Олеся Оленичева - Шахматная партия

– На колени! – грозно сказала Ева и сложила руки на груди.

– Что? Ты серьёзно? – он даже растерялся и не знал, как ему реагировать на это.

– Не парься… открывай дверь и забудем всё, что здесь произошло.

– А она становится дикой кошечкой, – облизнулся Люцифер, сидя в любимом кресле в своих владениях и внимательно наблюдая за Евой.

– Смотри, доиграешься, – подошла к нему Лилит и запустила руки ему под рубашку.

– Ты что, ревнуешь?

– Я не умею этого делать, ты ведь знаешь. Где я и где она. Разве королеве гоже обращать внимание на мышку? Даже если у неё начали отрастать коготки.

– Лилит, любовь моя! Я всегда восхищался твоей выдержкой, ты лучшая, кого я мог лицезреть рядом с собой.

Наблюдая за Евой, Люцифер возбудился, чего сам не ожидал, и появление Лилит очень даже было кстати. Он схватил её за руку и опрокинул к себе на колени, запуская руку в роскошные чёрные волосы. Он решил развлечься перед разговором с Отцом, чтобы снять напряжение.

Отец встретил его немного холодно:

– Ты опоздал…

– Извини, я постараюсь впредь приходить вовремя, – совершенно без сожаления ответил Люцифер.

Он даже не соизволил привести себя в порядок, после бурных забав с Лилит. Его причёска просто кричала об этом, а рубашка была немного помята и расстёгнута. На губах остался след от страстного поцелуя Дьяволицы.

– Не понимаю, для чего приносить свои извинения, если ты даже не сожалеешь о содеянном? – задал высокопарный вопрос Яхве.

– Так о чём ты хотел поговорить, папа?

– Твои подданные перешли границы дозволенного, демон жестокости слишком разгулялся, пора его притормозить. Земля тонет в кровавом месиве. Люди сходят с ума. Оливьера пора возвращать домой.

– Он ещё не закончил! – вздёрнул бровь Люцифер. – Его время ещё не вышло.

– Они слишком увлеклись с Асмодеем, ещё немного, и на земле не останется ни одного человека. Все вымрут, кто от алкоголя, кто от наркотиков и различных болезней. Человечество слабеет, их разум деградирует, и ты прекрасно знаешь, к чему это может привести.

– Асмодей уже дома, так что…

Яхве перебил его, не дав договорить:

– У нас был уговор!

– Договор, уговор… ложь и обман. Все лгут… – пожал он плечами и поцокал языком, словно это его расстраивает. – Я всегда следую договорённости. Сказал, призову его раньше срока, значит так и будет. Мы ведь не обговаривали дату. Но давай о главном! – Люцифер начал сердиться, что Отец так яро защищает людей. – Я долго думал и понял, что ты бережёшь свой цветочек для любви, которую она должна испытать и пронести сквозь время. И уже выбрал для этого того мальчишку. Так вот, я решил, дабы она сполна хапнула… любви… я не буду пока соблазнять её мужчинами, пусть они сольются в жгучем экстазе, когда придёт время. Но я усложню ей задачу, я развращу его по полной! Это и будет моим ходом:

– Конь на f6

– Вот теперь мы посмотрим, кто из нас останется на коне! – со злобой в голосе, произнёс Люцифер и вышел.

Ева проснулась от звука хлопнувшей двери. Кошмарный сон, который преследовал на протяжении двух с половиной лет, атаковал, словно дикий зверь. Ей снилось, что за ней гонится чума ХIV века в различных образах: то обезображенных заражённых женщин с алыми пятнами на шее, то мужчин, но ей всегда удавалось ускользнуть, как и в этот раз. Она успела забежать домой и захлопнуть дверь.

Просыпалась Ева после этих кошмаров всегда в холодном поту и потом очень долго не могла закрыть глаза. Казалось, если уснёт, то сон обязательно вернётся. Кошмар повторялся каждый раз, как только она забывала про него. Как будто старался напомнить о себе, не давая стереть из памяти. До утра Ева так и не смогла сомкнуть глаз.

После учёбы она заехала к Марте, которая начала встречаться со взрослым мужчиной, сходила по нему с ума, и готова была прожужжать про него все уши. Но Еву это не раздражало, понимала, как хочется поделиться своим счастьем с близким человеком, особенно, когда влюблён. А подруга, по всей видимости, по уши влюбилась, и это радовало Еву. Они вместе переживали все радости и горести жизни. Ева знала, что Марта готова ради неё на многие жертвы. А если у одной из них случится несчастье, то она всегда сможет рассчитывать на другую.

– Ева, девочка моя, привет, привет! – заверещала Марта и прижалась миниатюрным телом к подруге.

– Привет! А ты вся прямо сияешь от счастья, я очень рада за тебя.

Весь вечер они просидели за кухонным столом, делясь новостями. И когда, вроде уже всё рассказали друг другу, повисла неловкая пауза. Одна боялась спросить, а другая начать разговор, зная, что причинит этим боль.

– Как там поживает твой ухажёр? – нарушила паузу Марта.

– А! Пусть катится ко всем чертям. Видимо, мне не судьба с кем-нибудь замутить. Или следующее моё знакомство будет происходить примерно так: «Здравствуйте, меня зовут Ева и я девственница, если вас это пугает, то тогда до свиданья!» – они обе прыснули от смеха.

– А Ника давно видела? – неуверенно спросила Марта.

– Давно. Раньше хоть издалека, во дворе наблюдала, когда к тебе приезжала. А в последнее время он и вовсе куда-то испарился, – поникнув, пожаловалась Ева.

Бедное сердце до сих пор томилось в плену его образа. Говорят: «Когда любишь, то отпускаешь», так она и поступила, но из памяти не вырезать.

– Значит, ты совсем ничего не знаешь? – Марта захлопала густо накрашенными ресницами. Она всегда была модницей, а с появлением мужчины начала ярче краситься, в отличии от подруги.

– Нет, что-то случилось? – заволновалась Ева, а по спине пробежал холодок дурного предчувствия. Глаза наполнились слезами, и она отвернулась.

– Ох, Ева! У него умер отец… он совсем с катушек съехал и плотно сел «на иглу».

В глазах Евы отразилась жалость, а сердце сжалось от невыносимой боли. Она никогда не забывала своего милого и обходительного паренька, каким он был. И хранила его светлый образ в своей памяти.

– А мать? – коротко спросила Ева.

– Она заливает горе спиртным, и ей совсем не до сына.

– И что, она ничего не замечает?

– Нет…

– И что, ей никто не может об этом рассказать?! – рассердилась Ева.

– Никто не будет этого делать. И я думаю, что это бесполезно. Ты просто её не видела… Ей всё безразлично.

– Господи, Марта, надо ведь что-то делать, он ведь был нам близким человеком. Неужели мы его вот так отпустим по наклонной?

– А что мы можем?

– Ну, не знаю… увезти куда-нибудь подальше от его нынешних друзей?

– И куда это интересно?

Их разговор прервал стук в дверь.

– О! Это мой Лёлик! Пойду, открою, – просияла Марта и сорвалась с места.

Ева ещё ни разу не видела друга Марты и с любопытством ждала встречи. Она услышала радостные возгласы подруги и мягкий мужской смех. Дав возлюбленному раздеться, Марта подпрыгнув, заскочила на него и обвила талию ногами. На кухню они так и зашли.