Кира Кольцова - Птица дивная

Впервые оказавшись замужем, я витала на облаках любви в предвкушении счастья. Но реальность сразу указала мне свое место – там, где о счастье и взаимной любви не принято говорить. Я оказалась в том месте – где в своих чувствах я осталась одна, продолжая верить своему мужу и стараясь принять его таким, какой он есть…

– Анжелика, через минут двадцать нам выходить – наша станция, – спокойно предупредил меня муж, все так же читая газету.

– Что? Ах, да! – ответила я, пребывая в неопределенном настроении. Сергей насколько мне удалось заметить – то же. Все складывалось само собой и плавно перешло в обычный режим супружеской жизни.

Полигон нас встретил жуткой жарой. Август. Потрескавшаяся земля. Пыль везде и на всем, как после извержения вулкана. Такое ощущение, что о воде и о дожде здесь не помнят уже тысячу лет. Станционный аул имел признаки «средневековья» – глиняные постройки и загоны для скота, грязные пыльные детишки, гуляющие самостоятельно. Неопрятные женщины, одетые в бархат в такую жару и мужчины – то же не опрятные – за то в костюмах.

Все происходило очень быстро. Вот мы уже сидим в чьей-то машине. Огромный пакет с фруктами, две дыни рядом со мной на заднем сидении, позади меня наш багаж…

– Позвольте представиться – Вадим Никитин! Мы с вашим мужем почти друзья!

– Анжелика. Очень приятно! А почему почти? – поинтересовалась я.

– Вот если нам удастся доесть до конца наш с ним пуд соли – то станем друзьями, – ответил мне Вадим и ему, почему то, стало смешно.

Сергей – улыбнулся и дотронулся до его плеча. – Вадим, ты опять на коне? Постарайся угомониться.

– Ну что ты, Сереж, я всего лишь хотел поднять настроение твоей жене.

Я сидела на заднем сидении и лишь переводила, молча взгляд – то на одного, то – на другого, пробуя постичь тонкость юмора новоиспеченного друга.

– Тебе на службу в понедельник, – напомнил Вадим.

– Да, спасибо! Есть еще пару дней на то, что бы побыть с женой и показать ей город.

– Начни с нашего «Арбата», ей понравится, там недавно фонари обновили.

– Да – да, только я начну с духов. Такого выбора настоящих французских духов, как здесь – больше нигде нет. Может я, ошибаюсь? – предложил Сергей, оживившись.

– Согласен! И не забудь провести экскурсию по продовольствию. Ей полезно будет знать, что снабжение здесь, чуть ли не самое лучшее в Союзе.

Непринужденная беседа мужчин, конечно, была мне интересна, но я – «плавилась» от жары и с большим усилием переносила поездку. – Ребятки, а скоро мы приедем? Я уже больше не могу! Такое ощущение, что вот-вот провалюсь в обморок! Надо же, как жарко, как в духовом шкафу…

– Минут пятнадцать, не больше осталось, потерпи, ладно? – Вадим посмотрел на меня в зеркало заднего вида, и я увидела его глаза, голубые и даже синие. Но в них «что-то» было пронзительным и острым, и это «что-то», можно было сравнить только оружейным выстрелом.

Как оказалось, Вадим – человек «системы». В одном лице он был и «обвинение» и «суд» и «каратель». Находясь рядом с ним, человек начинает испытывать неловкость мухи, пойманной в сеть паука. Появляется ощущение абсолютного подчинения, как во время сеанса гипноза. Его взгляд – валил наповал. Его манера говорить, его стиль – вызывали паралич и мозга и конечностей, но более всего, вызывали страх. Короче, мы с ним поладили! И даже подружились! Видимо от того, что его «чары» на меня не действовали. И ему и мне это нравилось.

– Ты в курсе, что происходит в стране? – серьезно спросил Вадим, обращаясь к Сергею.

– Так, не особо. Надо почитать. Ты же знаешь, что я «технарь». А что?

– «Перестройка»! Представляешь? Великая страна, как организм с хроническими нарывами, готова к операции! Как говориться – рыхлое тело готово к операционному внедрению в него чужеродных имплантатов! Жуть! Я шокирован! А схему, какую создали, костоправы… зависть свою ни чем утолить не могут, вот и додумались, черти! Аппетитная и вкусная страна! Держава! Суки! Малохольные слабаки и негодяи! Бескорневые и слабые! Разрушат ведь все – гады! А потом начнут жрать по отдельности куски того, на что распадется наша Родина! Вот так и разлетится вдребезги некогда сильный и всегда готовый к подвигу организм! А что потом? Ты знаешь? Как дальше жить и чему детей своих учить? – пылко рассуждал Вадим.

Сергей в изумлении, покачал головой, не сводя взгляд от Вадима.

Все молчали. Впечатление от резких высказываний Вадима внесли смятение, и я задумалась над его словами, понимая, о чем шла речь…

…Проехали контрольно – пропускной пункт и въехали в город. Как оказалось – оазис в пустыне! Система орошения, которая паутиной окутала весь город от въезда в него – была заметна сразу. Деревья – благоухали, кустарники, цветы – клумбы и газоны. Относительно свежий воздух, увлажненный, насколько это было возможно, облегчал тягостное влияние «пекла», песка и невыносимой сухости, губительной для всего живого.

– Красиво и ухожено, – произнесла я. – Какое удивительное место и какой контраст с тем, что за забором…

Все прежнее, будто законсервировалось в этом чудном и закрытом для посторонних людей, месте. Полигон продолжал жить и выполнять государственные задачи. Не возможно было оторвать свое внимание от наблюдения за процессом рождения нового типа мышления, подхватившего «вирус» навязанной «гласности». Демократическое общество! Что это? Интересно, что станет с привычками? Вероятно, будут приобретены новые, а по старым – все затоскуют навеки… теперь обо всем можно прочитать и без страха обсудить в кругу единомышленников. На всем, ранее запретном, выбили все заглушки! Со всего подряд сняты затворы! Казалось, страна получила доступ к живительному и здоровому, что наполнило легкие кислородом. А что дальше? Прав, Вадим: – куда ведет вектор – ни кто не знает. Мало кто об этом думает сейчас. О последствиях, задумываются, к сожалению, лишь тогда, когда либо уже поздно, либо на грани «фола».

Быт наш замкнулся на стареньком семейном общежитии, в котором был полный развал всего того, что связано с понятием «уют», с крысами, огромными – длиною в палец – тараканами, фалангами, но люди, живущие рядом с нами – неунывающие, вдохновленные любовью и дружбой, увлеченные своим вкладом в общее дело полигона и страны. Иными словами, весело здесь, по всем немыслимым правилам советского гарнизонного общежития.

Я ждала ребенка и ежедневно, с работы – мужа. Знакомилась постепенно с соседями и находила друзей. Мне здесь нравилось! Энтузиазм! Открытость в общении! Люди, влюбленные в полигон, в город – это особые люди – с чистым сердцем – романтики и мечтатели с категорической, абсолютной верой в свою нужность! С верой в то, что у государства они под особой опекой. При тотальном товарном дефиците в стране – здесь «было все», что душе угодно – от мебели и колбасы – до настоящих французских духов.