Иван Горбунов - На ярмарке

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Яков Савельич Наконечников,

Илья Демьянович Вострюков,купцы.

Половой.

Гитарист Петруха.

1-й купец.

2-й купец.

Трактирная зала. 1-й купец пьет чай; половой стоит почтительно.

Половой.

Да, уж времена не те.

1-й купец.

Жидок народ стал, и купечество все смешалось, так что настоящих-то и не видать совсем. Бывало в ярмарку-то от самой Москвы вплоть до Нижнего стон стоит. Купец-то, бывало, всю душу выкладывает. На, говорит, смотри, какая она такая есть.

Половой.

Много веселей было. Бывало, руки оттягивает от откупорки, а теперь, помилуйте… как возможно! Пришел, ткнул рюмочку, другую, третью – и кончено.

1-й купец.

Бывало, едешь в ярмарку-то, по дороге – там лошадь замучена, там лошадь замучена – значит, купец действовал. А на станциях-то нищая да калека всякая безрукая-безногая… Кормиться все пришли, чувствуют, что купец едет.

Половой.

Много народу кормилось.

2-й купец( входит ).

А, и сам материк подвалил. Давно ли?

2-й купец.

Вчерашнего числа. Садиться милости просим. Ну, что наши? Иван Анисимыч?

2-й купец.

Колесом ходит на разные фасоны. Вчера в Кунавине пух из подушек на улицу выпущали. Большое стечение публики было.

1-й купец.

А Прокофий Иваныч?

2-й купец.

Два раза у себя в палате монахом облачался. Из напитков больше лиссабонского придерживается; теперича бороду спалил – третий день не выходит. Вчера история случилась: какой-то сибиряк в трактире в акварии утонул – стерлядей хотел полюбопытствовать. Утром смотрят – торчат его ноги купеческие. ( К половому ). Поди-ка, накрой в отдельной. Пожалуйте. Еще наши подойдут ( уходят ).

Половой.

Слушаю-с.

Илья( входя ).

А, наше вам-с!

Половой.

Давно ли изволили пожаловать?

Илья.

Прибыли в сию столицу!.. Как-то ты нас потчевать будешь?

Половой.

Чем прикажете просить?

Илья.

Да спервоначалу этим самым – как она у вас прозывается… Полынная, что ли? Полынной графинчик!

Половой.

А закусить чем прикажете? Свеженькой икорки, балычка…

Илья.

Что ты, что ты! Мы не первостатейные, из-за хлеба на квас торгуем, у нас и касса-то вся в голенище. Сейчас чтобы селянку горячую, да проворней!

Половой.

Слушаю-с!

Илья.

А сорта есть на ярмарки?

Половой.

Есть-с.

Илья.

Хорошие?

Половой.

Одобряют-с. С Ирбитской компании арфисток. Цыгане курские… Опять же эти песенники московские с девицами. Хорошо поют-с.

Илья.

А Петруха здесь?

Половой.

Без него ярмарка не бывает. Флагов без него поднять нельзя. Только прихварывать что-то стал.

Илья.

Попей с его-то, так скрючит.

Половой.

А эта белокуренькая – Катя-то… в запрошлом году на скрипке-то играла…

Илья.

Ах, это та… ( поет ).

Половой.

Да-с.

Илья

Что же?

Половой.

Несчастие с ней. В Лебедяни убили.

Илья.

Убили?! За что?

Половой.

Купец бушевал в трактире – бутылкой ее прикончил. Оченно публика огорчается. Много спрашивают. Так что гости которые ходить перестали. По нашему заведению такая музыкантша больших денег стоит. Есть и теперь, да не тот сорт. Привлекательности той нет.

Илья.

Никто так действовать не может. Искры из глаз сыпала!.. Я помню, пьяный я раз…

Половой.

Актриса превосходнейшая!

Илья.

Ну, живо! Да там в зале ежели народ есть знакомый – здесь, мол, прибыли. Милости просим.

Яков( входит ).

А, шаршавый, не нашей державы! Бог еще твоим грехам терпит – не издох… Путаешься на белом свете…

Половой.

Якову Савельичу!

Илья.

Яков Савельич, Катерину Петровну эту помните, арфистку-то… в Лебедяни убили; купец бутылкой долбанул.

Яков.

Ну, теперь, значит, не мается. Жизнь ихняя тоже…

Илья.

Жалко! Помните…

Ну, давай живо! ( Половой уходит ). Яков Савельич! Хор цыганов из Курска, московские песенники с девицами, арфистки из Ирбита… Петруха – гитарист… (Звонит). Дай афишу киатральную. Уж нынче, Яков Савельич, по всем местам. Там дело делом, а что это удовольствие надо… Я так полагаю: спервоначалу Петруху сюда, чтобы на дудке распорядился. Хорошо, подлец, действует, а там, на гитаре чтобы сделал. Вечером в киятр, а из киятра куда поглуше. ( Читает афишу ). Ночь в замке Жермона или фамильный склеп Фельбертона в цепях. Драма в 5-ти действиях и 8-ми картинах. ( Вносят водку ). С приездом, Яков Савельич!

Яков.

Будьте здоровы, Иван Демьянович, дай Бог, чтоб все благополучно… с начатием дела…

Илья( читает ).

Картина 1-я: Отравленный кинжал. Картина 2-я: Привидение. Картина 3-я: Яд действует. Картина 4-я: Она похищена.

Яков.

Кто?

Илья.

А эта, должно быть, самая. Тут так обозначено. ( Читает ). Картина 5-я: Таинственные незнакомцы… Должно быть, чудесно. Всенепременно надо идти. (Читает). В заключение при полном освещении бенгальского огня… Наливайте, Яков Савельич. Супруг наших нет. Худого мы ничего не делаем и не дай Господь, а что времяпровождение чудесно… Например, вчерашнего числа были выпивши в полный серьез, а ничего-с. Ежели опять придется – на доброе здоровье. Мне доктор сказывал: ежели, говорит, твоя натура выдерживает – пей в свое удовольствие. Что ж, моя натура, слава тебе Господи. Ежели что – лежу себе смирно, в потолок смотрю, пока не пройдет… Никого я не трогаю. Одно мое удовольствие, чтобы по всему дому лампадки горели. Любезно!.. Уж этого дела не поправишь, ну и лежи. А это, Яков Савельич, удивительно, что я раз на потолке видел. Были мы на мининах у Ивана Максимыча. Ну, все честь честью, как быть следует. Сели за стол. Ну, обыкновенно ветчина с горошком, все – прочее, осетрина с хреном… все по порядку. Против меня сидел отец дьякон и наливает мне порт-фейну, настоящего заграничного. Не вкушаю, говорю, отец дьякон. А может быть, говорит. Для вас, говорю, извольте, не суть важное дело. Бокальчик за бокальчиком… К концу-то ужина я уж дьякона не вижу, а только вижу руку наливающую; да и думаю: рука его здесь, а сам-то где отец дьякон? Как домой попал – не помню; жена говорит, дорогой охал немножко. Помню только: с протоиерем по две рябиновки, с Иваном Максимовичем по три на зверобое, а там и счет потерял. Не могу сосчитать, да и кончено!.. Лег, сударь ты мой, смотрю на потолок: лежит Герасим Николаич; говорю:– вы? Я, говорит. Так явственно говорил: я… и руками так…