Дмитрий Босяченко - Один день. Три новеллы о необратимости

© Дмитрий Босяченко, 2017

ISBN 978-5-4485-5553-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Если говорить начистоту, то больше всего на свете я не люблю ждать.

И больше всего на свете я люблю путешествовать.

Правда путешествовать у меня получается только тогда, когда я нахожусь в ожидании. Можете представить, как меня это бесит!?

Потому что, когда мама дома, мне уже ничего не нужно.

Но обо всём надо по порядку, так говорит мама. Она постоянно твердит, что у меня мысль рассеянная. Это значит, что я прыгаю с одной мысли на другую, сам не замечаю, как.

Я и книжки также читаю. Не успеваю дочитать одну – начинаю другую. Часто потому, что не терпится начать новую историю, но ещё чаще из-за того, что концовка мне уже известна. Предсказывать конец, в принципе, не кажется мне сложным. Я записываю свой вариант на листок, а потом спрашиваю у мамы «чем закончилась» интересующая меня книга. И она отвечает. По моим подсчётам до сегодняшнего дня ответы совпадали на 94,5%! Моя мама свидетель. Она любит читать. И, к тому же, она филолог по образованию. Мне кажется, она прочитала все книжки мира! Или, как минимум, все те, что есть у нас в шкафу. А их там полным-полно. Не подумайте, я не хвастун. Просто опытный читатель.

Короче, из-за того, что случаются истории с предсказуемым финалом, книги я делю на интересные, которые дочитываю до конца, и обыкновенные.

Сегодня я проснулся раньше привычного, но мамы уже не было дома. «Странновато», – подумалось мне. Её выходной в магазе – мой праздник. Ведь обычно, даже в рабочие дни, она помогает мне одеться, умыться, сделать туалет и приносит завтрак. Но бывало и так, что ей нужно было уходить пораньше: на подработку, на дачу летом или зачем-нибудь на дальний рынок, где деревенские продавали по дешёвке продукты, начиная с пяти утра. На этот случай мама оставляла рядом с кроватью тазик с водой для умывания, на столе у кровати – термос, вкусности к чаю и записку, навроде:

«С добрым утром, соня!»

Всё было на месте, кроме записки. «Странно», – опять подумалось мне.

Я проверил, случились ли утренние процедуры. Раньше я ещё мог это контролировать. Потом мог только на половину, частично, так сказать. Но в последнее время с этим большие проблемы. Ну, да ладно, не так уж это страшно. Вернее, ко всему привыкаешь.

Перекусил в одиночку.

Поел. Включил телевизор. Новости. Новости спорта. Передачи о том, что надо есть, как готовить и чем лечиться. Ничего не оставалось, кроме того, как запустить ноут и закачать какой-нибудь фильмец. На фильмы я повёрнутый. У меня имеется специальный, регулярно пополняемый список фильмов, которые надо успеть посмотреть. Поставил на скачку – «Хладнокровное убийство» 67 года. Успел немного почитать. Несколько книжек и журналов всегда ожидают меня на нижнем ярусе столика, что подле кровати. До них легко дотянуться.

Дж. Барт – «Конец пути». Мне подарила её мама, как всегда обернув в чистое, белое, нетронутое полотно. Она приносит мне по одной-две книжки в неделю, специально обернув каждую обычной бумагой. Обертка нужна сразу для нескольких целей. Ну, во-первых, так сохраняется интрига, рождается сюрприз, ведь ещё какое-то время, уже держа тайник в своих руках, я не знаю, что там. Во-вторых, это просто практично – мягкая обложка самой книги не задирается по краям, как сухие листья, не замусоливается, не рвется. И в-третьих, у нас имеется общая игра, вернее увлечение. Прочитав произведение, мы с мамой пишем на чистом листе уже знакомой нам книги собственный вариант её названия, а также делаем иллюстрацию к оформлению, в зависимости от полученных впечатлений, оставляя неизменным только авторство. Такое вот баловство.

Прошло сколько-то минут. Долгих. Нудных. И я знаю отчего. Я чувствовал, как подступает ненавистное ожидание.

Ждать.

Ничего не могу с собой поделать. Когда её нет дольше обычного. Да когда её просто нет.

Такая вот зависимость.

Проверил все социальные сети, почту, форум. При том по несколько раз. Навернул по ним пять виртуальных кругов. Вдруг пока я читал новости «ВКонтакте», кто-то написал мне на мыло. Признаюсь честно, без Интернета я бы совсем двинулся.

Так я скоротал час. Эх, нужно было поспать подольше. До обеда. Провести это время во сне было бы куда интереснее. Знаете ли, сны иногда бывают такими увлекательными. Даже у меня.

Начал смотреть фильм. Не смотреть, а просто пропускать, не моргая, картинки и звуки через себя. Позволять им пройти насквозь, дальше. К соседям. Или на улицу. Потому что, на самом деле, я начал ждать.

Единственным действенным оружием против ожидания является путешествие. Любое путешествие. Даже выдуманное, как бы ненастоящее даже.

Нажав на паузу, я убрал ноут. Приподнял подушку. Приподнялся сам. Как смог, конечно. Уставился в стену, и отправился в путь.

Я практикую ментальные путешествия вот уже десять лет. Я открыл их для себя через два года после того, как всё изменилось.

Но обо всём надо по порядку, ведь так?

Митеньке.

Моему любимому Сыночку.

Я начну по порядку. С самого начала. Так будет правильнее. И понятнее. Может, тогда ты сможешь понять меня. И, возможно, простить.

Сегодня утром я ушла из дома навсегда. Ушла от тебя. Сбежала. Навсегда. Я больше так не могу. Не могу. У меня разрывается сердце видеть тебя таким.У меня разрывается сердце. Оно тяжелое, как самое страшное воспоминание. Оно будто в гипсе. Я просыпаюсь и чувствую его в груди. Как будто там что-то чужое. Оно тянет меня к земле. Если оно застопорится на ходу – я наверняка упаду головой вниз, как страус)), и никто уже не сможет меня поднять.

Мне хочется вырвать его, избавиться, выбросить на дорогу. Пусть топчут.

Слишком много чувств.

Вспоминала сегодня, как, примерно месяц назад, я пришла к тебе в комнату поутру, а ты лежал с лицом мокрым от слез, но не плакал. Не издавал звуков, и казалось, даже не моргал. Ты рассказал мне тогда, что тебе приснился сон. Ты говорил: «Понимаешь, это был очень явственный сон, почти настоящий, как жизнь. Представь, что я сижу у окна и наблюдаю за небольшой птичкой, которая будто ласточка перед дождем низко летает кругами по двору. Порой, она пролетала совсем рядом с домом, с нашим окном, будто играла со мной. Она виртуозно пикировала вниз почти до самой земли, и вдруг вновь поднималась. А потом она взлетела высоко-высоко! И ещё дальше и выше. И я, было, начал во сне радоваться за нее, ликовать, как будто помог ей вырваться из плена, но когда она превратилась в далекую почти невидимую точку, мне стало страшно. Невыносимо тревожно, как перед бурей, как перед тем самым прыжком в воду… Я понял, что, если она улетит, то уже никогда не вернется. Но я не закричал, не попытался ее зазвать обратно. Я понял, что так будет лучше, хотя бы для неё так будет лучше и мне нужно сдержаться. Во сне я просто начал плакать, чтобы не осталось дыхания и сил на крик, чтобы он не вырвался сам собой, а может от радости или от горя, но скорее всего от всего сразу!