Константин Стерликов - Аджимушкай. Непобежденный гарнизон. Пьеса в 6 актах

Ягунов. А насчет необстрелянных частей вот что скажу. Распределите людей так, чтобы новички были с опытными солдатами. Железнодорожников приставьте к 95-му пограничному полку, курсантов к 83-й бригаде, к Панову, и так далее. Вот и получится крепкая оборона.

Левицкий. Есть!

Ягунов. А Вы, Иван Павлович, назначьте политруков по всем частям, и чтобы работа велась должным образом. Нам людей спаять надо.

В нашей ситуации сила оружия уже ничего не решает. Здесь будет другое противостояние. И без внутренней силы нам не победить.

Парахин. Понял, Павел Максимович! К нам примкнули остатки 276 стрелкового полка НКВД, несколько сотен. Они оказались пока не у дел. Их куда, на какое направление, с кем?

Ягунов. А вот их в тыл, или на вторую линию обороны, в вспомогательный состав. Я знаю, им досталось и в городе, и поселка Маяк. Пусть передохнут…

Парахин. Это с их опытом и навыками?

Ягунов. Я думаю, в ближайшем будущем, они нам пригодятся на другом фронте, и именно с «их опытом и навыками», Иван Павлович!

Парахин. Вы о чем?

Ягунов. Боевая обстановка меняется даже не в часы, а в минуты. Вы можете сказать, что произойдет через сутки? Что с нами будет, и где мы окажемся? Нет. На Тамани? Здесь? В катакомбах? Капитан верно описал разнородное состояние нашего сводного отряда. Мы, по сути, на мине стоим. Одно неправильное движение – и все! Нам нужна дисциплина. Строжайшая. Железный Порядок. Кто это сделает лучше всего, как не особый отдел?

Самый худший удар – это удар в спину. Паникеры, трусы, предатели растут в тени, проявляются внезапно и могут нанести непоправимый урон. Вот здесь нам и понадобится 276-й полк НКВД. Тыл должен быть надежен.

Возвращаться из боя, нам надо в безопасное место.

Парахин. Ясно. Не перестаю Вам удивляться, Павел Максимович! Вы видите наперед и просчитываете все возможные варианты. Недаром говорят, что Вы один из лучших стратегов.

Ягунов. Самый обычный. Все по учебнику и немного смекалки, обыкновенной солдатской. Война излишеств не терпит. Здесь все должно быть максимально ясно и просто. Я в смысле понимания ситуации. Конечно, с противником надо хитрить, выстраивать различные комбинации, но внутри должна прозрачность, четкое понимание того, что делаешь. Только так и можно выиграть.

Левицкий. Я вот все думаю, на Акмонае три армии не устояли, нас тут всего ничего. На нас такая махина прет, а мы держимся. Почему так?

Парахин. Может, сумели организоваться лучше, может, люди у нас подобрались особенные, кто готов сражаться и не бежит с поля боя от первого выстрела. Война она тоже все на места расставляет, сразу становится понятно, кто человек, а кто жалкая тварь. Разберемся!

Ягунов. Положение у нас трудное, поэтому надо мобилизовать все свои силы, и внешние и внутренние. Быть бдительными, следить за всеми мелочами. Ошибиться нам нельзя, любой промах может обернуться катастрофой. А рубеж нам необходимо удержать любой ценой. За нами – тысячи жизней. Их надо спасти.

Парахин. Выстоим, спасем, сами в землю ляжем, но фашистскую нечисть не пропустим!

Май 1942 г. Окопы в районе поселка Аджимушкай. Начальник обороны каменоломен на поверхности, старший лейтенант Николай Белов осматривает позиции в бинокль. К нему приближается молодой лейтенант.

Лейтенант. Товарищ старший лейтенант, лейтенант Ефремов в ваше распоряжение, для связи со штабом каменоломен, прибыл!

Белов. Вольно. Что ж хорошо. Нам каждый боец в помощь. Давно из училища?

Ефремов. Недавно.

Белов. Курсант?

Ефремов. Выпускник.

Белов. Что закончил?

Ефремов. Ташкентское пехотное училище.

Белов. Далековато.

Ефремов. Страна большая. Фронт один.

Белов. В бою был?

Ефремов. Пока нет.

Белов. Ничего, еще нахлебаешься, досыта.

Ефремов. Да я уж чувствую, горячо придется, все полыхает кругом.

Белов. Ага, и весна нынче жаркая, лето видимо такое же предстоит. Урожая будет мало. Я никогда не думал, что окажусь на войне. Я человек абсолютно мирный. Вот когда я работал директором совхоза, у нас такие показатели были, закачаешься. Совхоз «Красный» в Симферополе. Мне даже золотую медаль дали в 37-м году на сельхоз выставке. Хорошие времена были. Светлые.

Ефремов. Медаль та, что на груди у Вас?

Белов. Верно, она самая. Горжусь, это действительно достижение.

Война кончится, хочу вырастить овес с совершенно голым зерном. Есть мысли. Должно получиться.

Война это так… дело временное. Как болезнь. Рано или поздно все равно проходит. А вот мирный труд – это совсем другое, это гораздо важнее и требует особого подхода и внимания.

Ефремов. … Ну мы вроде, не на сенокосе сейчас, надо наверно о военных нуждах думать.

Белов. А что о них думать? Тут все просто. И расставлено по своим местам так, что немец ничего не заметит, напорется на наши грабли так, что искры из глаз посыпятся…

На найди впереди наши «секреты»…

Белов протягивает бинокль курсанту.

Ефремов. Вижу, южнее 20 градусов, прямо 15 и восточнее 35.

Белов. ( улыбаясь ) Молодец! Это приманки, ложные…

А настоящие вон там у воронки видишь? Севернее у обгорелой балки и у сгоревшей техники. Никто бы и не подумал. Ну как тебе совхозное хозяйство, лейтенант?

Ефремов. Впечатляет…

Белов. Тогда, чтоб не скучать. Возьми на себя левый фланг. Там кстати, еще и сорокопятка пушечка имеется. У нас артиллерия большая редкость, можно сказать экзотический фрукт. И распорядиться им надо в самый ответственный момент. Иди туда и попробуй применить теорию на практике. Будешь за старшего. Там офицеров нет. И поторопись, фрицы уже вон заволновались, дымят на горизонте. Скоро полезут.

И помни – держать рубеж любой ценой. Справишься?

Ефремов. Так точно.

Только лейтенант добирается до указанного расположения, как начинается минометный обстрел. Потом появляются фашистские танки и пехота. Завязывается упорный бой. Два танка горят. Пушка разбита прямым попаданием снаряда. Третий танк, маневрируя, и прикрываясь клубами дыма, движется между сопок, заходя во фланг советских позиций. Ефремов берет из ящика две противотанковых гранаты и ползет наперерез… Черное тело стального монстра становится все больше, застилая небо.

Ефремов, выждав удобный момент, бросает гранату. Взрыв оглушает. Танк замирает на месте, вращая башней. Ефремов бросает вторую. Мир закрывает вздыбившаяся огнем земля.

Ефремов, откатившись в окоп, и приходя в себя, видит, как пехотинцы «срезают» выскакивающих из подбитой машины горящих немецких танкистов. Откуда-то слышится окрик, лейтенант оборачивается, смотрит по сторонам, не понимая. И тут обрушивается серия взрывов. Ефремова бросает на бруствер, потом вниз и засыпает комьями земли.