Юрий Корнилов - Асмодей, или Второе крещение Руси

В феврале 1917 года, во время Первой мировой войны, в России произошла революция. Ленин к этому времени уже десять лет был в эмиграции и жил тогда в Швейцарии. Абсолютно неожиданная для него революция заставила его, вместе с другими русскими социал-демократами, искать быстрые пути возвращения на Родину. Ленин очень торопился и готов был на любой путь, хотел даже перелететь линию фронта на аэроплане. А немецкая контрразведка давно уже изучала живущих в эмиграции лидеров русской социал-демократии с целью «возможного их использования».

Вскоре после февральской революции в кабинете начальника германского Генштаба генерала Людендорфа состоялась встреча с известным немецким негоциантом Израилем Парвусом – человеком, довольно близким к разведке.

Кабинет Людендорфа. Его хозяин и Рейхсминистр иностранных дел беседуют с Парвусом.

Людендорф: Вы утверждаете, господин Парвус, если мы переправим господина Ленина с «товарищами» в Россию, он способен организовать там политический хаос?

Парвус: Да, ваше превосходительство.

Людендорф: Но там только что произошла революция?

Парвус: Точнее переворот, но войну ведь это не остановило, чего вы так ожидали, а у Ленина, ваше превосходительство, главный девиз: долой империалистическую войну, даешь пролетарскую революцию, которой он бредит двадцать лет. Через два-три месяца, с его напором, хаос Петрограду обеспечен.

Людендорф: Откуда такая уверенность?

Парвус: Я слишком хорошо знаю этого человека.

Людендорф: Из лидеров русских социалистов Троцкий вам ближе? Ведь именно с ним вы в девятьсот пятом году создали в Петербурге Совет рабочих депутатов, куда Ленина даже не подпустили?

Парвус: Троцкий, конечно, умнее, но эти люди – одного поля ягоды и друг друга стоят. Троцкий сейчас в Америке, хорошо там устроен, а Ленин рядом, в Швейцарии, рвётся домой. У него есть преимущество: в России его ждёт партия, небольшая и хромая на обе ноги. А у Троцкого там только кучка троцкистов-«межрайонцев» тысяч на пять. Если он в Россию вернётся и встретит там Ленина, неминуемо возникнет «гремучая смесь» и усилит процесс «брожения» – эти авантюристы друг друга на дух не переносят.

Людендорф (министру) : Можно помочь Троцкому приехать?

Министр: Думаю, что да. Можно подумать.

Людендорф (Парвусу) : Что за партия у Ленина?

Парвус: Точнее, это фракция большевиков-марксистов в партии русских социал-демократов, которую Ленин назвал партией – там собрались мошенники и аферисты с бандитскими замашками.

Людендорф: Такое уродство могла создать только Россия.

Министр (примиряя) : Господин генерал, нам с ними не детей крестить, мы выполняем план Его Величества – революционизируем Россию.

Людендорф (задумался) : Бисмарк называл её страной парадоксов: ни Возрождения, ни Просвещения, ни Реформации – откуда у неё при великом рабстве такое великое искусство…

Парвус: Оно, ваше превосходительство, питалось европейским духом, потому больше воспитывало Европу, чем Россию.

Людендорф: Да, триста лет Дома Романовых воспитали народ азиатами, которые так и не научились управлять своей безбрежной территорией. И, видимо, никогда не научатся.

Парвус: Ленин, ваше превосходительство, мне как-то сказал: «Россию может возродить только „второе крещение“, крещение свободой и правдой марксизма».

Людендорф: Сделать марксизм религией? Наивный человек. А вы уверены, господин Парвус, что Ленин со своей фракцией головорезов способен решить столь важную для Рейха задачу?

Парвус: Конечно, ваше превосходительство. Этот сильный человек давно не у дел, занимается газетным склочничеством да финансовыми махинациями, за что Плеханов не раз требовал его исключения из ассоциации евросоциалистов. У него колоссальная внутренняя энергия и откровенно диктаторские замашки. Если ему сказать, что он нужен революции, да поманить деньгами – пойдёт на любую авантюру.

Министр: Он, господин генерал, остался один и от отчаяния даже засобирался в Америку.

Людендорф: Ясно. Господин Парвус, вы Ленина знали очень близко, даже были с ним в одной партии, он увлекался вашими книгами, говорят, даже не спорил с вами, боясь вашей эрудиции? Что он за человек?

Парвус: Человек он умный, но без широты мышления. Писания его агрессивно-примитивны, с неумелыми перепевами Маркса, доходящими до глупости: например, марксов «Призрак коммунизма» из «Коммунистического манифеста», который «бродит по Европе», застилает ему глаза.

Людендорф: А в быту?

Парвус: В быту совершенно свободен от мук совести. Как-то у себя в «Большевистском центре» захотел печатать фальшивые деньги. Уже бумагу в Финляндии закупил. Это возмутило социалистов Европы и они поставили вопрос о его морали. Мировая война спасла его от очередного партийного суда.

Людендорф: Хорош «крестник свободы и правды»!

Парвус: Ради «крещения марксизмом» он готов задавить любую здравую мысль и оправдать самую низменную цель.

Людендорф: Например?

Парвус: Ленину всегда не хватало денег и со своими молодчиками он широко организовывал различные финансовые аферы и бандитские налёты. Для этого у него были специальные люди: «эксы» – экспроприаторы, где особо отличались Сталин в Грузии и Свердлов на Урале.

Людендорф (засомневался) : Да, личность паршивенькая… Бисмарк был прав, когда предупреждал: хотите убедиться в глупости марксизма, отдайте ему на растерзание маленькую страну. А мы нацелились на огромную Россию. Что там понатворят эти мошенники и бандиты? (Парвусу) Почему вы так уверены, что Ленин примет наше предложение?

Парвус: Мы, ваше превосходительство, вытаскиваем его из десятилетнего политического небытия, возвращаем в Россию. Да ещё и деньги даём. Он о таком и мечтать не мог.

Людендорф: Понятно, господин Парвус. Но для денег нужна надёжная финансовая линия, с очень надёжными людьми. Идёт война. Мы с Россией враждебные стороны.

Парвус: Ваше превосходительство, ваш главный оружейник Крупп покупает запалы к своим снарядам в Англии – у вашего врага, через нейтральные страны. Я, с вашей помощью, торгую с Россией через мою компанию в нейтральной Швеции. Компанию возглавляет друг Ленина – Ганецкий. Он прислал его ко мне в качестве «своих глаз и ушей». Но я его для верности «перекупил». А у Ганецкого в Петрограде обширные связи и свои люди.