Андрей Таркинский - Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает

Вообще Джон не любил ирландцев. Как народ они были очень даже дружелюбные, но как преступная группировка, или, как они любили говорить, «банда», ирландцы француза сильно раздражали. Всё дело было в том, что «трилистники», как их любил называть про себя Джон, не желали признавать того, что они сильно уступают итальянцам. Фонтейн для себя давно отметил, что гораздо выгоднее работать либо с итальянцами, которые почти захватили Нью-Йорк, либо же наняться в банду, которая как минимум не мешает итальянцам. Ирландцы никоим образом не подходили под вторую категорию. К началу двадцатых годов Джон уже успел заработать некоторую репутацию надёжного человека, а также познакомился с Лексом. Тогда он ещё не был барменом и работал на дона семьи Бользано. С помощью Лекса Джон обзавёлся некоторыми полезными связями, которые никоим образом не пересекались с ирландцами. Надо признать, те в долгу не остались. Многие ирландцы начали презрительно смотреть на Фонтейна, и что-то ему подсказывало, что рано или поздно эти взгляды сменятся на кое-что посерьёзнее. Однако это ощущение пропало со временем.

– От макаронников что-нибудь слышно? – спросил Теренс, опрокидывая в себя стакан виски.

– Даже если бы я что-то слышал, ты всерьёз думаешь, что я бы тебе это сказал? – скептически ответил Лекс.

Джон немало удивился дерзости бармена. Сам он, конечно, относился к ирландцам немногим лучше, но чтобы вот так запросто переговариваться с начальником – никогда. Теренс тоже так считал, потому что в его глазах мелькнул нехороший огонёк.

– За языком своим следи, – зло проговорил он. – Ты – мой работник, я могу тебя запросто уволить.

– Мы оба знаем, что ты меня не уволишь, – совершенно спокойно ответил Лекс.

– Терри, расслабься, – вступил в разговор Рэй.

– Согласен с месье О’Коналлом, – поддержал его Джон. – Не стоит выпендриваться там, где это не к месту.

Теренс переключил свой взгляд на француза. Джон не боялся этого ирландца. Оружие он точно доставать не будет, если оно у него, конечно, имелось, а в рукопашной схватке у них примерно равные шансы. Хотя были всё-таки опасения, что кто-то из посетителей-ирландцев ринется на помощь Смиту. Однако ощущать на себе взгляд Теренса было довольно неприятно. Фонтейн прикладывал все усилия, чтобы не отводить глаз, и ему это хорошо удавалось. Видя, что оппонента это раздражает, француз слегка ухмыльнулся. Это взбесило Теренса ещё больше.

– А тебя никто не спрашивал, грёбаный лягушатник, – процедил ирландец.

– Не переходи на личности, трилистник, – Джона вполне устраивало то, что Теренс вышел из себя, но называть себя «лягушатником» он не позволял никому. Это прозвище казалось ему мерзким.

– Да ты хоть знаешь…

– Теренс, угомонись, – повысил голос Рэй. Джон мысленно похвалил О’Коналла за правильность направления мысли. – Пойдём, у нас ещё остались дела.

Смит посмотрел на соратника со злостью. Может быть, ему не нравилось то, что его, «ветерана», усмиряет ещё молодой член банды. Однако же, в пылу гнева он не заметил, что в их сторону направлены глаза многих посетителей. Почти все ирландцы с надеждой ожидали того, что Теренс заедет кулаком по наглой физиономии француза, который посмел идти поперёк слова далеко не последнего человека в банде. Остальные же клиенты не горели желанием наблюдать назревающий конфликт и смотрели скорее с осуждением. Так или иначе, Теренс напоследок зло зыркнул глазами в сторону Джона и проговорил:

– До встречи, лягушатник.

– И тебе всего наилучшего, – откликнулся Фонтейн, мысленно обматерив ирландца с головы до ног.

Когда они ушли, в баре какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь шумом машин с улицы. Однако продлилось это недолго, буквально через несколько минут люди с прежней активностью обсуждали последние новости.

– Вот такое у нас теперь начальство, – проговорил Лекс и налил себе и французу ещё по кружке пива.

– Да в гробу я видел такое начальство, – фыркнул Джон, вновь соприкасаясь кружками с барменом. – Говоришь, этот О’Коналл недавно вступил в банду Даумана?

– Да, уже вроде пару недель как, может больше.

– А он в курсе, что он идиот? – усмехнулся Фонтейн и отпил немного.

– Идиот, да не совсем, – возразил Лекс, тоже отпивая напиток. – Я сильно сомневаюсь, что он случайно попал в банду Даумана.

– В смысле?

– Дауман чуть ли не единственный ирландец, который умудряется держаться на плаву. О’Коналл наверняка знал об этом, когда вступал к нему. Присоединяться к кому попало равносильно самоубийству. Дауман умный мужик, однако, гордость, присущая всем ирландцам, скоро сведёт его в могилу.

– Да, – нехотя согласился Джон. – Он живой сейчас ходит только потому, что в своё время сколотил неплохую репутацию и всегда её подтверждал.

– Возвращаясь к О’Коналлу. Насколько я знаю, он был одним из тех, кто стрелял в порту. И самого Даумана он тоже прикрывал в «Ирландии». Так что зря ты на него наезжаешь.

Наступила небольшая пауза. Оба отвлеклись на свои мысли. Джон размышлял о конфликте между ирландцами и итальянцами. Не сказать, что он отдавал предпочтение какой-то стороне, потому что ни та, ни другая его бы к себе не приняла. Хотя итальянцы сотрудничали с представителями других национальностей, но не более того. Фонтейн считал поступок Рэя глупым, потому что итальянцы задавят ирландцев, это лишь вопрос времени. О’Коналлу следовало бы подождать с этим, пока лидеры обеих сторон наиграются в войнушку, и лишь потом думать о вступлении куда-то. Хотя и Рэя можно понять, в банде состоять гораздо проще, нежели действовать в одиночку.

– Кстати, – Лекс, наконец, прервал молчание. – Мне тут Кэтрин нашептала, что ты с Сандрой давно не виделся.

– Я же говорил, мне пришлось залечь на дно, – раздражённым голосом повторил Джон. – Я ей это объяснил уже.

– В таком случае советую больше так надолго не залегать, – Лекс сделал многозначительный взгляд. – Кэтрин недавно видела её с каким-то парнем.

– Ни хрена себе, новость, – немало удивился Фонтейн. – Где это она их видела?

– В Центральном парке вроде.

– Ну, ладно, позже с этим разберусь, – махнул рукой француз. – Сейчас надо с работой решить вопрос. Потенциального нанимателя я лишился, надо найти другого.

– О’кей, валяй. Заходи как-нибудь. Может, кстати говоря, с работой подсоблю, ирландцы любят болтать об этом.

– Я скорее сдохну, чем буду работать с ирландцами, – сказал на прощание Джон и направился к выходу.

Бар «Лайк ин Итали» находился не слишком далеко от его дома, поэтому он пришёл сюда пешком. Бензин, как-никак, денег стоит. По дороге Джон вновь погрузился в размышления. На этот раз он думал о том, на кого же ему теперь работать. Для себя он решил, что к Лексу он пойдёт только в самом крайнем случае, уж очень не хотелось работать с ирландцами. А если ещё перед итальянцами засветиться, работая на ирландцев, это, считай, конец.