Александр Амфитеатров - Пять пьес

Людмила Александровна.Разве разговор будет длинный?

Ревизанов.Зависит от вас.

Людмила Александровна.Нельзя ли, во всяком случае, поскорее к делу?

Ревизанов.Как вы спешите! Какой резкий тон! Знаете ли, это даже не-хорошо в отношении старого приятеля. Я прихожу к вам не врагом, но с чувством глубокого, искреннего расположения и раскаяния.

Людмила Александровна.Мы старые приятели? Ваше расположение? Ваше раскаяние? Смешно слушать!

Ревизанов.Это презрение?

Людмила Александровна.Нет, просто действие давности. Людмила Рахманова, которую вы когда-то знали и обманули, умерла. Людмила Верховская судит ее, как судила бы любую из своих знакомых девочек, случись с нею такое же несчастье. Мне жаль ее, но нет до неё дела.

Ревизанов.Так-с. Следовательно, вам, Людмиле Александровне Верховской, будет безразлично, если кто-нибудь возьмет, да и огласить девический грешок Милочки Рахмановой?

Людмила Александровна.Что это? шантаж?

Ревизанов.Зовите, как хотите. Я не боюсь слов. Ах, Людмила Александровна! пустые это речи – о давности. Прошлое власть, и горе тому, кто чувствует ее над собою.

Людмила Александровна.Вы хотите показать мне свою власть? Я в нее не верю.

Ревизанов.Не обманывайте себя: верите.

Людмила Александровна.Нет и нет. Что можете вы сделать? рассказать свету наш забытый роман? Кто же вам поварить? Да, если и поверят, кто же придаст значение такой старой истории? Вы даже не испортите мне моего семейного счастья: мой муж слепо верить в меня.

Ревизанов.Тем грустинее было бы ему узнать, что верить не следовало. Конечно, девический грешок не будет в состоянии совершенно уничтожить ваше положение в обществе. Ну, посмеются задним числом, подивятся, как это холодная, целомудренная Людмила Верховская умела отыскивать в своей душе страстные звуки, когда писала к Андрею Ревизанову.

Людмила Александровна.Ах, эти письма!

Ревизанов.Они все целы. Что, если, например, я явлюсь с вашими письмами к вашему сыну и скажу ему: я – твой отец? Пусть я не докажу своих слов, но ведь и вам нечем опровергнуть мое обвинение. А в семье-то… говорят; она y вас рай земной… в семье-то ведь ад начнется?

Людмила Александровна.Довольно. Вы сильны, вы очень сильны. Радуйтесь: я боюсь вас. Но зачем вам это, зачем? Чего вы хотите от меня?

Ревизанов.Много.

Людмила Александровна.Не денег же: вы неизмеримо богаче меня.

Ревизанов.Конечно, не денег. Нет… Любви.

Людмила Александровна.Как?!

Ревизанов.Сядьте, успокойтесь. Да, я прошу вашей любви. Я влюблен в вас. Влюблен… как мальчишка. Послушай же, Людмила…

Людмила Александровна.Как вы смеете!

Ревизанов.Виноват… Людмила Александровна. Я часто бываю в Москве и много слышал о вас и все хорошее. Верховская красавица, Верховская умница, Верховская воплощенная добродетель. И, каждый раз, что-то щипало меня за сердце. Красавица, да не твоя. Умница, да ты потерял ее, бросил, надругался. Наконец я увидел вас в опере, в ложе, с Ратисовою. Увидел и тогда же решил: эта женщина должна быть снова моею, или я возненавижу ее и сделаю ей все зло, какое только может сделать человек человеку.

Людмила Александровна.Это бред какой-то… Вы с ума сошли!.. Всего я ждала от вас только не этого.

Ревизанов (смеется). Да? Так и запишем. Андрей Ревизанов объяснился Людмиле Верховской в любви, и Людмила Верховская прогнала его прочь. Но я не послушаюсь вас и не пойду прочь, потому что вы прогнали меня необдуманно и в конце концов полюбите меня.

Людмила Александровна.Никогда!

Ревизанов.Переменим выражение: будете принадлежать мне.

Людмила Александровна.А! Негодяй!

Ревизанов.Опять резкое слово. Хорошо пусть негодяй. Так что же? И негодяй может быть влюбленным. Скажу даже больше: влюбленный негодяй зверь весьма интересный. Влюбленный негодяй, например, просит любви только один раз. Но, отвергнутый, не отступает, а требует ее, берет хитростью, силой, покупает, наконец.

Людмила Александровна.И вы зовете это любовью!

Ревизанов.Послушайте: ваша честь в моей власти. Я продам вам эту власть.

Людмила Александровна.Боже мой! есть ли в вас стыд, Ревизанов?!

Ревизанов.Вы получите обратно все ваши письма. А без этой улики я бессилен против вас. Что же?

Людмила Александровна.Дьявол вы или человек? я не знаю. Мужчина не решился бы предлагать такую отвратительную подлость женщин, которую любил когда-то.

Ревизанов.Когда-то я не любил вас, Людмила Александровна. Я лишь забавлялся вами. А вот теперь люблю. Да, люблю взгляните на меня еще раз таким мрачным взглядом. Люблю вас за это гневное лицо, за эти огненные презрительные глаза… Я никогда не верил в силу мечты, а теперь познаю ее. Мои сны, мои думы полны вами. Вы ненавидите меня, а мне приятно быть с вами. Каждое ваше слово дерзость, а для меня оно музыка. Но полно распространяться о любви: каким соловьем я ни пой, вы уже не влюбитесь в меня, а принадлежать мне вы, и без того, будете.

Людмила Александровна ( которая, едва, слушая последние слова Ревизанова, горько плакала, прерывает его умоляющим жестом). Сжальтесь надо мною! Я с трудом сдерживаю себя. Если вы продолжите ваши объяснения, я кончу истерикою. Неужели это также входит в ваши рассчеты?

Ревизанов встает. О, нет. Но надо же выяснить наши отношения. Последний вопрос отвечайте на него без лишних слов и оскорблений: согласны вы быть моею?

Людмила Александровна.Нет.

Ревизанов.Это окончательный ответ? Подумайте.

Людмила Александровна.Нет, нет и нет.

Ревизанов.Тогда выслушайте и мое последнее слово. Я даю вам почти неделю срока. Сегодня понедельник. Если в субботу я не увижу вас y себя, ваши письма получать огласку.

Людмила Александровна.В какую пропасть я попала!

Ревизанов.Так как же?

Людмила Александровна.Не знаю. Я… я совсем сбилась с толка…

Ревизанов.Я буду считать ваши слова за согласие.

Людмила Александровна.Нет! нет! Ради Бога, нет! Я должна подумать. Не отнимайте y меня хоть этого права.

Ревизанов.Как угодно. Вся эта неделя в вашем распоряжении. В субботу я буду ждать вас до часу ночи. (Молчание). Карточку с моим адресом позвольте вам вручить. До свиданья.

С поклоном уходит. Людмила Александровна, рыдая, падает на кушетку.