Леонид Нехорошев - Драматургия фильма

Кинематограф же в отличие от литературы дает изображение предмета и его движения одновременно: в нем предмет не существует вне движения, а движение вне предмета.

Изобразительные искусства — живопись, скульптура — лишены возможности непосредственной передачи движения. Они стремятся передать его опосредованно — через точно выбранный и зафиксированный момент.

Оживи микеланджеловского «Давида» — и прекрасный юноша в следующее мгновение, разогнув руку, вытянет пращу из-за спины.

Кино в отличие от других изобразительных искусств изображает предметы в их движении — непосредственно, в том виде, в каком они существуют в действительности.

Можно сказать так: язык кино — это прежде всего язык движений.

Сценаристы! Больше глаголов в предложениях! Статика губительна для вашего произведения. Сценарий — это запись разного вида экранных движений.

Их шесть:

1) Движение внутрикадровое. 2) Движение камеры. 3) Движение пленки в камере. 4) Движение времени. 5) Движение пространства. 6) Движение сюжета.

Рассмотрим эти виды.

Подчеркнутое внутрикадровое движение широко эксплуатируется в фильмах, рассчитанных на массового зрителя (люди любят кино за эту его природную особенность): стремительные погони, драки, всякого рода разрушения. В картине Дж. Лукаса «Звездные войны. IV эпизод. Новая надежда» стремительное и сильно подчеркнутое внутрикадровое движение вызывает чисто физическое напряженное внимание. Но и создатели тех картин, которые можно отнести к высокому искусству, не пренебрегают в необходимых случаях подчеркнутостью данного вида движения. В финалах фильмов «400 ударов» Ф. Трюффо и «Иваново детство» А. Тарковского герои картин — подростки — долго и настойчиво бегут. Как бы протестуя против царящего в мире зла. Или пробег Платонова (А. Калягин) к реке в финальной сцене «Неоконченной пьесы для механического пианино» Н. Михалкова, выражающий высочайший накал чувств в душе героя. А объединяющий в единое целое бег трудных подростков и начальника лагеря — по лесной ночной дороге — в финале фильма Динары Асановой «Пацаны»? Картина же немецкого режиссера Тома Тыквера «Беги, Лола, беги!» вся построена на долгих и неудержимых пробегах героини.

Формы этого движения:

— панорама — вращение камеры вокруг своей оси — от нескольких до 360 градусов; в фильме режиссера М. Ромма и оператора Б. Волчека «Секретная миссия» можно увидеть такую круговую панораму, когда вместе с медленным круговым движением камеры мы постепенно знакомимся с лицами сидящих за столом важных господ;

— наезд и отъезд (с помощью операторской тележки или специального устройства — «трансфокатора») — приближение взгляда камеры к снимаемому объекту или отдаление от него;

— проезд — следование за предметами и фигурами или мимо них;

— сложное движение камеры — одновременное сочетание нескольких форм ее движения (в сцене пробега Вероники в фильме «Летят журавли»).

Обычная скорость движения пленки в кинокамере, а затем в проекционном аппарате, как известно, — 24 кадра в секунду. Но если ускорять или замедлять движение пленки в ходе съемки, а затем «прокручивать» ее в проекционном аппарате с обычной скоростью, то возникают эффекты замедленного или ускоренного движения тел и предметов на экране.

Способы использования разных скоростей движения пленки:

— рапид — ускоренная съемка (чаще всего — 32 к/с); при этом на экране возникает замедленное внутрикадровое движение; примеров такого рода слишком много;

— цейтрайфер или «лупа времени» — наоборот: замедленная съемка (16 или меньше кадров в секунду), при которой скорость движения на экране возрастает — часто используется в сценах погонь и драк;

— прерывистое движение пленки — создается с помощью трюк-машины или вырезанием кадриков из негатива; вы можете увидеть такое движение пленки, к примеру, в фильме А. Сокурова «Одинокий голос человека»;

— обратное движение пленки — оно используется в фантастических, сказочных или эксцентрически-комедийных фильмах, но не только в них: в картине «Криминальное чтиво» в знаменитом кадре инъекции адреналина в сердце Мии актер Джон Траволта во время съемки отдергивал шприц от груди героини, а затем пленку прокрутили в обратном направлении.

Движение в фильме постоянно и непрерывно.

Даже в том случае, когда внутри кадра положение тел и предметов статично, а камера неподвижна.

Что же тогда движется на экране?

Время.

«Любой «мертвый» предмет — стол, стул, стакан, — взятый в кадре отдельно от всего, не может быть представлен вне протекающего времени, как бы с точки зрения отсутствия времени», — писал А. Тарковский в статье «Запечатленное время» [17].

Причем чем более длительно статичное изображение на экране, тем с большей явственностью и нарастающим напряжением мы ощущаем движение фильмового времени.

Существует два вида времени на экране:

— реальное и

— экранное.

Реальное время возникает в фильме тогда, когда длительность происходящей сцены на экране совпадает с длительностью времени в зрительном зале.

Как правило, реальное время — внутрикадрово. Полнометражный фильм А. Сокурова «Русский ковчег» состоит из одного кадра, и поэтому он весь снят и воспринимается в режиме реального времени. Интересно, что тем же способом созданный мексиканский фильм так и называется — «Реальное время». И датская картина, показанная на Московском международном кинофестивале (реж. Линда Вендер, 2008 г.) тоже имеет симптоматичное название — «Один кадр».

В некоторых картинах мы можем ощущать подчеркнутое и напряженное проживание их персонажами течения времени. В фильме И. Бергмана «Час волка» герой — художник Юхан и его жена решили помолчать 1 минуту и послушать ночную тишину, царящую за стенами их одинокого дома. Они и мы, зрители, напряженно следим за протеканием времени. Вот прошло 10 секунд, потом еще 10... Секунды — как же они длинны! «Как трудно прождать минуту», — говорит герой картины.

А длинные медленные панорамы по травам, стенам, корням деревьев в фильмах А. Тарковского? Или чрезвычайно долгий, «затянутый» проезд трех героев «Сталкера» на дрезине в зону. Давление внутрикадрового времени (то есть усиленно-явственное восприятие его течения персонажами и зрителями) создается реальным проживанием автора-режиссера того, что он созерцает с помощью аппарата. Подобное проживание очень индивидуально, оно зависит от внутреннего душевного ритма режиссера (об этом писал А. Тарковский), от уровня творческой энергоизлучаемости его натуры. Поэтому подражать тому или иному личностному ритму — неплодотворно; любое подражание в этом плане будет выглядеть нарочитой претенциозностью.