Зот Тоболкин - Пьесы

Ф и р с о в. Через окно? С лестницы? Вы слышали?

С л е д о в а т е л ь. Минутку! (С трудом их разводит.) Вам что угодно? У меня служебный разговор.

Ф и р с о в. Хочу заявление сделать. Офи-ци-аль-но! Да!

С л е д о в а т е л ь. На кого именно?

Ф и р с о в. На всех. На всех без исключения. Честных не вижу. Кого ни коснись, тот и жулик. Или — бандит, как вот этот гусь.

Входит С в е т а, поднялась наверх.

В а л е р а (взяв кирпич). Я этот кирпичик сейчас испорчу. Ни один скептик не усомнится.

С в е т а. Валерик, ты что, не видишь? Он провоцирует!

Ф и р с о в. Зачем явилась? Кто звал?

С л е д о в а т е л ь. А как раз я и звал.

С в е т а. Если б не звали, я все равно пришла бы.

С л е д о в а т е л ь. Ну продолжайте. Валеру вы изобличили. Кто еще?

Ф и р с о в. Меня избил сейчас Кучин. Избил непосредственно на моем участке. Подчеркиваю.

С в е т а. Неправда! Ты сам начал бить Егора… Кучин заступился за него.

Ф и р с о в. Молчи, распутница! Вы все тут сплелись! Все одного поля ягода!

С л е д о в а т е л ь. Так, ну, я слушаю.

Подошли И р и н а П а в л о в н а и Б а ш к и н, тоже поднялись наверх.

Ф и р с о в. А кроме того, он у Цыгана (увидал Башкина, который вытирает пот париком, споткнулся)… украл лошадь… Цыган тоже на подозрении. Не за того себя выдает.

С л е д о в а т е л ь. С ним будет особый разговор. Не отвлекайтесь.

Ф и р с о в. Потом печь развалил у соседки. Разве это не преступление?

В а л е р а. Каждый художник волен уничтожить свое произведение.

Ф и р с о в. Печь — не произведение. Она для обогрева и денег стоит. Стало быть, не его, а хозяйкина вещь.

С л е д о в а т е л ь (Ирине Павловне). Кучин получил с вас деньги?

И р и н а П а в л о в н а. Нет. Пока еще не получил.

С л е д о в а т е л ь. Но вы на него в претензии, да? Печь-то не готова.

В а л е р а. Мне не нужна печь из краденого кирпича.

И р и н а П а в л о в н а. Из краденого?! Да я в жизни ничего не крала!

Ф и р с о в. Кому верите? Жулику верите. Он всех нас перессорит… перережет.

И р и н а П а в л о в н а. Как же ты мог, Валерик! Как ты мог обвинить родную мать?

В а л е р а. Я не тебя обвиняю, петиметра твоего, Ируша.

И р и н а П а в л о в н а. Петиметра? А, ты о Виталии? Он интеллигентный человек. Его репутация безупречна.

Б а ш к и н. К сожалению, мадам, должен вас разочаровать. Ваш жених — матерый жулик. Вот записочка. (Читает.) «Ируша, реализуй кирпич как можно скорей, чтобы не вызвать кривотолков. Кирпич списан на бой, но всегда найдутся скептики, которым покажется, что он цел. Целую нежно. Твой Виталий». Вам этот почерк знаком?

И р и н а П а в л о в н а. Да… это его почерк.

Ф и р с о в. Ну и семейка! Сын — бандит, мать спуталась с вором. Замечай, Светлана!

С в е т а. Замечаю. Нам пора, Валерик. Прощай, Фирсов.

Ф и р с о в. Уходишь с… этим? Одумайся, Светлана! Потом локти кусать будешь!

И р и н а П а в л о в н а. Валерик! Я запрещаю тебе… с этой женщиной! Я категорически запрещаю!

В а л е р а. Поменьше эмоций, мутер! Ты уже запретила однажды… сказав, что Света испорченная девчонка, что у нее много парней…

С в е т а. И вы могли такое сказать? Как вам не стыдно?

В а л е р а (прижав ее к себе). И знаешь, что из этого вышло. Теперь я положусь на себя самого. Довольно ходить в Валериках. Мне двадцать два.

Ф и р с о в. Остановите его! Остановите! Он жену у меня увел!

С в е т а. Ошибаешься, Фирсов. Это я его увожу.

В а л е р а. Держись подальше от своего Виталика, мутер, у него опасная близорукость. (Обнял Свету.)

И р и н а П а в л о в н а. Пусть, пусть… Я не брошу Виталия… он слаб… он безволен… Помогать слабым — мой долг.

Внизу.

В а с и л и й. Я офицера теперь возьму… двину вперед пешечку.

Е г о р. Положение примерно равное. Правда, тура опять без прикрытия.

В а с и л и й. Сейчас мы что-нибудь придумаем.

А н и с ь я (выходя из сторожки). С судом-то какого черта тянут? Решали бы поскорей.

В а с и л и й. Куда спешишь? Жди, решат.

А н и с ь я. Сижу как на иголках: то ли манатки собирать, то ли не трогать. Вдруг помилуют?

В а с и л и й. Я лично к помилованию склоняюсь. Вина-то на мне. Так что не суетись.

А н и с ь я. Скажут: сторожиха, а не устерегла.

В а с и л и й. Вали на меня. Мол, угрожал и вообще… буйствовал.

Е г о р. Не скажет она так. Мам, ведь правда, не скажешь?

А н и с ь я. Язык не повернется.

В а с и л и й. Вали, чего там! С меня взятки гладки.

Наверху шум усиливается.

Е г о р (прислушиваясь). Шумят больно! Выключить их, что ли?

В а с и л и й. Выключай всех, кого можно выключить. Развелось всякой дряни!

Егор нажимает кнопку. Шум на втором этаже сильней.

Вниз спускаются В а л е р и й и С в е т а. Целуются.

Е г о р. Как будто выключил… А там шумят.

В а с и л и й. Выключил, так теперь этих не разлепишь.

А н и с ь я. Их и без выключения не разлепишь: любовь.

Е г о р. Это красиво, когда любовь. Я вот еще не любил, а годы идут.

В а с и л и й. У тебя все впереди, Егор Иваныч. Жизнь только началась.

Е г о р. Началась, да неправильно. Кому я нужен такой? (Достает направление в санаторий, тайком читает.)

В а с и л и й. Милый ты мой! Любят-то за тепло человеческое! А у тебя в душе вечное лето! И человек не ногами думает, головой. Вон Рузвельт на такой же коляске ездил, а всей Америкой в войну правил.

А н и с ь я (прислушиваясь). Шумят. Видно, судьбу мою решают.

Е г о р. А эти все целуются. Эй, отдохните!

В а л е р а и С в е т а отрываются друг от друга, убегают.

В а с и л и й. Пойду выясню, что стряслось. (Уходит.)

Е г о р. Видно, не сработала моя кнопочка.

А н и с ь я. Кабы нажатием кнопочки все решалось. Неправильно — раз и выключил.

Наверху.

И р и н а П а в л о в н а. Муж бросил нас, когда Валерику едва исполнилось семь месяцев. Я отказалась от алиментов, воспитывала ребенка сама. Думала, вырастет сын замечательным гражданином, думала, буду им гордиться.

С л е д о в а т е л ь. Он, кстати сказать, неплохой парень. Можете мне поверить.

И р и н а П а в л о в н а. Эгоист! Упрямец! Даже в такую минуту он бросил меня одну. Ушел с этой распутной тварью!

Ф и р с о в. Мы оба в убытке! Оба пострадавшие! И я не оправдываю ее! Я ее обвиняю! Улизнула с каким-то фертом! В Гурзуф не поехала! Ведь я из кожи для нее лез!

И р и н а П а в л о в н а. Он должен был молиться на свою мать: я всем для него пожертвовала — красотой, молодостью… всем! Неблагодарный, жестокий сын! Жестокий, неблагодарный!

Ф и р с о в. Променяла! Она еще помянет худого мужа, когда натерпится с этим! Пом-мянет! Думает, я пропаду без нее? Не пропаду! Меня уважают… меня есть за что уважать. Вот эти руки — они из воздуха сливки выдоят! А он — тьфу! Что он умеет?

И р и н а П а в л о в н а. Я никогда, никогда не жила для себя. Это гнусно — жить для себя. Это бессмысленно! Валерик не оценил моей жертвы. Что ж, есть Виталий, за которого я буду бороться… Я помогу ему избавиться от пороков.