Олеся Оленичева - Шахматная партия

– Я верю в правильное использование любви, она должна понять! А, может, и вспомнить… – с надеждой ответил Яхве.

– А-а-а… Понял! Это ещё одна твоя ошибка – вера в людей! – рассмеялся Люцифер.

Жизнь подростков протекала очень бурно. Утром школа, потом пять минут домашнее задание и улица. Сверкающие глаза при встрече, горячие поцелуи, пока никто не видит и долгие прощания перед подъездом. Они каждый вечер часами болтали по телефону, обсуждая моменты, которые сложно сказать глядя друг другу в глаза.

– Ева, мы ведь уже поженились с тобой.

– Да, Ники, что ты этим хочешь сказать?

– Ну, а что бывает после свадьбы? – уже начал терять терпение Никита.

– Я не понимаю тебя, Ник, скажи прямо, о чём ты?

– После свадьбы бывает первая брачная ночь! – выпалил он.

– Ты что?! – у Евы округлились глаза, а тело бросило в жар, ладошки вспотели.

Она очень испугалась этих слов. В её мыслях никогда не мелькали такие вопросы. Секс до сих пор оставался для неё под запретом.

– А что такого, Ева?! Ты ведь любишь меня, а я люблю тебя, почему мы должны этого стесняться? – недоумевал Никита.

– Знаешь, Ники, ты не обижайся, но нам ещё рано, – отрезала Ева.

Поняв, что разговор зашёл в тупик, Никита перестал настаивать и отступил, чтобы не поругаться. Быстро свернул разговор и пожелал спокойной ночи, пообещав увидеться завтра и не поднимать эту тему, которая так смутила её.

Всю ночь Никита ворочался в кровати, думая об их поцелуях и о большем. К утру он пришёл к выводу, что она, скорее всего, недостаточно его любит, поэтому и не хочет торопиться. Для него это был удар в самое сердце, да ещё вскользь зацепило и самолюбие.

Поспав всего несколько часов, он проснулся от сигнала будильника. Встал в очень плохом настроении, ещё в придачу и не выспался.

В школе за Никитой ухлёстывали самые лучшие девчонки, а так как с Евой они учились в разных заведениях, парню ничего не мешало принимать знаки внимания, на которые он обычно не отвечал.

Зайдя в класс, Никита бросил сумку с тетрадями на стол и стало плюхнулся на стул.

– Ники, привет, – подбежала к нему самая крутая девчонка в классе, она давно уже пыталась подружиться с мальчиком поближе, но тот не давал ни единого шанса.

– Привет, – буркнул он, даже не повернувшись в её сторону.

– Ты какой-то мрачный сегодня… неудачные выходные? – пропела она.

Внезапно в нём вспыхнула злость и заплясала в бездонных карих глазах. Никита медленно повернулся в её сторону, как хищник, предупреждающий жертву о прыжке, и пристально уставился в упор. Она стояла, как загипнотизированная, не в силах что-либо сделать.

– Я вот смотрю на тебя, Наташа, и понять не могу, зачем тебе это надо? Я ведь никогда не давал тебе повода даже подумать о том, что я могу быть с тобой. Тебе самой не надоело стелиться? – ни разу не моргнув, спросил Никита. Он ни капли не сожалел о своём грубом поведении по отношению к человеку, который перед ним ни в чём не провинился.

– Ник, зачем ты так? Я ведь ничего тебе плохого не сделала… – чуть не плача, спросила девушка.

– Забудь, просто у меня сегодня плохое настроение, – как ни в чём не бывало, Никита отвернулся от неё и начал доставать тетради, готовясь к уроку. Его настроение часто скакало из крайности в крайность.

После уроков, придя домой, он лёг в кровать и попросил маму не будить его. Вечером встал только для того, чтобы поесть и лёг обратно спать. Ему никак не удавалось объяснить своей злости на весь мир, поэтому решил немного побыть один, чтобы никому не навредить.

Придя из школы, Ева села за уроки, решив побыстрее всё сделать и пойти гулять. Она немного чувствовала себя виноватой из-за отказа Никите, но нисколько не сожалела об этом. Её позиция на этот счёт была твёрдой.

После ужина она взяла собаку и отправилась на улицу. Зашла за Никитой, но его не оказалось дома. Марта занималась своими делами, поэтому она решила позвать Сергея, заодно поинтересоваться, может он знает, где Никита.

Вечер ноября выдался безветренным, а лёгкий морозец заставлял хрустеть снег под ногами. Фонари ярко светили, из-за чего снежинки искрились как множество страз на бальном платье. Собаки, спущенные с поводков, навёрстывали время, потерянное в стенах маленьких квартир, которые сдерживали желание резвиться.

– Слушай, Серёж, а ты случайно, не знаешь где, Никита сегодня? Мама сказала, что его нет дома?

– Не знаю, может, в новый двор гулять ушёл, – безынициативно ответил он и отвёл взгляд.

– Мне кажется, что у нас с ним проблемы, – опустив голову, прошептала Ева.

– Не гони, у всех бывают проблемы. Всё ништяк будет. Слушай, давно хотел у тебя спросить. Вот если бы Ник нашёл себе другую девочку, ты бы стала со мной гонять? – прищурил он и без того узкие хитрые глаза.

– Ну, ты пошутил, – засмеялась Ева. – Нет, конечно, ты ведь Марте нравишься. Так что, у тебя ни единого шанса, дружище, – она похлопала его по плечу, и, немного смутившись, тут же убедила себя, что это просто шутка.

В этот момент их разыгравшиеся собаки, не рассчитав скорость и не успев затормозить, врезались в ноги Еве и она приземлилась на попу. А получив искрящийся каскад в лицо, рассмеялась и, вскочив на ноги, начала закидывать снегом Сергея.

Они бегали и смеялись, кидаясь друг в друга снежками. Собаки крутились вокруг них, попадая им под ноги, они валили ребят и наскакивали, проявляя свою любовь, пытаясь лизнуть. Все мокрые, но невероятно счастливые, они разошлись по домам.

На следующий день Никита зашёл к лучшему другу Сергею и рассказал о переживаниях. Он уже устал злиться и решил послушать мнение близкого человека, может, он просто торопится и поэтому накрутил себя?

Всё то время, которое был вдали от Евы, Никита очень скучал. Ему не хватало её губ, только о них и мог думать эти дни. Но где-то в глубине души, «юношеский максимализм» бунтовал, и они вместе с «Эго» протестовали против примирения. Зачем им девочка, которая не настолько сильно любит и не готова подарить себя?

– Думаю, самое время подлить масло в огонь и сделать свой ход, как думаешь? – обратился Люцифер к Отцу.

– Это ведь твой ход, я не в праве тебе советовать, в любом случае, я всегда смогу парировать тебе в твоём зле.

– Ой, ладно не свети, а то боюсь, ослепну! – оскалился Дьявол.

– Не переживай, я и слепого буду тебя любить, – поддел его Яхве.

Люцифер посмотрел на Отца и скорчил гримасу, от чего Яхве от души посмеялся.

– Этот мальчик ведь всегда завидовал Нику, может быть, дать ему минуту славы, дабы хоть как-то уравновесить их?

– Точно, только ты забыл сказать, что ещё и ударить Еву по самому больному месту. Когда это ты начал стесняться?