Инна Разина - Вернуть себя

– Просто немного поразмышляла о том, что произошло. Не стоит принимать меня совсем за дуру!

– И до чего же вы додумались?

– До того, что Лену пытались похитить. А у вас что, другое мнение?

– Не могу понять, почему вас это волнует?

– Может вы забыли, я тоже во всём этом участвовала. И мне не безразлично, что случится с девочкой.

– А почему не безразлично? – он пытливо смотрел на меня и ждал ответа, как будто тот был для него очень важен.

– Интересно, слово человеколюбие вам знакомо? – за неимением других доводов сошёл и этот. – Послушайте, хватит выдумывать невесть что. Так вышло, что я подружилась с Леной. И мне, правда, не всё равно, что с ней будет, верите вы или нет.

Не знаю, мои слова на него подействовали или что-то ещё, но Максим Сергеевич успокоился и сменил гнев на милость.

– У меня есть разные предположения, их проверяют.

– Может, Лене нужна охрана?

– Здесь полно охранников. Я запретил ей выходить на улицу одной.

Раз он был в нормальном настроении, я решилась задать несколько важных вопросов:

– Что случилось с Лениными родителями?

– Отца у неё нет, а мать недавно умерла.

Что ж, я подозревала что-то подобное.

– Она рассказывала про каких-то родственников.

– Да. У её матери остались дальние родственники со стороны отца. Лена их ни разу не видела. Недавно они вышли на нас и стали настойчиво звать её к себе. Достали своими звонками. Лена отказалась к ним ехать, и я их послал.

– И вы тогда решили, что я от них? Почему?

– Просто был на взводе, вот и привиделось. Я же просил прощения.

– Да нет, я не обижаюсь. Я бы тоже всех вокруг подозревала.

Девочка вернулась, прервав нас, и мы отправились в корпус. Не могу сказать, что я была полностью довольна разговором. Мало что прояснилось, но всё же это был прогресс в наших отношениях.

***

Следующие несколько дней я почти ежедневно гуляла с Леной, иногда к нам присоединялся Максим Сергеевич. Вспомнив подозрения девочки, что ему на самом деле не очень хочется быть её опекуном, я внимательно приглядывалась к ним и не видела ничего, что подтверждало бы её опасения. Казалось, ему искренне нравится общаться с Леной. Сидя на лавочке и наблюдая, как он, словно мальчишка, играет с ней в мяч, я задумалась о том, как давно они знают друг друга. Что связывало его с матерью девочки? Просто дружба или нечто большее? Иначе мне было трудно объяснить его привязанность к Лене.

Набегавшись, Максим Сергеевич сел рядом со мной передохнуть. Он всё ещё улыбался, и я не могла не отметить, что эта мальчишеская улыбка очень ему идёт. Смягчает резкие черты лица и делает на несколько лет моложе.

– А вы не хотите побегать? – он повернулся и посмотрел на меня в упор. Сердце вдруг забилось быстрее, я смутилась, отвела глаза и тихо пробормотала:

– Нет, сегодня очень жарко.

Он отвернулся, помолчал немного, вздохнул и протянул:

– Да… жара. Лена упрашивает меня снова поехать на озеро, а я ближайшие дни занят.

– Я бы тоже не отказалась искупаться, – помечтала я, духота и меня доконала. Мой собеседник прищурился, что-то обдумывая, потом предложил:

– Может, вы съездите с ней завтра на озеро, пока я буду в городе? Конечно с охраной, и подругу вашу берите.

Я подумала и согласилась, не видя причин для отказа, да мне и не хотелось отказываться.

– Ну и отлично! С вами поедут Егор и водитель.

Услышав о предстоящих планах, девочка взвизгнула от радости и потащила меня собираться на пикник.

Максим Сергеевич хорошо продумал наш отдых. Пока мы с Леной играли в бадминтон, а Светка загорала, Егор с водителем раскладывали походный мангал. Рядом с нами никто не расположился. Вообще отдыхающих было мало, похоже, в такую погоду им лень было тащиться даже на озеро. Пообедав вкуснющими зажаренными сосисками, девочка захотела искупаться. Я знала, что она хорошо умеет плавать, но не разрешала заплывать глубоко – пресная озёрная вода бывает коварна.

Мы плескались недалеко от берега, когда услышали раздражённые голоса. Оглянувшись, увидели, что около нашей машины Егор и водитель громко спорят с каким-то мужчиной. Трудно было разобрать, о чём речь, но разговаривали на повышенных тонах и сильно жестикулировали – может, какой-то пьяный пристал? «Ладно, сами разберутся», – подумала я и обернулась к девочке. Лене нравилось нырять, а меня это беспокоило, в мутной воде я не могла её видеть, хотя она и плавала рядом со мной.

Я старалась разглядеть что-нибудь в толще воды, когда кто-то резко дёрнул меня за ноги. Теряя равновесие, я лишь злилась на дурацкую шутку, не понимая, что рывок был слишком сильным для ребёнка. Неожиданно оказавшись под водой, не успела вдохнуть воздух и захлебнулась. Отчаянно барахтаясь, вынырнула на поверхность и, едва увидев испуганную мордашку Лены, снова погрузилась под воду из-за очередного толчка.

До сих пор эти события вспоминаются мне, как картинки в замедленном фильме. Вот я выныриваю, вижу ужас в глазах ничего не понимающей девочки, слышу продолжающиеся на берегу разборки. Вдруг приходит понимание и страх сжимает сердце. Сейчас то же самое произойдёт с Леной, и я не смогу найти её в такой мутной воде и помочь.

– На берег, – хриплю я, а мне кажется, что кричу, и горло разрывает боль. Она наконец начинает двигаться, а я ныряю и отчаянно пытаюсь лягать ногами того, кто крутится под водой, в слабой надежде немного задержать его и дать девочке уйти.

Воздух заканчивается, я снова на поверхности. Слышу крики Светки, вижу Лену почти у берега и бегущего к ней Егора. Снова кругом вода, я уже не лягаюсь, нет сил, но и под водой никого нет. Меня кто-то хватает, надо сопротивляться, а я не могу. Потом вижу испуганное лицо Егора и всё, темнота…

***

Я пришла в себя на берегу, сотрясаясь от кашля. Егор помог мне подняться, завернул в плед и посадил в машину, где уже были Лена и Света. Они обе смотрели на меня, как на привидение, наверное, я и была на него похожа. С напряжённым лицом разглядывая меня, Егор спросил:

– Ты как? Сейчас поедем в больницу.

Я покачала головой.

– Не надо. Всё нормально, – слова давались с трудом, но очень хотелось оказаться в своём номере и свернуться калачиком под одеялом.

– Тогда на базу, – бросил он водителю, и мы тронулись, оставив все вещи на берегу.

Максим Сергеевич в очередной раз встречал нас у ворот. Лена выскочила из машины первой и бросилась к нему. Он прижал её к себе и наблюдал, как я с помощью подруги выбираюсь из джипа. Удивительно, что даже в таком состоянии я попыталась представить себя со стороны и содрогнулась от ужаса. Но, всё ещё обнимая девочку, её опекун смотрел на меня вовсе не с отвращением, в его глазах я увидела ярость и вину. Ладно, подумаю об этом потом, сейчас горячий душ и кровать.