Кира Кольцова - Птица дивная

Я, с красивым румянцем, свежая, с блеском в глазах от пережитого, похожая на русалку из «Берендеевского» леса, на лесную ягоду – вошла в дом. Нет, не вошла – впорхнула, привлекая к себе внимание! Молча, пролетела мимо родни и гостей, в нашу комнату и ловкими движениями нырнула в свой любимый сарафанчик – до колена, приталенный – слегка старомодный, с красиво обозначенной талией и нежным женственным верхом – белоснежный, в синих небольших васильках. Легкий батист был мне очень к лицу. Волосы сами по себе почти просохли, естественные локоны, и кудряшки унесли меня ветром с солнечными лучами, что прорвались в окна ко мне. Я без труда нашла свои белые босоножки, одела их и посмотрела на себя в огромное старинное зеркало. Это была я…, что же произошло со мной? Что это – новое и волнующее… Я ощутила себя женщиной! Незнакомое ранее ощущение… не было смысла кривить душой – я красива! И не просто красива! Энергия, которая исходила от меня – навсегда останется в памяти этого зеркала вместе с «волшебным» преобразованием моим и моим смущением.

Выйдя медленно из комнаты, я стала свидетелем тишины, возникшей сразу, после моего появления. Стало так неловко, что я поспешила выйти из дома и направилась в летнюю кухню, где со всем мастерством и любовью Сережина мама создавала шедевры, а от запахов у меня резко проснулся аппетит. В кухне мы были одни.

– Александра Антоновна, доброе утро! – произнесла я тихо, целуя ее. Хотя это было уже не утро вовсе…

– Лапушка моя, это ты? Тебя Сережка видел? Красавица ты моя!

– Нет, а где он? Я сияла и улыбалась, порхая вокруг своей второй мамы, изучая содержимое кастрюль и сковородок.

– Ты, наверное, голодна? Вчера ведь совсем ни чего не ела – я все видела. В таком платье тебе, конечно же, не место на кухне. Только не вздумай предлагать мне свою помощь – я сама справлюсь. Тем более тут и Ленка и сестры мои. Так что хозяек вполне достаточно. Пока она хлопотала, я перекусывала всем подряд понемногу, слушая ее.

– А ну-ка, пойдем, Сергея искать! Видать, они с отцом, где-то, уединились.

Действительно, их обоих нигде не было. Мать мне посоветовала сменить обувь и через огород спуститься к реке – что я и сделала. Шла к реке, наслаждаясь прекрасным ясным днем. Река протекала не далеко от дома – не быстрая и чистая – обласканная солнцем – в кружевах плакучих ив. Захотелось лечь в траву и закрыть глаза, но тишину нарушали птицы, которые устроили переполох в кустах у реки. Было невероятно просто все вокруг. Без фальши и прикрас.

Мужчины сидели на бревне поваленного старого дерева – спиной ко мне. Я, незамеченная ими, подошла поближе. Стало слышно то, о чем они говорили:

– Вот ты женился, сынок. Теперь Ленку замуж выдадим за Юрку. Помнишь его – сын Морозовых – он вернулся из Анголы в прошлом году, так Ленку нашу и приметил. Александр Иванович был статным и мощным. Что-то было в нем от медведя – вальяжное, но доброе. Он преподавал в школе физику и очень любил своих нутрий, за которыми ходил, как за малыми детьми и все хвосты их в сторону убирал, когда они засыпали под свекольными листьями, мирно разложив их прямо на тропинки, беспокоясь, что бы ни кто не наступил, случайно.

– Пап, я люблю Анжелику! Но намается она со мной, ты же знаешь, о чем я…

– А голова тебе на что? Вот и думай. Хорошая она, чистая и открытая. Береги ее! Профукаешь, можешь не приезжать сюда больше. Мать то же переживает о тебе, но и терпеть твои выходки то же уже не хочет. У нее к тебе разговор есть, так что – готовься, при случае – она все скажет.

Я не могла больше безучастно стоять за ивой. Было неловко мне, да и разговор их сильно меня встревожил. Подойдя к ним, взяла обоих за руки и молча, повела их в дом. Они что – то говорили мне, говорили между собой, а я тем временем начинала обрастать какими-то тайнами, но при этом так не хотелось ни тайн, ни их последствий…

– Сергей тебе рассказывал об Александре?

– Нет, а кто это?

Ленка потупила глаза на свой маникюр, который требовал немедленного внимания, как считала она.

– Лен, почему ты молчишь? – взволнованно произнесла я и, видимо, побледнела, да так, что даже почувствовала свою нарастающую бледность.

– Девчонка одна, балерина из Москвы! То же красивая. Они очень сильно любили друг друга. Сергей как чумной ходил.

– И что? – не унималась я.

– Да ничего, просто мне казалось, что Сергей больше ни когда не полюбит, ни кого, после нее. Они расстались, лет 5 назад. Что – то промелькнуло в ее лице – не приятное. Мне показалось, что она расстроена из-за того, что Сергей встретил меня. – Он в прошлом году ездил в Москву. Хотел ее найти – не получилось. В это время как раз он и познакомился с тобой.

Взрыв интуиции вдруг, оглушительным боем, потребовал от меня немедленно встать и уехать отсюда – пока не поздно! Но я заглушила этот бой и немедленно нашла оправдание поведению мужа, но вслух не произнесла ни слова.

– Девчонки, а что это вы такие серьезные? – произнес Женька, брат Сергея, подпирая дверной косяк. – Анжел, тебя все потеряли. Все бегаешь мимо. А куда ты бегала, скажешь?

– Женька, отстань от нее! И хватит уже выпивать. Целый день впереди, а ты уже полон до ушей, – одернула его Ленка.

– Я разве пристаю? Ленка, ты не права! И в остальном ты, то же не права!

– И в чем это – остальном?

– Я с тобой больше не говорю. Я с Анжеликой хочу говорить.

– Пойди, проспись! Потом поговорим! Ленка обожгла его взглядом зло и требовательно.

Паузу Женька еле выдержал, но все же не унимался:

– Ну что ты в нем нашла? Вот мы, с ним, между прочим – не ладим! Ну, какая любовь – я тебя умаляю – смешно даже! И как с таким, как он можно вообще поладить?

Я резко встала и ушла. Это единственное, что я смогла в тот момент себе позволить. Месяц, проведенный у родителей мужа, в присутствие родни, принес с собой противоречивые ощущения. С одной стороны – я оказалась принятой в его семью. Меня просто обожал его отец, и, всеми силами оберегала от забот, его мать. Ленка с Женькой – обыкновенные брат и сестра. Я поняла, что они не особо воспринимают друг друга, но оба едины в одном – что-то, чего я не знаю, они категорически не приемлют в Сергее. И отец тогда на речке – о чем он предупреждал? Что он имел в виду?

Бесспорно лишь то, что было незаметно вначале – они все меня жалели – каждый по-своему. Но мне было не очень уютно от другого: за этот месяц мы с Сергеем практически не общались, ни разу не оставались вдвоем – ночь, конечно – не в счет – с ней все предельно ясно. Мне показалось, что он избегает моего общества. Всегда пытался передоверить меня кому-то. На общем фоне присутствия в доме большого количества людей – это выглядело естественно – мною интересовались все, без исключения и внимания требовали то же все.