Коллектив авторов - Сценарист. Альманах. Выпуск 5

ХОЗЯИН (вылезает из машины): Вы что за цирк устроили? Опять, что ли, синие?

Воронцов (выходит из толпы): Сергеич, мы все трезвые!

ХОЗЯИН: Тогда не понял.

ВОРОНЦОВ (оглядывается на мужиков): Мы тут посоветовались и решили – баста. Больше никакой шабашки и шарашки. Требуем, чтобы ты нас на лесопилке оформил официально.

КОЛЬКА (выкрикивает из толпы): И зарплата чтобы тоже была официальная!

ХОЗЯИН: Легко сказать. Только, со всеми налогами, вы в два раза меньше получать будете. А заказов от вашей официальности не прибавится.

Мужики шушукаются, явно начинают сомневаться.

ВОРОНЦОВ (оглядывается, мужикам): Спокойно! (Хозяину.) Сергеич, мы хотим, чтобы денежный процент нам на пенсию регулярно капал. Стабильности хотим.

ХОЗЯИН: Да какая в нашем деле стабильность? То дождь, то заморозок, то пол-леса сгорит на ровном месте. И если по справедливости говорить, не особо-то вы и пашете!

ВОРОНЦОВ: Тогда, Сергеич, не обессудь, расстанемся по-хорошему. Айда, мужики!

Мужики, недовольно перешептываясь, уходят.

ХОЗЯИН (вслед мужикам): Прибежите еще! Работать вам все равно больше негде!

59. НАТ. ДЕРЕВНЯ. У МАГАЗИНА. ДЕНЬ.

Женька стоит у задней двери магазина, оглядывается по сторонам. Маринка выносит бутылку водки, отдает Женьке. Он протягивает Маринке смятую купюру.

МАРИНКА: Только, чтоб мать твоя не узнала – а то загрызет.

Женька сплевывает.

МАРИНКА: Жень, ты, что, на экстрасенсшу запал?

ЖЕНЬКА (открывает бутылку, пьет из горла): Отвали.

МАРИНКА: Я же о тебе беспокоюсь. Ты парень видный. С тобой любая пойдет.

ЖЕНЬКА (хмыкает): Любая, это ты, что ли?

МАРИНКА: Я точно знаю – экстрасенсша в этом деле ничего не умеет.

ЖЕНЬКА: В смысле?

МАРИНКА: В том самом смысле. Она же вобла сушеная. Еще и с придурью. Да какой мужик с этой…

Женька грозно смотрит на Маринку, та замолкает. Женька глотает еще водки, разглядывает Маринку.

МАРИНКА: Тебе, Жень, нужна женщина опытная.

ЖЕНЬКА: А Колька как же?

МАРИНКА: А что Колька? Он у деда Ильи днями и ночами заседает, вместе с остальными. Что ж мне, теперь, одной в холодной постели куковать? Я – женщина молодая, здоровая. Мне внимание нужно, Женя.

Маринка берет из рук Женьки бутылку, пьет из горла, закашливается. Оба слышат, что в магазин кто-то зашел.

МАРИНКА: Ну, я пошла. Если что – зови.

(Уходит.)

60. ИНТ. ДЕРЕВНЯ. МАГАЗИН. ДЕНЬ.

Маринка идет к прилавку, видит Наташу и Володю. Маринка достает из кармана телефон, быстро и незаметно отправляет смс.

МАРИНКА: Водки нет.

ВОЛОДЯ: Как же нет, если вот она стоит. (Показывает на витрину.)

МАРИНКА: Это муляж.

ВОЛОДЯ: Ну, дай вина.

МАРИНКА: Вина тоже нет. И вообще, весь спирт закончился. И когда завезут, неизвестно. Кризис.

ВОЛОДЯ: Марин, как нет-то? Да от тебя самой разит!

МАРИНКА (берет тряпку, начинает чистить прилавок): Ходят тут всякие алкаши, и все им в долг подавай. А у меня, между прочим, отчетность.

ВОЛОДЯ: Марин, ты чего? Мы ж Николая твоего вылечили…

МАРИНКА: А уж за мужа моего отдельное спасибо! Протрезвел, работу бросил. Теперь одна пашу на всю семью, вот счастье женское привалило!

В магазин заходят бабы во главе с женой Воронцова.

ЖЕНА ВОРОНЦОВА (кивает Маринке): Спасибо за сигнал! (Наташе.) Значит так, барышня, возвращай-ка ты нашим мужикам обратно все, как было.

ВОЛОДЯ: Обратно – это как? Чтобы мужики снова запили?!

ЖЕНА ВОРОНЦОВА: Именно. А то они, как протрезвели, окончательно с катушек слетели, с этим своим профсоюзом.

НАТАША: Процесс. Необратим.

ЖЕНА ВОРОНЦОВА: В смысле?

ВОЛОДЯ: В смысле, мужики ваши пить бросили навсегда. Разговор окончен.

1-Я БАБА (делает шаг к Наташе): Да вмазать ей хорошенько, живо все исправит!

ВОЛОДЯ (закрывает собой Наташу): Вы что, с ума все посходили?

ЖЕНА ВОРОНЦОВА: Мы-то как раз нормальные. А вот племянница твоя явно нарывается.

2-Я БАБА: Да сдать ее надо, в органы. Пусть проверят на законную деятельность.

БАБЫ (вразнобой): Верно. Сдать ее.

Бабы наступают на Наташу. В магазин, с черного хода, заходит Женька.

ЖЕНЬКА (бьет кулаком по прилавку так, что Маринка вздрагивает): Стоять!

Бабы замирают.

ЖЕНЬКА: Значит так. Если Наташу кто хоть пальцем тронет, я этот самый палец оторву вместе с рукой. И не посмотрю, что бабы. (Володе.) Валите отсюдова побыстрее.

Володя берет Наташу за руку, уводит из магазина.

НАТАША (оглядываясь на прилавок, Володе): Топливо.

МАРИНКА (вслед Володе и Наташе): В другом месте заливайтесь! Алкашня!

61. НАТ. ДЕРЕВНЯ. У ДОМА ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ.

Володя и Наташа подходят к дому Татьяны. У дома стоит машина с красным крестом. Дверь в Натальину половину дома распахнута. Остатки стекла в окне выбиты, стакан с водой, поставленный для покойной, валяется на земле.

ВОЛОДЯ: Посиди здесь. Я быстро.

Наташа садится на лавку у забора. Володя заходит во двор, замечает, что кровать Татьяны стоит у курятника. Володя подходит к дому, поднимает стакан. Наливает воду из ведра, ставит стакан на подоконник. Заходит в дом.

62. ИНТ. ДЕРЕВНЯ. КОМНАТА НАТАЛЬИ. ДЕНЬ.

Володя входит в комнату Натальи. Там полный бардак – на полу у окна валяется сломанный стул. Разбитая рамка с фотографиями лежит на полу. Одна дверца шкафа висит на петлях. Из комода вытащены ящики. Татьяна и ФЕЛЬДШЕР (50), с бутылкой самогона в кармане куртки, стоят у серванта. Часть посуды из серванта разбита.

ТАТЬЯНА: Роман Романыч, вы уж простите за беспорядок. Евгений буянил, пришлось изолировать.

ФЕЛЬДШЕР: Дело молодое. Главное – препараты целехоньки. (Достает из серванта упаковку инсулина.) Сестре вашей уже за ненадобностью, так, может, кому еще пригодится.

ВОЛОДЯ: День добрый!

ТАТЬЯНА (фельдшеру): Принесла нелегкая!

ФЕЛЬДШЕР: Приветствую, Владимир.

ВОЛОДЯ (Татьяне): Татьяна Васильевна, самогону одолжи. Очень надо.

ТАТЬЯНА (фельдшеру): Что я говорила. Даже не стесняется.

ФЕЛЬДШЕР: Что празднуем, Владимир? Жена скончалась…

ТАТЬЯНА (фельдшеру): Да какая жена? Так, сожители. Мало ли кто с кем живет. Одна кончилась, новую завел. Тоже тихушницу.

ФЕЛЬДШЕР (Татьяне): Что и говорить, человеческая смерть – это большая трагедия. А все почему?

ВОЛОДЯ: Почему?

ФЕЛЬДШЕР: Известный факт. Общая моральная неудовлетворенность. По научному – депрессия.

ТАТЬЯНА (фельдшеру): Да какая депрессия, Роман Романыч! Пить надо меньше!

ВОЛОДЯ: Наталья ни капли в рот не брала. Разве при диабете пить можно?

ФЕЛЬДШЕР: Так в крови следы…

ТАТЬЯНА (перебивает фельдшера): Сам ее, небось, и уморил, уголовник проклятый! Думаете, он к сестре моей просто так прицепился? Баба одинокая, болезная, у сестры живет на полном довольствии. Быстро все рассчитал.

ФЕЛЬДШЕР: Вот ты мне объясни, Владимир, почему Наталья инсулин себе не колола?