Алексей Винокуров - Попы в космосе

Эрос. Много чести – живьем.

Диакон. Когда ж мы умереть-то успели, отец Эро́с?

Эрос. А ты не помнишь?

Диакон. Нет… Помню, ехали в Байконур – ракету взрывать.

Эрос. А дальше что было?

Диакон. А дальше… не знаю. Как отрезало.

Эрос. Я тебе скажу, что было дальше. Взорвали мы с тобой ракету, да и сами вместе с ней взорвались.

Диакон. Неужто?

Эрос. Точно так, уж мне поверь. Разорвало нас на части – за грехи наши.

Диакон. Чего же мы в преисподнюю-то угодили?

Эрос. А куда нас прикажешь? В райские кущи?

Диакон озирается по сторонам.

Диакон. Нет, отец Эро́с, не могло этого быть.

Эрос. Почему не могло?

Диакон. Я бомбу-то не успел собрать, это я хорошо помню. А раз бомбу мы не собрали, то и взрыва никакого не было. Выходит, живы мы с вами.

Эрос. Ну, а раз так, тогда на какие кулички нас загнали?..

Диакон. А это мы сейчас выясним.

Поднимается. Видно, что он в смирительной рубашке.

Диакон. О, Господи помилуй! Руки отпилили!

Эрос. Ничего не отпилили. Это ты, отче, в смирительной рубашке.

Диакон( смотрит на него ). И вы не лучше.

Эрос( вставая ). И я…

Озирается.

Эрос. Это что же будет? Карательная психиатрия? Как при советской власти?

Диакон. Похоже на то, батюшка. В дурку нас засунули.

Эрос. А ведь я, отец Михаил, это сразу знал.

Диакон. Когда – сразу?

Эрос. Помнишь, мы с тобой про Байконур говорили? Тогда-то я и понял, что мы крышей поехали… Не может же православный батюшка в здравом уме стать террористом.

Диакон( с сомнением ). Думаете?

Эрос. Убежден.

Диакон думает.

Диакон. А много ли у нас батюшек в своем уме?

Эрос. Не кощунничай. Не смешно это ни капли.

Диакон. А по-моему, ничего юмор. Нам – смех, пастве – горе. ( Озирается. ) Что же делать-то теперь, отче?

Эрос. Бога молить да ждать смиренно.

Диакон. Чего ждать?

Эрос. Худшего.

Диакон. Ох, отец Эро́с, умеете вы того… подбодрить. Спасибо вам за это от всей моей диаконской души…

Эрос. Ничего, отец Михаил. Не печалиться нам надо, а ликовать.

Диакон. Я в таких условиях ликовать отказываюсь. У меня со вчера росинки маковой во рту не было.

Эрос. Это все неспроста. Это Господь нас испытует. Как возлюбленных детей своих.

Диакон. Тогда дурдом не при чем. Не место это для священнослужителя.

Эрос. А где же нам место, по твоему?

Диакон. В казематах – вот где.

Эрос смотрит на него вопросительно.

Диакон( поясняет ). У спецслужб.

Эрос. Думай, что говоришь… Зачем мы им?

Диакон. Как зачем? Пытать нас будут, тайны выведывать… государственные.

Эрос. Не дури, диакон! Лично я никаких тайн не причастен, кроме святых.

Диакон. Это вы так считаете, батюшка. А как вам начнут ногти выкручивать против своей оси, так сразу вспомните – и что знаете, и чего не знаете.

Эрос. Ты, я гляжу, в грех уныния впадаешь.

Диакон. А как не впасть?! Если б спросили, где лучше – к чертям или в казематы, я бы чертей выбрал.

Эрос. Окстись, отец Михаил! Не стыдно тебе?

Диакон. Так там, в спецслужбах не люди состоят…

Эрос. А кто же?

Диакон. Туда из преисподней наиболее отличившихся чертей посылают. Это все знают.

Эрос. Глупости твои даже слушать не хочу. Лучше подумай, как нам выбраться.

Диакон( после паузы ). Есть один способ.

Эрос. Ну-ну?

Диакон. Разбежаться, да со всего маху головой в стену…

Эрос( вздрагивает ). О, Господи Исусе!

Диакон. Потом снова. ( Отец Эрос опять вздрагивает. ) И еще раз. И так бить, пока душа с телом не расстанется. Другого способа не знаю.

Эрос. Дурь какую ты изобрел, отец диакон. Православный не может сам с жизнью расстаться. Тем более – головой об твердую стену.

Диакон( разводит руками ). Тогда ждать тюремщиков. Они уж, поди, знают, об какую стену нам биться.

Эрос возбужденно ходит по сцене из конца в конец.

Эрос. Бежать нам отсюда надо, отец диакон. Бежать, а не разговоры разговаривать.

Диакон. А только что говорили, что молиться.

Эрос. Вот помолясь и побежим.

Диакон( оглядываясь ). Сперва бы дверь найти.

Эрос. Ищущий да обрящет.

Слышен поворот ключа в замке. Они поворачиваются на звук.

Диакон. Вот она, дверь.

Эрос. Сам вижу.

Дверь открывается и входит секретарь.

Секретарь. Ну что, честны́е отцы? Допрыгались?

Эрос. Не понимаю ваших намеков, отец Василиск.

Секретарь. Не понимаете? Кто космодром хотел взорвать?!

Диакон. Лжа богомерзкая. Не космодром, а одну только ракету.

Эрос. Молчи, отец диакон. Все, что мы скажем, может быть использовано против нас.

Секретарь( прохаживается, после паузы ). Да, отцы… Удивили вы меня. Не ожидал, признаюсь, не ожидал. Вот как действует интернет на слабый русский ум… Да вы садитесь, садитесь. Чай, не панихиду служите.

Диакон и Эро́с садятся.

Секретарь. Так со мной поступить! А я ведь к вам по-хорошему. По пастырски…

Диакон. У нас если кто хочет хорошего отношения, тому прежде умереть надо.

Секретарь. Надо будет – умрете. За этим дело не станет. Вы же теперь государственные преступники… Жизнь ваша ломаного гроша не стоит.

Диакон. «Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко ты со мною еси…»

Секретарь( раздражаясь ). Хватит, хватит. Здесь вам не Голливуд. Псалмы в другом месте распевать будете.

Эрос. Что же вы хотите? Мученической смерти нас предать? Так мы не боимся…

Секретарь. За себя говорите. Вон, отец диакон весь от страха взопрел.

Диакон. Не от страха. Жарко здесь, вот и взопрел.

Секретарь в задумчивости ходит туда и сюда.

Секретарь. Можно бы, конечно, поиграть в кошки-мышки. Но я человек прямой, говорить буду тоже прямо и откровенно. И того же жду от вас.

Эро́с и диакон переглядываются.

Секретарь. Итак. В борьбе с космосом проявили вы удивительную твердость. Тем ценнее будет ваше согласие, полученное по доброй воле.

Пауза.

Эрос. Где же его взять, это согласие?