Александр Романов - Роковая ошибка

– Твоя беда в том, что ты боишься… – рассудительно заговорил Дима, посмотрев на него, поджав губы. – Пойди на риск, будь более уверенным в себе. Посмотри, как ты это делаешь, – Дима встал со стула и принял позу, которая была обычно характерна для Ильи. – Я, вот, здесь написал статью, мне кажется, она не очень то уж и хороша, но вдруг, кто знает, сгодится. Вот скажи мне, кто так предлагает свою работу? Больше вежливости и уверенности! Меньше слов паразитов. Смотри, как это нужно говорить. Дима снова встал и принял теперь уже комфортную для себя уверенную позу. – Здравствуйте! Не могли бы вы просмотреть мою статью? Мне кажется, это вполне может стать вашим лучшим материалом. Чувствуешь разницу?

– Тебе легко рассуждать. Говорят, в завтрашнем выпуске даже твое фото у статьи разместят. Ты вот, весь цветешь и пахнешь, и все у тебя получается. К самым известным людям тебя направляют интервью брать.

– Так поэтому и направляют, что нужно уметь себя подать, – парировал Дима, окинув приятеля своим блестящим, сосредоточенным взглядом.

– Ну и как именно мне нужно держаться? – Илья с жеманной игривостью вновь принялся подражать ему. Выглядело это довольно смешно и нелепо, но Дима воздержался от комментариев, чтобы не задеть чувств друга.

– Ну, почти… почти.. уже лучше! – придав голосу живость, он похлопал Илью по плечу и добавил со свойственным ему умением доходчивого изложения своих мыслей. – И галстук… галстук купи подороже! Нельзя экономить на самом важном мужском атрибуте, после обуви, конечно.

Отойдя в сторонку и отчасти обидевшись на язвительное поучение Димы, Илья сел за стол и, взяв карандаш, принялся делать хаотичные штрихи на листке бумаги. С десяти лет он увлекся рисованием: сначала это были простейшие наброски, состоящие из толстых линий и сюриалистических фигур, затем пейзажи, а потом и вовсе перешел на портреты, изображая своих любимых исторических персонажей: политиков, спортсменов, деятелей искусства. Работа над этими зарисовками расслабляла его, и он мог проводить за этим занятием многие часы, часто засиживаясь до самой ночи.

В этот момент к ним и подошел Георгий Валентинович, исполнительный директор «Столичных известий». Илья ретировался к зеркалу, репетируя свою позу и речь. Однако, как бы он не силился побороть столь свойственную ему робость, получался у него все тот же фокстрот нелепости.

– Дмитрий! Неплохая работа в «Электронном мире». Поставим ссылку на твое интервью с первой страницы. Думаю, правление решится подкинуть тебе еще одну важную миссию. А пока… Где же твой обещанный квартальный отчет? У тебя сорок минут! – заявил он своим низким каменным голосом и быстрыми шагами направился дальше по коридору, даже не дав возможности, вставить слово.

– Смуглянский … важная персона… Стоит только человеку получить назначение, как вместе с должностью приходят вечные спутники – заносчивость и гордыня, – прошептал Дима и, проводив директора взглядом, снова присел за свой компьютер. На экране появились иконки текстовых документов, где среди прочих особо выделялся один под названием «Для любовного романа», наброски его книги, которые он пока так и не решался никому показать. Самое страшное для любого автора – непризнание его книги. Можно перенести любую критику маленького рассказика, стихотворения, но нельзя перенести провал романа, которому ты отдал несколько лет своей жизни. До этого произведения в его творческих закромах были лишь десятистраничные детские сказки и незавершенные фантастические приключения.

Неожиданно для себя он снова невольно втянулся в работу над романом и начал печатать:

«Эта встреча должна была стать последней для них. Они стояли чуть поодаль, их глаза непрерывно смотрели друг на друга, моргая так редко, что организм стал включать защитную реакцию, смачивать их слезами. Все смешалось. Любовь, боль, грусть, осознание неизбежности разлуки. Все это угнетало как никогда. Судьба иногда бывает так жестока к людям. Мужчина и женщина, которые были так близки, вынуждены расходиться навсегда. Они разрывают последние тоненькие нити, которые связывали их когда-то. Отрывают умершие частички своего собственного сердца, которые никогда больше не смогут склеить»

Тем временем в компании “Электронный мир”

Блестящие, полированные двери лифта издали глухой звук и плавно распахнулись. Привычный седьмой этаж встречал Лену бегающими коллегами, шумно общавшимися между собою. Перегородок на этаже почти не было, а если где и были, словно случайно забытые дизайнерами перекрытия, представляли они собой всего-навсего небольшое стеклянное ограждение с тонкими пластмассовыми жалюзями. Под потолком в самом центре зала гордо красовались голубые неоновые буквы, составляющие название компании. Рабочие столы здесь буквально ломились от различных электронных приборов. Это был самый настоящий полигон, изобилующий различными устройствами, начиная от обычных электронагревателей и заканчивая сложными беспроводными телефонными коммутаторами. Первым распоряжением при вступлении на должность Подгорный обязал переместить Департамент опытно-конструкторских разработок на свой этаж, чтобы иметь возможность ежедневно самостоятельно контролировать ход работ по новым проектам. Кабинет директора находился в самом конце этого зала и поэтому, чтобы добраться до своего рабочего места Лене каждый день приходилось пробираться сквозь нескончаемый лабиринт из оборудования и бегающих из угла в угол людей. Вот справа показался рослый, жилистый молодой человек, руководитель группы развития. Он как обычно сухо поприветствовал ее и тут же пробежал мимо, всем своим видом демонстрируя свою озабоченность какой-то важной производственной проблемой. Вскоре навстречу ей зачастили дамы, референты директоров департаментов с нижних этажей. «Наверное, снова завалили мой стол своими нескончаемыми служебными и докладными!» – отрывисто вздохнув, подумала про себя Лена. Все они виделись по несколько раз в день, но только одна из них, помощница главного бухгалтера Светлана – стала ей настоящей подругой. Поставив свою сумочку рядом с креслом и быстрым движением включив компьютер, Лена заторопилась в дамскую комнату, где уже по обыкновению столпились у зеркала ее многочисленные коллеги. Мужчины обычно любят говорить о том, что в действиях женщины нет логики. Но происходившее здесь в этот момент как раз в пух и прах рушило эту теорию. С самого первого дня, как Подгорный стал директором, входные двери оснастили детекторами времени прихода и ухода сотрудников и, конечно же, все женщины сразу же смекнули, что вход через проходную еще не обязательно означает начало работы и сразу же устремлялись заниматься прихорашиванием своего внешнего облика. Седьмой этаж пользовался особенным спросом, ведь именно здесь, в дамской комнате, было самое большое и удобное зеркало. Войдя внутрь, Лена увидела привычное зрелище. Буквально повсюду сновали без умолку тараторящие дамы, причем говорили они во весь голос, совcем не стесняясь неприятной звонкости и громкости. На подставку под зеркалом ими было вывалено огромное количество пакетиков, бутылочек и всяческих тюбиков, кто-то даже захватил фен и средства для укладки. Запоздавшая уборщица, едва вошедшая в комнату, в тот же самый миг была зверски обругана секретаршей директора производственного департамента, и та с обиженным бурчаньем поспешила побыстрее удалиться. Закончив свой моцион по укладке, спустя несколько минут удалилась и сама секретарша (утро ей определенно не шло: побледневшее, полное веснушек лицо немного опухло, ноздри ее то раздувались от недовольства, то снова сужались от непонимания, темно-желтые, почти оранжевые волосы стояли дыбом, как бы сильно она не старалась уложить их. На рабочий день были настроены лишь проворные короткие ножки.