоя жена, найдет нас. Откроет.

Паша. Каким образом?

Нина. По сотовому.

Паша. Как по сотовому?

Нина. Так у тебя в телефоне пеленгатор стоит.

Паша. Что стоит?

Нина. Программка такая. Она тебя вычисляет по ней, твое местоположение.

Паша. А ты откуда знаешь?

Нина. Посмотрела в твоем сотовом.

Паша. Ты рылась в моем телефоне?!

Нина. Я не рылась. Я просто посмотрела.

Паша. Зашибись!

Молчание. Слышны порывы ветра снаружи, дождь застучал по железной крыше. Хорошо стало. Спокойно. Свежо. Нина ежится от холода, потирает руки. Встает, ходит, прыгает.

Нина. А я бомжам всегда милостыню подаю. Даже если они не просят.

Паша. Это ты к чему сейчас?

Нина. Так просто. Могу не продолжать.

Паша. Да ладно, я не затыкаю. Не привык просто я к разговорам. Продолжай, продолжай.

Нина. Один раз я в кустах шарилась, листья, ветки, рябинку для поделки сыну в школу собирала, бомж подошел, туалетной бумаги предложил. Вежливый, интеллигентный.

Паша. Врешь!

Нина. А что, может, некоторые из них и побольше меня знают и зарабатывают.

Паша. У тебя, правда, отец умер?

Нина. Правда. Я же говорю, была на кладбище. Решила зайти сюда, посмотреть, как тут. Я думала, тут оборудование осталось. Размечталась, что продам его, с кредитами расплачусь.

Паша. Ипотека?

Нина. Да какая ипотека! Так, по мелочи все. На телефон, да на шубу. Кто мне ипотеку-то даст, у меня зарплата маленькая, пятый менеджер у восьмой батареи.

Паша. А муж?

Нина. Объелся груш. Ему ничего не надо. Его все устраивает.

Паша. Ты, по-моему, больше из-за кредитов расстроилась, чем из-за отца.

Нина. Да не скажи. Знаешь, каждый раз, когда видела, что какой-то номер неизвестный звонит, думала, что вот, сейчас мне скажут, что все, что он умер. Но мне только кредиты предлагали, суки. Я думала, мне легче будет, когда он умрет. Ни фига.

Паша. А мой жив, слава богу. Правда, тоже побухивать стал, как на пенсию вышел. Но так-то нормально в целом. Мать его контролирует. Вы, бабы, любите все контролировать. Только не пойми зачем.

Нина. Как это не пойми зачем?

Паша. Ну а зачем? Вот ты объясни мне как женщина, зачем моя жена меня пасет, а?

Нина. Чтобы знать.

Паша. Знать что?

Нина. Где ты. И с кем.

Паша. Вот узнает она, и что? Вот зачем ей это знать?

Нина. Чтобы знать.

Паша. Просто так, что ли? Мы с ней с восемнадцати лет вместе. И она ни разу не спалила меня. И вот что сейчас ей это даст, что?

Нина. Хочешь печенье?

Паша. Какое печенье?

Нина. Обычное. Будешь, нет?

Паша. Давай.

Нина достает из сумки печенье, конфетки. Садится рядом с Пашкой.

Паша. Ты на кладбище что ли насобирала? (Смеется.)

Нина. Да, а ты как догадался?

Паша. Серьезно? Я же пошутил.

Нина. А я люблю. Мы в детстве всегда собирали. Они с кладбища-то вкуснее.

Паша. Какого черта я с тобой связался? Ты шизанутая какая-то.

Нина. Нормальная я.

Паша. Глаза как-то блестят лихорадочно. У меня тетка шизой болеет, у нее так же блестят.

Нина. Ну, спасибо! (Смеется.)

Паша. Зубки такие красивые, беленькие, ровненькие. (Гладит Нину по лицу, целует.)

Нина. Я же шизанутая.

Паша. Да пофиг. (Продолжает целовать Нину.)

Нина. Давай фонарик выключим тогда.

Паша. Зачем?

Нина. Батарейку надо экономить.

Пашка выключает фонарик. Становится темно. Возня.

Нина. Не наваливайся на меня.

Паша. Я не наваливаюсь.

Нина. Ты мне прямо брюхом на мочевой пузырь давишь.

Паша. Каким еще брюхом? Нет у меня никакого брюха.

Нина. Есть.

Паша. Так нормально?

Нина. Нормально.

Паша. А так?

Нина. Ты опыты что ли на мне ставишь?

Паша. Просто спросил.

Нина. Может, я сверху? А то пол холодный.

Паша. Давай.

Нина. Где ты? Я не вижу ничего.

Паша. Да тут я, тут. Иди ко мне.

Нина. Знаешь, я в детстве…

Паша. Заткнись.

Дождь перестал. Дыхание Нины и Пашки разносится по гаражу.

Паша (вдруг, резко). Это что такое? Что тут у тебя?

Нина. Ничего.

Паша. Что это за ключи?

Нина. От квартиры.

Паша. Не ври! Где фонарик?

Нина. Паша…

Паша. Включи свет!

Нина. Я…

Паша. Ты совсем офигела? Это что за игры? Да отлепись ты!

Паша включает фонарик, светит на Нину. Она полуголая сидит на полу, в руках у нее ключи.

Паша. Дай сюда.

Нина. Не уходи.

Пашка отбирает ключи у Нины.

Паша. Это что за концерт, а?

Нина. Я просто хотела поговорить.

Паша. Ты совсем больная, что ли?

Нина. Я никому не нужна.

Паша. У тебя муж, ребенок, кредиты! Ты им всем нужна.

Нина. Им всем плевать на меня, унеси-подай, больше ничего.

Паша. Причем тут я?

Нина. Я люблю тебя. Я любила тебя еще до того, как мы встретились.