Нина Ганьшина - Чудесное. Ангел мой. Я из провинции (сборник)

Где живет в России?

Когда уехал?

Когда вернется?

Зачем уехал?

Что изучает?

Где нашел деньги на поездку?

Я разговаривала с консулом, словно беседовала со знакомым человеком о знакомых вещах. Я даже улыбнулась на последнем вопросе, потому что денег и в самом деле немного – но Ильдар много работал, давно мечтал о поездке и откладывал деньги. Потом продал машину, сдал квартиру, гараж…

И вот я никак не могу вспомнить, вернул мне консул паспорт или нет… При положительном результате вернуть его он не должен. Но у меня в руках оставалась папка с документами. Он сказал мне: «Хорошо. Идите к четвертому окну». И я, держа что-то в руках (папку?), сказала неуверенное «спасибо» – четвертое окно оказалось кассой, куда надо отдать двадцать долларов. Я прошла! Но я уточнила у кассира, прошла ли…. Она кивнула серьезно и паспорт мне не вернула. Паспорт с американской визой должны прислать домой, в Читу.

Я прошла!

Визу в Тайвань я тоже получила.

Я вернулась в Читу – и сразу же позвонили дети. Олеся прислала славные фотографии детей. На одной из фотографий Маратика видны все его пять зубиков!

У Ильдара на руке – отпечаток собачьей лапки. Оказалось, что такие печати ставят в зоопарке вместо билета! Мне кажется, очень правильно – билет не потеряешь, да и вроде бы становишься ближе к живому миру, на который пришел посмотреть. Олеся написала мне: «Это вместо билетов печати ставят, и каждый раз разные:) в прошлый раз черепахи были. А Марат опять козу гладил))) а мы с Пашей на фуникулере катались))».

Под занавес дня – стихи Ларисы Миллер:

Жизнь в нашей стране не слишком располагает к счастью и веселью. Прав был В. Маяковский: «Для веселия планета наша мало оборудована». И ведь как долго мучился он над этой строчкой! Сколько вариантов перепробовал, прежде чем написалось… После публикации списка неэффективных вузов я перестала видеть будущее. Будущее исчезло, замерло, как замирает ребенок, который не хочет рождаться у нерадивой матери или в тяжелых жизненных обстоятельствах. И в том, и в другом случаях необходима принудительная абортация – а за ней, скорее всего, последует бесплодие. Именно на это обрекает нас наше мудрое правительство – на бесплодное существование в бесплодной стране.

Кое-что я успела сделать. Сегодня получила еще одну книжку из Москвы «Николай Савостин: жизнь и поэзия. Поэзия и жизнь». Это моя восьмая научная книжка.

Но я не смогла увидеть расцвет провинции.

У меня болит горло. Я почти потеряла голос от кашля. И я печально, печально смотрю вокруг и печально, печально думаю о будущем России.

М. Лермонтов был прав:

Олеся прислала фотографию, где на дереве прикреплена записка. А на записке информация о кошельке – обращение к тому, кто его потерял. Кошелек находится в полиции. И какую страну мы назовем «страной рабов, страной господ»? М.Ю. Лермонтов знал.

Там, в Америке, перешли на зимнее время. Мы уходим в долгие утренние сумерки.

Там, в Америке, еще вчера. А здесь, в России, сегодня исполнилось одиннадцать месяцев малышу Маратику! И это – самое светлое, самое волшебное. Вот только ради этого и надо жить.

Слава Богу!

Арише исполнился годик. Мне кажется, я никогда не забуду, как мы везли ее из роддома, как она тихонько плакала в машине, а у нас не было соски. И какая она была крошечная…

Теперь она уверенно ходит, любит книжки, знает все свои игрушки и многое другое. Пусть растет счастливой девочкой и не болеет!

Когда я беру ее на руки, странное чувство возникает у меня – словно я прикасаюсь к живому брату своему. Его нет более двадцати лет – а внучка его с нами. Маленький, живой, настоящий человек.

Наш малыш Маратик научился произносить звуки, которые издают разные животные. Наверное, поездки в зоопарк даром не прошли!

Маратик растет и с каждым днем знает и умеет все больше. Пока одно из его главных увлечений – рисование. Правильно держит пальчиками карандаш, увлеченно что-то изображает на бумаге. Конечно, не рисунок. Но что-то проблескивает, что-то энергетически светится. Может быть, может быть…

Олеся сказала Маратику, что скоро бабушка приедет. И наш малыш запрыгал от радости у мамы на руках, потому что он, конечно же, понял и очень обрадовался!

…Наверное, жить надо проще. Как живет, например, с родителями престарелая дочка и плачет от жалости к папе – потому что она сделала замечание ему, ведь он один съел всю коробку конфет. Она сделала ему замечание – а он расстроился, разве он не имеет права на эту коробку? И пожилая дочка плачет от жалости и твердит, что купит ему еще конфет, только пусть он не сердится, не обижается. Старый отец называет пожилую дочку Малышкой, гладит ее по крашеным волосам и успокаивает. У Малышки нет компьютера, нет сотового телефона – все деньги она тратит на поездки по городам страны и на покупки магнитиков, от которых уже почти согнулся холодильник в маленькой кухне.

Или, может быть, жить так, как живут люди, похожие на птиц. Они легко перелетают с места на место, они не слишком задумываются над тем, что воруют крошки у своих ближних. Они мало думают о завтрашнем дне. Они и о сегодняшнем не так уж много размышляют. Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда…

Мне бы очень хотелось просто жить рядом со своим внуком. Жить с ним и смотреть, как он растет, как он меняется. Вот он научился вылезать из своего стульчика. Вот он на простые слова «пусть он пока поиграет» начинает махать ручкой – он вычленил в потоке речи слово «пока»! Вот он уже знает, как кричат разные животные. И еще он так хорошо научился держать ложку. И если я не вижу малыша несколько дней – я просто не узнаю его – так он вырастает, так он меняется.

Смысл жизни заключается в том, чтобы заглянуть в глаза своему внуку, заглянуть и, восхитившись, забыть обо всем на свете. В этом и заключается наша жизнь.

Безумное летнее время зимой… Очень хочется залечь в зимнюю спячку – и чтобы никакого времени вообще не было!

Вчера, когда шла домой после конференции, подумала: традиции – это те же нормы. А языковые процессы – это нарушение норм. Но со временем происходит перетекание традиций в языковые процессы: как и нормы могут стать ошибками, а ошибки – нормами. Языковые процессы – это видоизмененные традиции. Только и всего. Именно поэтому и те, и другие были всегда – в вечно-живом языковом пространстве.