Н. Эм - Рубежи

Майкл и сам чувствует, что заносит, что дурацкое встревание между Александром и его подружкой выглядит нелепым и неуместным. Кому и что он пытается доказать?.. Пожалуй, ему давно пора закругляться и отправляться домой.

Дэвенпорт курит на выходе из ночного клуба.

– Уходишь?

– Да, – Майкл нахлобучивает на голову шляпу, надвигая ее глубже на лоб и почти скрывая глаза. – Там все напились и буянят, и мне, серьезному женатому человеку с двумя детьми, неприлично находиться в подобной компании.

– Ну да, ну да.

Еще бы не ну да, учитывая его недавнее поведение.

– Увидимся через три месяца?

Интересно, Майклу кажется или Алекс и правда улыбается вымученной улыбкой. Похоже, Трумэн его сегодня довел. Майклу стыдно, он открывает рот, чтобы принести извинения, но взгляд его отчего-то задерживается на губах Александра – крупных, четко очерченных, с ярко выраженной ложбинкой – красивых губах, которые сейчас полуоткрыты, и между ними торчит сигарета.

– А?.. – Майкл отшатывается, будто в лицо ему подуло горячим, и поспешно отворачивается, скрывая растерянность.

– Увидимся через три месяца, – Алекс бросает окурок в урну, в дружеском тоне сквозят забота и словно сочувствие. – Счастливо тебе долететь, Трумэн.

Три месяца на чужой территории, вдали от дома и семьи, от привычного окружения. Другая страна, другая природа. Солнце, бездонные небеса, горы и океан. Работа – диковинные декорации и фантастический персонаж. И люди – огромное множество новых и в основном незнакомых людей.

Репетиции. Съемки. Интервью. Вечеринки.

И постоянное ощущение одиночества.

С тоски Майкл начал чаще заглядывать в Интернет.

* * *

«Я уверена, Джей влюблен в Сэма…»

Имя Александра, набранное в строке поиска, – любопытно же посмотреть, что пишут о «чертовом дэвенлорде», – вывело Трумэна на один из ресурсов, где собирались поклонники «Эс-энд-Джей». Спекуляции на тему отношений их с Алексом персонажей всегда вызывали у Майкла искреннее недоумение – к чему фантазировать, если они однозначно играли дружбу? Пусть очень близкую, сложную, противоречивую, но исключительно дружбу двух не похожих друг на друга парней. Но фанатам и прессе нравилось изыскивать подоплеку, и, как правило, Майкл относился к таким изысканиям снисходительно, однако сейчас его вдруг охватывает раздражение.

«Конечно, влюблен. Ты только погляди, как он на него смотрит!»

Ну, как смотрит?! Как?!

Выругавшись, Трумэн запускает прикрепленный к последнему комментарию видеоролик – кадры из сериала «Эс-энд-Джей»: Джей крупным планом, что-то говорит, взгляд устремлен на Сэма. Снова Джей, ничего не говорит, просто смотрит на Сэма. Джей и Сэмюел куда-то идут, разговаривают, Джей смотрит на Сэма…

Ролик заканчивается.

Майкл сидит, низко опустив голову и сжимая ее ладонями, а затем вскакивает, едва не опрокинув на пол компьютер.

Пошли вы все к черту!!!

Да, смотрит! Да, именно так!

Но только не Джей и не на Сэма.

Это Майкл сквозь Джея так смотрит на Алекса в Сэмюэле…

* * *

В свете нежданно-негаданно сделанного открытия прилетевшая с родных берегов новость о том, что Александр и Миранда расстались, вызвала в душе Майкла приятный, хоть и не имевший прикладного значения переполох. Обуревавшая его иррациональная радость требовала приложения, и, взбудораженный, он снова и снова звонил жене, озадачивая ее игривыми нежностями, много и с удовольствием общался с коллегами, рассылал веселые эсэмэски друзьям.

Отважившись, наконец, взглянуть в лицо давным-давно маячившей перед ним очевидности, он, тем не менее, избегал давать конкретное определение своим ощущениям. Не склонный к излишней и бесполезной рефлексии, не доискивался до причин, не задумывался над последствиями. Он просто позволил себе чувствовать то, что он чувствовал, будучи абсолютно уверенным в том, что чем бы ни были эти чувства, они не окажут никакого влияния на его жизнь. Он ни о чем не мечтал и, тем более, ничего не загадывал, лишь с нетерпением ждал, когда истечет положенный срок его «ссылки», чтобы благополучно вернуться домой.

Возвращение в Лондон Трумэна не тревожило.

Дома ждала Саманта и ждали дети – семья всегда была и, вне всякого сомнения, по-прежнему оставалась самой важной составляющей его бытия, и романтическое недоразумение с Алексом, само собой, ничего не меняло.

…И все-таки Майкл немного нервничал перед тем, как впервые после своего возвращения из Америки встретиться с Дэвенпортом. Им предстояли долгие съемки, и Трумэн сам не знал, чего опасался: то ли того, что нечаянно выдаст себя, и их дружба обернется натянутостью, то ли того, что не выдаст, но и не сможет уже общаться с другом как прежде.

Все опасения оказались напрасными…

* * *

– Трумэн, засранец, я смертельно соскучился! – Александр бросается к нему, едва завидев.

Они обнимаются, и Майкл не чувствует в происходящем никакого подтекста. Тревога уходит, и счастье от встречи завладевает им целиком, наполняя каждую клеточку его тела.

– Погоди, горилла долговязая, ты меня уронишь…

Алекс выпускает его из крепких объятий и скептически похлопывает по животу:

– Это что? Ты в Голливуде наел себе пузо?

– Да где?!

– А вот! – Александр щиплет его в районе пупка, и Майкл отвечает ему легким ударом под дых.

Окружающий мир словно расцвечивается яркими, праздничными, солнечными оттенками, и Трумэн радостно улыбается Алексу, Альфреду Райту и всем остальным, кто этим ранним утром собрался для первой читки сценария следующей серии «Эс-энд-Джей».

* * *

Официальное признание актерских заслуг свалилось на Трумэна в разгар съемок. Не то чтобы он был чрезвычайно польщен, но гордость собой, безусловно, присутствовала – как ни крути, национальная кинопремия, а кроме того, «чертовому дэвенлорду» пока доставались только лишь номинации.

Однако на вечеринке после церемонии награждения Майкл, пожалуй, с шампанским переборщил. Иначе чем еще объяснить тот факт, что он вдруг взялся обсуждать с журналистами нюансы взаимоотношений между главными героями «Эс-энд-Джей». «Своеобразная история любви» – умудрился же сказануть! Только подлил масла в огонь. Коллеги и друзья в основном посмеялись, а вот Александр отреагировал с необычной серьезностью…

* * *

– Нам стоит быть аккуратнее в определениях. Люди зачастую не чувствуют разницы между актером и его персонажем, что может доставить кое-кому много неприятных переживаний.

И о ком, черт возьми, он беспокоится?..

– Я говорю о Саманте… – Алекс, как часто бывает, отвечает на то, что Трумэн не произносил вслух.

– Саманта в порядке и не воспринимает всерьез разный бред.