Эдвин Гилберт - Камни его родины

Он сделал знак машинисту остановить экскаватор и вместе с Кеннетом Стрингером и Лайменом Орром подошел к фундаменту и тщательно осмотрел его. В бетоне только сейчас появилась первая, edb` заметная трещина.

Рафф выпрямился; его шея и ладони были влажны, где-то на самом дне глазных впадин стучала кровь. Кто-то в толпе громко зааплодировал, другие тоже начали хлопать в ладоши, аплодисменты становились все громче, потом замерли. Толпа поредела, и наконец стало совсем тихо.

И Кен Стрингер принялся трясти ему руку, и Рафф почувствовал по этому крепкому рукопожатию, какое облегчение и какую благодарность он сейчас испытывает.

И еще Рафф увидел, что на широком лице Лаймена Орра играет подобие улыбки, углубляя и без того глубокие морщины. Он ждал поздравлений. И напрасно. Можно было заранее предвидеть, что даже такой несомненный триумф не заставит твердокаменного смитсберийца отказаться от привычной сдержанности и осторожности.

– Может, когда-нибудь и возьмемся за постройку этой церкви, – сказал Лаймен Орр.

Едва окончилось это страшное испытание, как Рафф, у которого все еще дрожали руки и ноги, сел в машину и помчался в Бостон. Как все это странно!.. Даже теперь, в пути, он продолжал удивляться тому, что делает и собирается сделать: три года бегал от Трой, а сейчас, когда надеяться уже не на что, гонится за ней как одержимый. Гонится, махнув на все рукой, бросив работу, выжимая из "виллиса" максимальную скорость, чтобы опередить Трой и попасть в Бостон до ее приезда. Сперва на восток кратчайшим путем, через Гренби и Виндзор, на федеральное шоссе номер пять, вдоль огромного изумрудного ковра долины, по которой течет Коннектикут, к Спрингфилду, затем в Ворчестер и вот он уже в Кембридже на Маунт-ОуВерн-стрит.

Вдруг он снизил скорость: впереди полз громоздкий желтый автобус. На задке у него была рекламная надпись; Рафф прочел и расхохотался. Он так устал, голова у него так кружилась и от одержанной победы и от недобрых предчувствий, что смеялся он как пьяный. Он тащился за этим рыдваном, потешаясь над рекламой, которая могла появиться на свет только в кембриджском округе: "Береги время, езди автобусом! "

Он отлично помнил Бостон, в котором провел длинную военную зиму, как, впрочем, помнил большинство городов, в которых ему доводилось бывать; Бостон и Сан-Франциско запечатлелись особенно четко и выпукло.

Было уже шесть часов, и "виллис" Раффа сразу затерло в потоке машин. "Трой, – думал он, – доберется до Бостона не раньше семи тридцати". Он миновал городской сад, с благодарностью поглядывая на запомнившиеся ему деревья: их было очень много, и на каждом висела табличка с названием.

И вот уже Коммонвелт-авеню и дом Трой. Он проехал еще целых два квартала, прежде чем нашлась стоянка для машины. Потом зашагал назад с таким решительным и озабоченным видом, словно твердо знал, что именно он скажет и сделает, когда увидит ее, когда она приедет и застанет его в остиновском доме. Но знал он только одно: что ему необходимо выведать у нее больше, чем выведал Эбби. И он надеялся, что с нею не будет Лайла Кейза.

Он остановился перед домом Остинов – горделивым четырехэтажным зданием из темно-красного кирпича. Его приписывали Булфинчу; во всяком случае, на втором этаже красовались характерные для Булфинча балконы с коваными решетками, и фасад был отделан сиреневыми глазурованными плитками. Словом, это было то самое, от чего убежал Эбби и что привело его в конце концов к строгим геометрическим формам Миса ван дер роэ.

В сумерках особняк Остинов с его изящным коринфским портиком и полукруглой георгианской дверью казался величавым и задумчивым и был совсем не похож на желтый кирпичный домишко в Сэгино, который не мог похвастаться ничем, кроме безграничной люови, обитавшей в нем.

Рафф сразу узнал Нору – пухлую, одетую в черное женщину с быстрыми ирландскими глазами, как в свое время сразу узнал Трой. Вернее – думал, что узнал.

Нора попросила его подождать, потом вернулась и провела в гостиную на втором этаже. Там никого не было, и Раффу внезапно захотелось, чтобы мистера Остина не оказалось дома и чтобы к нему вышла миссис Остин.

Желание его не сбылось, и в гостиной появился мистер Остин-старший – длинноногий, длинноносый джентльмен с мощным подбородком, одетый в темно-серый костюм. По его жилету тянулась золотая цепочка.

Рафф представил себе, какую вежливую гримасу состроил бы мистер Остин, узнав об истинной цели этого визита, и как поспешно начал бы он наливать себе шотландского виски. С трудом подавив нервную ироническую улыбку, Рафф сказал:

– Мне нужно повидать Трой, мистер Остин. Кажется, я слишком рано явился. Не думаю, чтобы она приехала...

– Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли виски? – Мистер Остин пристально посмотрел на него. – Уверен, что хотите.

– Благодарю вас, – ответил Рафф, садясь на тахту и стараясь улыбкой скрыть растущее замешательство.

Через несколько минут Нора внесла стеклянные графины на серебряном подносе. Мистер Остин налил себе и Раффу виски и разбавил его водой.

Рафф молча сидел в красивой, но негостеприимной комнате с темными стенами, респектабельной мебелью восемнадцатого века – красное дерево и орех – и прелестно облицованным камином, над которым висела картина Гилберта Стюарта.

Мистер Остин протянул Раффу стакан и сел напротив в нарядное чиппендейлское кресло.

– Боюсь, вам не удастся повидать Трой, – сказал он.

– Вы уверены, мистер Остин? Эбби сказал мне, что она сегодня утром выезжает из Тоунтона... – неловко начал Рафф.

– Так оно и есть. Но она звонила миссис Остин и сказала, что приедет поздно ночью или даже завтра утром.

– Завтра? – Если она днем уехала вместе с Лайлом Кейзом, думал Рафф, то что, черт возьми, произошло за это время?..

– Что-нибудь срочное, Рафф? – услышал он вопрос мистера Остина.

– Нет, – рассеянно ответил Рафф. Потом поспешно спросил:

– Как здоровье миссис Остин? А малышка?..

– Малышка чувствует себя превосходно. Миссис Остин сейчас наверху у нее. – Он сделал паузу. – Миссис Остин будет очень огорчена, что не повидала вас.

Чрезвычайно учтивый намек. Рафф допил виски и встал.

Мистер Остин задержал его, спросив, не хочет ли он выпить еще. Рафф отказался. И тогда мистер Остин, провожая его до keqrmhv{, спросил, как идут дела в его новой конторе. Он был слегка озадачен, когда Рафф рассказал ему о церкви. Прощаясь, он сказал:

– Если нужно что-нибудь передать Трой, я охотно...

– Нет, передавать ничего не нужно, – пробормотал Рафф.

Остин опять пристально посмотрел на него. В отличие от жены, он явно относился к Раффу с вежливым, вдумчивым и в то же время недоуменным любопытством. Конечно, он вспомнил при этом Морриса, о котором Трой рассказывала ему на свадьбе Эбби, и теперь, вероятно, подумал: "Бесспорно, все это очень занятно и удивительно, но еще удивительнее то, что сын этого самого Морриса Блума стал крестным отцом Деборы, что он был компаньоном и шафером Эбби, а сейчас стоит в моем доме, посмеивается, вероятно, над его красотами, и непонятно почему ждет мою дочь. Да, это странно. Конечно, такие вещи бывали и раньше, случались даже здесь, в Бостоне, но почему они должны были случиться у меня, в моей собственной семье?.. "