Борис Ваградов - Гномы

Я так люблю тебя, родная, что нужных слов не нахожу,
Приди ко мне, блаженство рая тебе без слов я покажу.
Его любовь, она такая, что я могу веревки вить,
Я знаю это, дорогая, но как с петлей, при этом, быть?

Склони прохожий голову ты над могилой
Всех тех, чья жизнь была не очень длинной,
Кто сократил им жизнь бездумно и беспечно,
Того ты прокляни жестоко и навечно.

Царевна-лягушка не просто квакушка,
А символ всех женщин холодных,
Которым нужны лягушиные страсти
Для власти и сделок доходных.

В больнице снова я районной, лежу неделю в коридоре,
И на нуле тут индикатор заботы о моем здоровье,
Плывут в халатах белых мимо врачи к клиентам
перспективным,
Где им обещана награда за верность клятве Гиппократа.

От дурости иль бедности открытой,
Все вечно копят глупую обиду,
Чтоб без налога с этим багажом
Покинуть мир отменным богачом.

Уединение, оно все мысли замыкает в обычное кольцо и ты,
Ходя по замкнутому кругу, в нем ощущаешь
суетность всего.
А суетность она, по существу проста,
В ней протекает жизнь и в этом вся она.

Рука в руке, глаза в глаза, и взгляд на божество —
На дочь свою игравший вальс свободно и легко,
И этот Мир Святой Любви меня так поразил,
Что обойденных красотой лиц этих не забыл.

Деньги, как ржавчина души разъели,
Совесть и честность давно уж презрели,
Мы же взываем к правам человека.
Только какого? Которого съели?

— Да буде все ж каждого глупость видна —
Говаривал Петр, смеясь иногда,
Смеемся и мы от души без конца,
И этому смеху не видно конца.

Всегда народ стремился к одному,
Как было в древнем Риме —
Быть сытым, зрелища, но только наяву.
Так помоги, Господь, хоть ты ему.

Богаты мы и силой и умом и всех своим трудом обогащаем,
Но доброй и доверчивой душой себя на рабство
вечно обрекаем,
Так было раньше и сейчас — все для кого-то, не для нас.
А мы на родине бескрайней всегда лишь
только выживаем.

Думай глубже, пиши ширше,
Если можешь, пиши вирши,
Глас поэта — глас народа.
Этот дар дается свыше.

Не обращай на то, что люди говорят,
У них всегда одно — без зависти не спят,
Язык свой почесать они всегда готовы.
Бог мало дал мозгов, как жбан пустой звенят.

Мне трудно оторвать свой взгляд
От женского прекрасного лица —
Столь редкий дар Великого Творца,
Нам давший образец из своего дворца.

Дверь жизни вся распахнута всегда,
И вход, и выход в ней — случайная стезя,
Но коль вошел в нее, остановись надолго,
Ведь выход в ней — он в вечность, в никуда.

В каждой натуре подлянка все ж есть,
Ее отражением является месть,
А если мстить не умеешь?
Значит, подлянке не чужда и честь.

Точка опоры, что может нам дать?
И мир повернуть и тост свой сказать,
Точкой опорой во все времена
Женщина свыше была нам дана.

Там где деньги отмывают, там культуру вымывают,
Дикой делая страну — всю в отстойник загоняют,
Так деньгами без войны нас бескровно подавляют,
В сырьевую базу мира постепенно превращают.

Как сквозь пальцы вода, утекает душа,
Когда к ней прилипает валюта,
Эту жизнь покидает душа навсегда,
Где уж нет ни тепла, ни уюта.

За жизнь, за удачу, за счастье, любовь,
Мы платим страданьем, в котором есть кровь,
За ценности жизни платить мы должны,
Но пусть же в страданьях не будет крови.

О прошлом и не стоит вспоминать,
Когда уж в книге жизни нечего листать,
Душа ведь не стареет, это знаем,
Но многих нет, уже их не догнать.

Сатира к Юмору в подружки записалась,
И скажем честно, вся ему отдалась.
Над Юмором простым смеются, как над шуткой,
Не видя в нем себя — в подружке его жуткой.

При виде подруги глупый павлин все перья
свои распускает,
И яркий мужчина с мозгами павлина красавицу
так завлекает,
Но женщина с виду горда и скромна, на глупости
не отвечает.
Знают павлины-мужчины всегда, что женщина
только играет.

Служили Западу всегда защитой мы от тьмы и зла,
И эту ношу, мы несли не год не два, а все века.
Когда державу потеряли, нас быстро в слуги записали,
И все диктуют нам как жить. Державу надо возродить.

Любит или нет? Девушка гадает,
Лепестки ромашки быстро отрывает,
Вот цветок растерзан, красота убита.
О какой любви девушка мечтает?

Молчание в любви дороже слов,
Оно красноречивей и прекрасней,
Чем бесконечных слов водоворот.
Но часто говорят — «оно опасней».

Серое небо, тучи нависли, снег уже грязный,
грустные мысли,
Год уже новый разбег начинает, и ускоряются
дни этой жизни,
Думы такие нас подавляют, думы такие мы отгоняем.
Эти минутные думы и мысли нам оттеняют
радости жизни.

По ступенькам все катимся вниз
Мы к черте нашей жизни конечной,
Вспыхнув светом погасшей души,
Растворимся в материи вечной.

Ты полон добродетелей земных и самую высокую из них
Тебе сама судьба дала, не ведал зависти ты в жизни никогда.
Не наливай завистникам вина, у них не видно в чаше дна,
Вино всё в уксус превращают, судьба такая им дана.

Печатью гения не тот отмечен, чья жизнь не коротка,
А тот, кто яркою кометой оставил след свой на века.
Мудрость сжата временем, от того всегда
Жизнь поэта-гения очень коротка.

Он пессимист — все говорят, и чёрных красок не жалеет,
Но эти краски фон того, о чём поэт молчать не смеет,
А ты пиши, мой драгоценный, кропай стихи,
пока бесценны,
Они чисты в своём стремлении, но поднесут их в искажении.

Есть же порода людская ревнивая,
Глупостью дышит, очень спесивая,
Претят ей низкие все от рождения,
Но по уму с ними ищут общения.