Эвелина Андерсон - Обратная сторона приворота. Сколь безрассудно, беззаветно я любила, настолько стала моя ненависть сильна…

– Конечно, придумаем!

Скрипнула дверь, и показался Влад.

– Лехи нет дома. Он… – взгляд выхватил меня, сидящую на чужих коленях, и Влад замолчал. Я равнодушно улыбалась, не испытывая никаких эмоций. Зато Игорю стало не по себе, и он аккуратно пересадил меня на скамейку рядом.

– … уехал куда-то. Ладно, пока, – закончил Влад и, не глядя, прошел мимо меня.

Все молчали. Первым нарушил тишину Антон:

– Зря ты так. Владик хороший парень.

– И?! Мне всех хороших парней жалеть?

– Вы же с ним встречались.

– В прошедшем времени, – я усмехнулась. – Все кончено, причем, давно.

– Но в окно было видно, как вы целовались.

– Всего лишь прощальный поцелуй.

– А я думал…

– Блин, Антон! Хватит! Это мое дело! Ясно?! – Я уже была готова взорваться. Настроение испортилось и захотелось уйти.

– Соня, ты идешь?

Подруга посмотрела на меня, потом на Игоря.

– Нет, милая, я останусь.

– Ну, ты… жопа!

Быстро развернувшись, я пошла в сторону дома. Сразу за мной встал Игорь:

– Я провожу.

Мы шли рядом и молчали всю дорогу. А о чем нам было разговаривать? Я злилась на подругу, злилась на Антона, сующего нос не в свое дело, злилась на саму себя за собственное поведение. Возле подъезда Игорь спросил:

– Это ты серьезно говорила насчет родителей?

– Вполне. Что, решил воспользоваться предложением? – голос звучал зло и язвительно.

– Зачем ты так? Если передумала, так и скажи. Ничем я не решил воспользоваться.

– Ладно, прости, просто плохое настроение. Приходите с Антоном в девять вечера. Сегодня. Пока. – Последнее слово я произнесла, уже стоя в дверях.

Дома я еще долго отходила. Меня взбесили попытки влезть в мою жизнь и комментирование моих поступков. И Соня. Подруга, называется – бросила меня одну!

Приступив к «вылизыванию» квартиры, я потихоньку остыла. Раньше у нас в гостях не бывало никого из нашей компании, поэтому мне захотелось немножко побыть радушной хозяюшкой. Уборка действовала благотворно, через пару часов от дурного настроения совсем не осталось следа, и я решила позвонить Софии.

– Хоть ты и жопа, я всё равно тебя люблю! – крикнула в телефонную трубку.

– Ну, спасибо! Это с чего вдруг такие обвинения?

– С того, что ты не пошла со мной, бросила, – в голосе уже не было злости, но все еще слышалась обида.

– Вообще-то, мне твой Игорь сказал не идти.

– Вообще-то он молчал. И, кстати, он – не мой.

– Блин! Да он волком смотрел на меня и так мотал своей башкой, что она чуть не отвалилась. Тут и слов не надо – все понятно.

– Да ладно?!

– Прохладно! А ты сразу наезжаешь.

– Все, прости-прости, ты хорошая. Ну что, придешь вечером с Антоном?

– Ты серьезно, что ли? А родители, а сестра?

– Родители на дежурствах, Лиза у тетки осталась в гостях – там племяшке кукольный дом подарили, вот они и залипли на пару. Так что, придешь?

– Приду, конечно! А Мишка?

– Э-э-эм-м-м… Это еще зачем?

– Ты ж знаешь, как я балдею от его глаз! – в голосе подруги послышался нескрываемый восторг.

– Мне его за глаза красивые позвать что ли? А как же Антон?

– Пусть будет!

– И она еще про меня будет говорить, когда сама определиться не может! – Я усмехнулась, – у тебя же и лагерный, и эти двое.

– Да, ладно, лагерного я люблю, а это так, баловство.

– Ненормальная ты баба! Фиг с вами, бери Мишку.

На том и порешили.

Соня пришла в половину девятого, быстро сбросила сапожки с пиджачком и устроилась на кресле, поджав ноги – мы хотели обговорить детали предстоящего вечера, грозящего перейти в ночь.

– Секса не будет! – сказали в один голос и захохотали – сакраментальные фразы мы частенько поизносили вместе – не зря же подруги.

– Просто посидим, музыку послушаем, – продолжила Соня.

– Ага, чай попьем, – я ухмыльнулась, вскинув брови. – Сомневаюсь, что нам удастся отмазаться только чаем.

– Ну ладно, хорошо. Давай, определим рамки – в лифчик можно?

– Не знаю, наверное, не стоит… – я засомневалась.

– Ага, конечно. Значит, тебе с твоим Егорушкой можно было, а мне…

Я оборвала подругу на полуслове:

– Соня, прекрати! Я не хотела бы вспоминать об этом человеке ни сейчас, ни когда либо, ты прекрасно знаешь.

– Извини, забылась. Только не дуйся, ага? – София спрыгнула с кресла и, подбежав ко мне, крепко прижалась своей щекой к моей.

– Все, все, хорош обжиматься, я не дуюсь. Так, о чем мы? В лифчик, если хочешь, можно.

– А в трусы? – Соня скорчила смешную рожицу, распахнув и без того огромные голубые глаза в притворном ужасе.

– Не-е, в трусы нельзя, – я улыбнулась и погрозила ей пальцем. – Ты, типа, не знаешь, что если парень заведется, хрен остановишь. Нас, конечно, не изнасилуют, раз за столько времени не тронули, но искушать судьбу не стоит.

– Ты права, поцелуемся и будет.

Действительно, за все время, что мы дружим с ребятами, от них даже намеков не поступало на интимные связи. Все чинно-благородно – обнимашки, целовашки и ничего большего. За это трепетное и уважительное отношение наша благодарность к ним день ото дня возрастала в геометрической прогрессии.

Пока мы строили планы, подошло время, и раздался звонок в дверь.

– Пришли-и-и… – зашептала София.

– А-а-а, черт! – вскочив, я заметалась по комнате. – Я как-то не уверена… Может, не откроем, как будто нас нет?

– Ксюша, ты че – ку-ку? – подруга покрутила пальцем у виска. – Давай, открывай!

Я тихонько подошла к двери и посмотрела в глазок.

– Кто?

– Свои! Открывайте, совы, медведи пришли!

– Книжек детских начитались?! – мы обе встали в проеме распахнутой двери.

– Заходите быстрее, пока соседи не запалили, – Соня схватила Мишу за рукав и потащила в коридор.

Ребята вошли в квартиру, сняли обувь и прошли в гостиную.

– Ого! У вас, прям, хоромы! – Антон восторженно озирался по сторонам.

– А, это остатки прежней роскоши. Наша прабабка в лучшие времена была обеспеченной владелицей салона красоты, поэтому могла позволить себе жить в комфорте.

Квартира нам и правда досталась прекрасная: трехметровые белоснежные потолки, по периметру украшенные лепниной; огромные, практически панорамные, окна; просторные комнаты, уставленные недорогой, но стильной и удобной мебелью. Многое изменилось за долгие годы, но в гостиной по-прежнему висела хрустальная люстра. Каждый раз, когда зажигался свет, на бежевых стенах начинался танец разноцветных огоньков, которые путались в изящных завитках рисунка на обоях. Как же нам с младшей сестрой нравилось наблюдать за этим завораживающим зрелищем, хотя физики такое невероятное волшебство называют всего лишь двумя словами – дифракция света.

Итак, в нашем распоряжении были три комнаты из четырех, поскольку родительская спальня являлась строгим табу.