Елена Тимошенко-Седьмая - Чужая постель. Роман

– Кто вы? – испуганно спросила мать.

– Мама Юрочки, можете ничего не объяснять, я всё знаю.

– Мне так горько и тяжело.

– Верю, деточка, крепитесь. Все мы смертные, всем тяжело.

– Никогда не думала, что Юры может не стать…

– Юрочка рядом, мы просто его не видим. Он теперь ангел и будет нас оберегать.

– Вы так думаете?

– Я верую. А вы крещёная?

– Нет, не верю, что есть Бог. Уж слишком много я страдала в этой жизни непонятно за что.

И Тамара Борисовна, гордо вскинув голову, пошла прочь с кладбища, унося с собой утрату и финансовую потерю в душе.

Сергей вплотную занялся учебой, Виктория устраивала ему встречи с иностранцами, среди которых у неё было много друзей. Произношение у первокурсника было легкое и практически без акцента. Отношения с Викой оставались такими же страстными и близкими. Находясь в другом городе, брат со временем уже и забыл, что когда-то была связь сестрой. И всё чаще начинало казаться, что это его фантазии. И всё произошедшее приснилось, когда он был пьян и расстроен её свадьбой. И что, в принципе, скорее всего, быть этого не могло… Как-то вечером после бутылки красного вина Сергей решил остаться на ночь у Вики.

– Нет, мой мальчик, так мы не договаривались!

– Зачем договариваться, когда нам хорошо?

– В определенное время хорошо, а спать ты будешь у себя дома.

– Ну, посмотри, какой за окном идёт дождь, тебе не жаль меня выпроваживать?

– Нисколечко, вызови такси, если не хочешь совсем испортить наши отношения.

– Не понял, ты меня не любишь?

– Я этого никогда и не говорила…

– Ты меня хотела и хочешь! Этого не скроешь, я знаю, как ты стонешь…

– Ерунда, убирайся…

– У тебя кто-то появился?

– Давай без допросов! Ты мне никто!

– А хочешь, буду кто – стану законным мужем…

– Мужем, не смеши, за душой ни гроша, ни положения в обществе… Что можешь ты, студент, дать? Мне, которая привыкла жить в роскоши и каждый отпуск проводить на Средиземноморье? У нас хороший секс, мы отлично проводим время, и не более.

Они оба не заметили, как перешли на французский язык, и лишь после того, как Сергей вышел в подъезд, он снова произнес фразу, произнесенную Викой, но уже на русском. «Nous avons de bonnes relations sexuelles, nous passons du temps». «„У нас хороший секс, мы отлично проводим время“. Да, но ты забыла, что ещё мы общаемся, у нас общие интересы, вкусы, и, в конце концов, мы друг друга понимаем без слов…» Выйдя на улицу, Сергей решил отпустить такси и узнать, с кем будет проводить эту ночь Виктория. В чьих объятиях заснёт эта изысканная и манерная женщина… Ревность терзала душу, хмель давно прошёл, и вечер, который так хорошо начинался, был непоправимо испорчен. Уже сорок минут он стоял промокший насквозь под проливным дождём и собирался уходить, как к дому подъехал черный лимузин, и оттуда вышел Боб, пакистанец по происхождению. Жил и работал тот в Москве при своём посольстве. А сюда, как говорил, в провинцию, приезжал отдохнуть. Познакомились они с Викторией два года назад, благодаря новейшим технологиям – Интернету. Сергей был с ним знаком и однажды даже встречался за деловым чаепитием.

– Зачем он ей нужен? Другая нация, нравы, обычаи. Всё равно не женится. В Москву, если бы хотел, давно увез…

Обо всём этом думал Серёжка в такси по дороге домой. Ночью у него начался сильнейший озноб и кашель. Парень решил дождаться утра, а потом сходить в аптеку. Но утром до аптеки не дошёл, а смог еле как добрести до кухни и от слабости потерял сознание. Сколько часов пролежал, не приходя в себя, не знал, но, судя по Викиным звонкам, долго. Она звонила четыре раза. Просить о помощи кроме неё было некого, и он позвонил. Виктория не стала церемониться с больным, вызвав скорую помощь. Больного тут же увезли в больницу, поставив диагноз – воспаление легких. В палате находилось шесть мужчин, Сергей был седьмым. Койко-мест не хватало, и вновь прибывших больных размещали на каталках в коридоре. Пять дней Сергей ждал, что Виктория Артуровна приедет или хотя бы позвонит. Но Вика молчала, видимо, было не до того. И влюбленный студент находился не столько в состоянии болезни, сколько в отчаянии, что никому не нужен. Силы его покидали, и, несмотря на капельницы и инъекции, выздоровление не наступало. Среди недели приехала мать, привезла импортные шприцы, фрукты и деньги. Предложила сыну лечь в платную палату-одиночку, но Сергей отказался. Парень последнее время боялся одиночества и боялся умереть. Страх смерти преследовал по ночам, и он не спал, не ел… Болезнь держала больную грудь в железных тисках, мучил страшный кашель. Ночами в бреду студент разговаривал, и вскоре уже вся палата знала, что он любит безумно женщину с именем Ирка, а испытывает страсть и влечение к Вике.

Мать рассказала, что у сестры появился новый любовник – Андрей. Старше её на двенадцать лет, состоятельный женатый бизнесмен с двумя детьми. Жениться на ней не собирался, но Ирка знала наверняка, что всё в этой жизни относительно и это явление временное. А пока сестра оставляла матери Арину на воспитание и развлекалась с любовником. Поначалу мать была страшно против, что Ирка разбивает чужую семью. Но та вовремя напомнила, что дядя Юра тоже не был холостым. Да и потом, если не Ирка, то любая другая будет на её месте. Это у мужчин в крови – инстинкт животного, самца-завоевателя, и Ирка здесь совсем ни при чём, она устраивает свою жизнь как может.

Всё это повергло Сергея в ещё большее уныние, он жалел сестру и уже предвидел, что та окончательно поломает свою жизнь. К тому же бизнесмен был нечист на руку, и неизвестно, на чём строился его бизнес. Андрей всё время кому-то звонил, с кем-то договаривался. Пропадал на несколько дней, а потом так же внезапно появлялся, забирал Ирку, и они летели отдыхать на Карибы или ещё куда-нибудь за границу.

Уже десять дней Сергей находился в больнице, Вика не приходила, да и на звонки отвечала нехотя. Больной нервничал и курил в туалете по нескольку сигарет, хотя врач запретил это делать. Но тот плевал на запреты, и болезнь подтачивала не только тело, но и душу.

В процедурном кабинете парень увидел молодую девушку с забинтованным лицом. Её историю знали все – от главного врача до уборщицы. Все, кроме Сергея. Его не интересовала чужая беда, хватало своей. Но Лиля, так звали девушку, заговорила первая.

– Сигарету одолжи.

– Тебе курить не вредно?

– Вредно жить на свете без друзей.

– Что, никто не навещает?

– Люди приходят, друзей нет…

– Давно здесь?

– Месяц и две недели.

– Что врачи говорят?

– Жить буду, вопрос в другом: КАК?

– Неужели всё так плохо?

– Даже представить не можешь, мне не то что поговорить, поделиться своей бедой не с кем.

Сергей заглянул в глаза девушки. В них читалась растерянность, боль и что-то ещё, чего он не знал. Глаза были огромные и бездонные, эти глаза ему напомнили глаза умирающей больной собаки, которую хочется погладить и накормить. И заставить жить, жить, только жить! Между ними воцарилась пауза, так непривычно было смотреть в лицо, на котором были только глаза и больше ничего. Глаза размером с земной шар, а потом бинты, бинты. Глаза, наполненные безверием, в которых отсутствовала даже надежда.