Екатерина Бронникова - Медвежий угол

Наталья. Клеишься что ли к Аньке? (Ане.) Смотри-ка вот и жених тебе!

Аня. Наталья Гавриловна, перестаньте, ну что вы.

Наталья. Ой, да ты покраснела, я смотрю!

Аня. Ничего я не покраснела. Просто жарко.

Наталья. Ладно, шучу я, шучу. Ты не порти мне Мишку. Смотри!

Карабан. Я и машины чувствую.

Аня. Правда?

Карабан. Едет кто-то. Сюда, на переезд.

Наталья. Ты прям экстрасенс! Да что-то не верится. Какая машина? Кто тут у нас на машине-то ездит? Трактор разве что у Пашки. И тот без колес.

Карабан. Нет, у трактора голос трескучий, громкий, глупый. А тут шорох такой, мягкий, бархатный.

Наталья. Собираешь тоже мне, цапли, шорохи. Аня, переезд закрывай лучше, заслушалась.

Аня. Бархатный.

Наталья. У меня от вас будет рак мозга! Чушь какую несете!

Аня заходит в домик, включается сигнализация, закрывается шлагбаум, мигают маневровые светофоры. Слышится звук приближающегося поезда. Аня выходит из домика, встает лицом к железной дороге, достает из сумки желтый флаг, держит его в свернутом состоянии. Мимо проезжает поезд. Все завороженно смотрят на него, только Мишка Карабан замечает, как к переезду подъехала машина, и из нее вышел Борис Семенов. Он внимательно смотрит на Аню. Поезд уже уехал, а Наталья и Аня все еще смотрят ему вслед. Наталья все время повторяет: «Доброго пути, доброго пути». Аня убирает флаг в сумку и замечает Бориса, быстро уходит в домик, пытается закрыть дверь, но шторка в проходе ей мешает, она нервничает, дергает ее, и, наконец, закрывает дверь. Выключается сигнализация, перестает мигать светофор, поднимается шлагбаум. Наталья замечает Бориса.

Мишка, смотри! И вправду машина! (Борису.) Переезд открыт, езжайте, мужчина.

Борис. А я уже приехал.

Наталья. Куда приехал?

Борис. Сюда, к вам.

Наталья. Ко мне?

Борис. Это же 44‑й километр? От станции По́тьма?

Наталья. Да. Все верно, только не По́тьма, а Потьма́.

Борис. Извините.

Карабан (Наталье). Это он.

Наталья. Кто он?

Карабан. Ну, он. Тот самый.

Наталья. Который?

Карабан. Ну, тот, тот, ну про которого…

Наталья. Мишаня, ты крась давай, крась. Вон, лебеди еще.

Мишка Карабан начинает красить фигурки лебедей, а сам неотрывно следит за Борисом. Борис подходит к домику, стучит в дверь.

Посторонним вход воспрещен!

Борис. А я не посторонний. Я свой.

Наталья. Какой свой-то, что вы говорите, посторонний вы!

Борис. Вам я действительно посторонний. Поэтому вы вот в этой вот стороне и оставайтесь. А я к своим стучу. (Стучит в дверь.)

Наталья. Мужчина!

Борис. Женщина!

Наталья. Господи! Аня!

Борис. Если я не ошибаюсь, вы… (Достает записную книжку, что-то в ней ищет.) Наталья Гавриловна Драпалюк, 52 года, вдова. Так, так. Разберемся.

Наталья. С чем разберемся?

Борис. Разрешите представиться, Борис Геннадьевич Семенов. Я законный муж Ани.

Наталья. Явился! Не запылился. А ну, не лезь к девке! Она только отошла!

Борис. Отошла? Куда?

Наталья. От издевательств твоих, ирод!

Борис. Издевательств? Интересная версия. Каких именно, можно узнать?

Наталья. Вали давай отсюда! Нарисовался! Опять ее изурочить хочешь?

Борис. Наталья Гавриловна, вы же взрослая умная, женщина, что же вы кричите на меня, обвиняете, не разобравшись? По какому праву вы вообще вмешиваетесь?

Наталья. А по такому!

Борис. По какому? Вы ей мать? Отец?

Наталья. Почти. Она мне как дочь стала.

Борис. Хотите, чтобы она вам вашу дочь заменила?

Наталья. Причем тут моя дочь? Откуда вы знаете?

Борис. Так у меня все записано. Сейчас глянем. Так, Драпалюк, значит. Вдова. Муж – Драпалюк Степан Иванович, 1960 года рождения, служил в воинской части… так, это опустим, трудовой стаж… ладно, дальше, а вот, скончался от алкогольной интоксикации в возрасте 42‑х лет. Дочь, Мария Степановна Драпалюк, 1985 года рождения… на-на-на, школа номер три, не важно, ага… скончалась от удушья, согласно материалам дела – самоубийство.

Карабан. Книга судеб прямо.

Борис. У меня и про вас, Михаил Аркадьевич, информация есть, не переживайте! Ваша фамилия ведь Карабан? Я правильно понимаю? Так может и про вас что интересное найдем? Про судимость вашу, например.

Наталья. У меня от вас будет рак мозга! Откуда вы все это знаете?

Борис. Хотите, что бы я про вашу семью продолжил? Тут про вашу дочку подробно все описано.

Наталья. Не трогай мою дочь! Да по какому праву ты лезешь? Оскверняешь ее память?

Борис. А что, не нравится? Интересная была особа. Наподобие моей Ани.

Наталья. Что за ерунда! Моя вина, Машку не уберегла! Я не скрываю. Упустила, не доглядела. Не до того было. Но что вы ее с Аней сравниваете? Небо и земля!

Борис. Да вы что! А небесный ангелочек по имени Аня не рассказывала вам, почему от мужа ушла? А, ну да, знаю, знаю. Пил, бил, тиран, изверг. Мучитель. Истязатель. Она не может что-то новое придумать, все у нее одна сказка. А вот сейчас часики-то двенадцать пробьют, и карета превратится в тыкву. А Аня вам рассказывала, как я лечил ее неоднократно, у психологов всяких? Про наркологические клиники рассказывала? Про оргии рассказывала? Про дебоши? Про игры азартные? Про то, как я устал отмазывать ее, прикрывать ее тощий зад? Или только про горькую судьбинушку несчастной провинциалки?

Наталья. Почему я должна вам верить?

Борис. Не должны. Не верьте. Но факт есть факт.

Карабан. Неправда это, ее бы не взяли на железную дорогу! Тут строго все проверяют!

Борис. Верю, охотно верю. А кто проверяет-то? У вас на железке Колька Сотейник главный по этой части, мой лучший друг. Аня с ним близко знакома. Спала с ним даже. Неоднократно. Вы красьте, голубей-то ваших, Миша, красьте.

Карабан. Это лебеди.

Наталья. Аня тут у нас уже полгода, я хорошо ее знаю. Если бы она была такой, как вы говорите, я бы это поняла.

Борис. А мы женаты десять лет. Поверьте, я знаю ее лучше, чем кто бы то ни было.

Наталья. Я бы почувствовала это сердцем материнским.

Борис. Ваше материнское сердце подвело вас с вашей родной дочерью, а тут чужая девка.

Наталья. Кому чужая, кому своя. Я Аньку в обиду не дам. Садись в свой драндулет и катись отсюда.