Михаил Лапин - Влияние

Бармен, устало нахмурив брови, отправился на склад. Джек, уже захмелев, продолжал понуро сидеть на стуле, наслаждаясь только одним внешним видом Сэльфии. Она это заметила.

– Джек, прошу тебя! Ради нас. Не начинай. Я прекрасно знаю этот взгляд – взгляд влюбленного ватного тела, – Сэл улыбнулась украдкой, – ну вот… я его расстроила. Он ушел, не дослушав самое важное – про совершенных людей. Это мы с тобой, Джек. Мы находимся наверху, мы все это видим и осознаем. Наша жизнь складывается из определенных моментов. Мы не касаемся стада – мы остаемся в стороне, наблюдая за тем, как они уничтожают друг друга. Мы не чувствуем боли и нас не заботят бытовые проблемы. Мы можем сутками проводить время вместе, плюя с крыш на ухоженные головы хомяков и мечтателей. Джек, мы настоящие! Обещай, что не предашь меня? Останешься верным и не будешь судить мои поступки. Никогда не забывай, что наш мир дерьмо. Когда ты идешь за хлебом, то обязательно в дерьмовую лавку. Мы пьем дерьмовый виски и жена бармена состоит из дерьмовых манер. Соль этого мира в том, чтобы среди всей этой компостной ямы отыскать мотив для существования. Джек, я и ты – редкий вид людей, которые должны держаться вместе. Я и ты – вот наш мотив.

Джека в этот момент немного отпустило. Он часто слышал подобные слова от пьяной Сэл. Но каждый раз они звучали для него как в первый. И он, как пес на веревке, делал все, что она ему скажет.

– Мисс, вы пьяны. Извините, но я отказываюсь вам наливать еще, так как вы еле сидите за стойкой. Я советую вам взять такси и поехать домой отдохнуть.

– Стало быть, ты ограничиваешь меня? Грызун подал голос? Джек! Ты будешь это терпеть?

Джек отключился. Его сознание и здравый смысл выкинули белый флаг, сдавшись на милость напору девушки. Дальше в его глазах мелькали только обрывки той ночи. Старый бар, болтающая Сэл, ледяной виски, красная таблетка, прилипающий к ногам танцпол, скрипящая барная стойка, синяя таблетка, ледяной виски, бутылка, разбитая о голову бармена, сумбурная драка, кровавое лицо неприятеля, визгливый смех Сэл, быстрый бег, довольный смех Джека, скрип ключа в замочной скважине, незаправленная кровать, короткий секс, косячок, тьма.

Утро. Время для того, чтобы собрать осколки воспоминаний воедино. Сделать это было довольно сложно. Джек часто просыпался со злобой и головной болью.

– Джек… – простонало тело из под одеяла.

– Не сейчас, Сэл. Я в ванной.

– Боже, ты нудишь больше, чем твой бледный дружок Скотт, – продолжала она.

– Ты никогда не думала завязать вести себя как законченная психопатка? В следующий раз нам такие приключения могут дорого обойтись, – одернул ее Джек.

Из под одеяла показалась крохотная белая ладонь с выступающими венами. Маленькие, худые пальцы энергично сжались в кулак, после чего средний палец гордо устремился вверх. Джек вышел к ней со щеткой в зубах.

– Я? Так это ты разбил бутылку об голову Скуппи. Я лишь пыталась постоять за нас.

– Ты знаешь, что я готов на все ради тебя.

– Да. И ты знаешь почему? Без меня ты сойдешь с ума. Твоя жизнь и так катится к чертям. Я та причина, по которой ты еще не свел счеты со своей жизнью. Представь, что ты будешь делать, если я оставлю тебя наедине с собой?

Джек прекрасно осознавал, что девушка была права. Но чтобы не подавать виду, он решил солгать.

– Возможно, я смог бы завязать с наркотиками, найти другую работу и завести милую девушку?

Сэл тут же подпрыгнула на кровати и уселась на колени. Ее спутанные волосы всколыхнули царившее равновесие в квартире. Она выразительно посмотрела голубыми глазами, под которыми образовались тяжелые мешки, на заметно посвежевшего Джека. Казалось, что они тянут кожу ее лица вниз. От этого она была еще больше похожа на ведьму Элизабет Стайл, которую сожгли в семнадцатом веке. Этой ведьмой пугают местных ребятишек. К слову, Сэл временами так делала – рычала на прохожих детей.

В темной комнате раздался истеричный смех. Такой смех можно услышать только в фильмах ужасов, ну или если вы ловите кайф Сэл.

– Ты себя слышишь? Человек, который постоянно испытывает ненависть к государству, людям, миру… Да твою мать! Ты даже инопланетян ненавидишь из-за того, что они не спасут нас от всего этого? К уродливым людишкам, которые думают только о своих ленивых задницах и толщине кошельков? К уродской псевдо – человеческой системе ценностей этого гниющего мира? Твоя ненависть делает тебя сильнее, – Сэльфия медленно сползает с кровати и направляется на носочках к Джеку, – ты чувствуешь свою правоту, обретаешь призрачную власть и возносишься над другими. Ты считаешь себя особенным, потому что думаешь не как все. А таблетки только усиливают твои ощущения. И вот, ты уже стоишь на самой вершине мира, а я, склонившись у твоих колен, делаю тебе лучший минет в твоей жизни…

Она медленно спустилась вниз по его холодному торсу и остановилась у пояса, продолжая разговаривать уже с его пахом.

– А теперь представь, что это все вдруг оборвется. Твой мир поменялся. Ты одет в офисную униформу серых человечков. Сидишь целый день за компьютером и нажимаешь определенные клавиши в нужном порядке. Твои коллеги по работе решают, какую лучше из бюджетных машин взять в кредит, треплются о своих пышногрудых любовницах, которых они оплачивают вместо того, чтобы прийти пораньше с работы и побыть с семьей. После работы ты направляешься домой, где тебя ждет твоя взъяренная жена, с которой у тебя секса не было больше трех месяцев. Она, как и всегда, приготовила типичную вторничную семгу с овощами на пару. Вы собираетесь за столом и обсуждаете как прошел ваш совершенно ничем не отличающийся от других ублюдочный день, – Сэл сжала пах Джека, резко встав с колен и впилась в него своим взглядом в него, – пока я с тобой – ты не изменишься.

Холодная рука Джека сжала ее шею. Они так простояли чуть меньше минуты. Трудно сказать, в чьих глазах безумия было больше. Джек прекрасно осознавал, что этот крошечный комок ярости был прав. Но он не мог просто так сдаться. Он был жестким, упрямым социофобом, чья точка зрения не подлежала обсуждению. Драка в Кармен – Холле случилась по вине Джека. Да, Сэл дала ему повод, и Джеку ничего не оставалось делать, как схватить в порыве агрессии бутылку и «напоить» ею огромного бармена. В такие моменты Джек жил по-настоящему. Только он не помнил всего этого. Зато каждое утро чувствовал себя особенным. Разумеется, после рассказов о его подвигах. Трезвый же Джек – злой и скучный Джек. Только Сэл могла высказать все ему в лицо в независимости от его «агрегатного» состояния. Остальные боялись взрывоопасного ирландца, как и любой нормальный человек обходил стороной психически неуравновешенных господ. Однажды, он как-то вступил в спор с приезжим шотландцем о том, чья история народа богаче на события. Джек уважал историю своей страны до девятнадцатого века. Все закончилось тем, что шотландца увезли на скорой помощи с прокусанным левым ухом. Джек был неудержим в спорах. Он всеми способами был готов вдавить своего оппонента только из-за того, что тот посмел не согласиться с его точкой зрения. На этот раз все обошлось толчком на кровать с его стороны.